Мурома — древнее племя, населявшее берега Оки в эпоху Средневековья. Она относится к поволжско-финским народам, часть которых — например, мордва и марийцы — сохранили самобытность до наших дней. Мурома же растворилась среди русского населения, и сегодня о ней могут рассказать лишь памятники прошлого — в основном погребения. Среди них — 2-й Звягинский могильник, расположенный в Правобережье Оки. Здесь с 2023 г. трудится совместная экспедиция Института археологии РАН и Нижегородского музея-заповедника. Полевой сезон 2025 г., ставший самым масштабным за три года, порадовал примечательными результатами: впервые один памятник в Правобережье Оки открыл ученым панораму сразу четырех столетий жизни муромы. Об уникальном путешествии сквозь века, проливающем свет на загадки древнего племени, — статья «Научной России» с комментариями руководителя Волжской экспедиции ИА РАН Ольги Викторовны Зеленцовой.
«А по Оце реце, кде втечеть въ Волгу, мурома языкъ свой...», — так рассказывает о муроме известная нам еще по школьным урокам истории «Повесть временных лет». Земли, занятые этим народом, простирались примерно на 100 км на обоих берегах Оки в ее нижнем течении.
Археологами лучше изучена история левобережной муромы: на местах ее обитания исследовано около 850 погребений. Находки показывают, что в Х–XI вв. эта часть племени активно взаимодействовала с представителями Древней Руси, а к XII в. была полностью ассимилирована восточными славянами. Эту точку зрения подтверждают и расположенные вокруг современного Мурома древнерусские поселения, датируемые XI–XII вв.
Гораздо меньше до последнего времени было известно о муроме, обитавшей на правом берегу Оки. До начала раскопок 2-го Звягинского могильника в Правобережье было исследовано немногим более 100 погребений, и казалось, что след муромы здесь обрывался на начале X в. При этом древнерусские поселения в этих местах датируются в основном XII–XIV вв. Это стало загадкой для ученых: куда исчезла правобережная мурома? Растворилась ли она среди древнерусского населения, как и левобережная, или произошло нечто иное?
2-й Звягинский могильник располагается на берегу Оки в Вачском районе Нижегородской области.
Возможность заглянуть в прошлое археологам подарил 2-й Звягинский могильник, расположенный в Вачском районе Нижегородской области. Этот памятник находится на высоком берегу Оки. В 1970–1990-х гг. недалеко от него, на небольшой речке Туже, изучался другой муромский могильник, называемый Звягинским (или Чулковским) и датируемый VIII в. — концом IX в.
Новый погребальный памятник открыли осенью 2022 г. Поводом для исследований стали известия о грабительских раскопках. Первый полевой сезон на могильнике состоялся уже летом 2023 г. За первые два года раскопок ученые открыли погребения начала X в. — первой половины XI в., рассказавшие немало нового о правобережной муроме. Так, полевой сезон 2024 г. впервые позволил подтвердить, что представители племени точно жили на правом берегу Оки до середины XI в.: время удалось установить в том числе по найденному в одном из погребений денарию, отчеканенному в Священной Римской империи при Генрихе III в 1039–1042 гг. Помимо этого, оказалось, что в X–XI вв. правобережная мурома, как и левобережная, активно участвовала в международной торговле: об этом говорят иностранные монеты и предметы — например, фрагменты позумента для одежды, традиционные для скандинавов, многочисленные находки бус.
Участники раскопок на 2-м Звягинском могильнике.
Сенсационным открытием 2024 г. стали два глиняных горшка из разных погребений. Один, изготовленный на гончарном круге, был привезен из Северо-Западной Руси в XI в. Второй в это же время был вылеплен вручную по муромским традициям, но мастер подражал канонам соседей, воспроизведя как форму, так и характерный волнистый орнамент древнерусской посуды. Эти артефакты подтвердили, что правобережная мурома контактировала с восточными славянами, перенимая у них даже премудрости ремесла.
В то же время первые два полевых сезона на могильнике все еще не позволяли узнать, куда исчезла правобережная мурома и какова ее историческая судьба. Поэтому одной из ключевых задач экспедиции в 2025 г. стал поиск позднейших захоронений, проясняющих эти вопросы.
Руководитель Волжской экспедиции ИА РАН кандидат исторических наук Ольга Викторовна Зеленцова.
Помимо этого, 2-й Звягинский могильник стал полигоном для испытания новаторских беспилотных технологий, способных в дальнейшем стать ценными помощниками археологов. Это стало одной из причин широкомасштабных раскопок на памятнике.
«На 2-м Звягинском могильнике проходил второй этап конкурса “Экспедиция. Воздух”, проводимого Фондом НТИ. Его цель — создание беспилотной авиационной системы (БАС) для обнаружения и классификации археологических объектов и предметов под землей и на ее поверхности. Беспилотники оснащаются различными сенсорами, которые обучают выявлять памятники археологии и археологические объекты (например, погребения или хозяйственные ямы) с воздуха. Это важно для планирования археологических исследований и имеет большой научный потенциал, — поделилась с корреспондентом «Научной России» старший научный сотрудник отдела сохранения археологического наследия ИА РАН, кандидат исторических наук Ольга Викторовна Зеленцова. — Беспилотные технологии уже сейчас широко используются в археологии для аэрофотосъемки, лидарной съемки. Это помогает создавать планы памятников, выявлять и фиксировать объекты, выраженные в рельефе (например, курганы, городища, прочие структуры, малозаметные невооруженному глазу, но видимые лидаром) и т.п. Однако цель конкурса более амбициозна — поиск предметов и объектов под землей, их классификация по размеру, материалу и в том числе поиск неметаллических предметов. На территории 2-го Звягинского могильника проводили испытания три команды, затем полученные ими данные верифицировались с помощью раскопок и шурфовок. Сейчас идет выверка, и к середине осени мы ждем результатов. В перспективе такие разработки должны помочь ученым искать памятники археологии, особенно при обследовании больших территорий, например перед строительством трасс дорог и трубопроводов. Но это все равно только первичная диагностика: шурф и лопата останутся главными инструментами археолога, и лишь с их помощью можно проверить неинвазивные методики поиска».
Полевой сезон 2025 г. на 2-м Звягинском могильнике оказался по-настоящему примечательным: археологи проследили историю правобережной муромы с момента становления и развития ее культуры в VIII–IX вв. до взаимодействия с восточными славянами в X в. и, что особенно важно, нашли свидетельства слияния летописного племени с древнерусским населением в XI в.
Полевой сезон 2025 г. стал самым масштабным за три года работ на 2-м Звягинском могильнике.
«Мы получили новые знания об истории освоения этих территорий в раннем Средневековье. Мы пронаблюдали, как поволжско-финский народ, обитавший здесь с VIII в., в X в. контактирует с новым населением и постепенно воспринимает древнерусскую культуру — объяснила О.В. Зеленцова. — И если до раскопок этого могильника мы знали, что на правом берегу Оки жили “иные языцы”, в числе которых была мурома, но было непонятно, куда и когда она исчезла, то теперь нам известно, что правобережная мурома никуда не пропадала и продолжала жить и в XI в., войдя в состав древнерусского населения. Новым для нас также стало понимание того, что процессы освоения населением Древней Руси территорий к востоку от основных направлений расселения протекали одновременно, при этом были очень активными и, вероятно, достаточно мирными, так как финское население продолжало хоронить своих умерших по старому обычаю и постепенно воспринимало материальную культуру».
За третий полевой сезон исследователи выявили 65 новых погребений. Раскопки охватили площадь более 1,8 тыс. м2. Подводя промежуточные итоги работ, археологи отметили, что могильник подарил им очень яркие находки и позволил задокументировать погребальные комплексы муромы на качественно новом уровне.
Захоронения 2-го Звягинского могильника можно условно разделить на три части. В северной части некрополя погребения были совершены раньше всего, в VIII–IX вв. — во времена расцвета муромской культуры. Для этого периода характерны очень крупные могильные ямы: длина — до 4 м, ширина — 1,5 м, глубина — до 70 см. Такие большие могилы не встречались ученым ни в каких других муромских захоронениях.
Традиционный муромский головной убор в процессе фиксации.
Во время раскопок на 2-м Звягинском могильнике археологам впервые удалось понять устройство погребальных конструкций, помещавшихся в могилу. Это была своеобразная камера из неошкуренных березовых плах, внутри которой размещалось тело. Эта особенность обряда наравне с ориентировкой тела головой на север фиксируется в ранних погребениях могильника и остается практически неизменной в течение нескольких последующих столетий (в поздних захоронениях могильные ямы отличаются большей шириной).
Пряжка с прорезным орнаментом, обнаруженная в одном из погребений могильника.
В северной части могильника исследователи раскопали два неординарных погребения, выделяющихся богатством и разнообразием погребального инвентаря. В первом, женском, был расчищен традиционный муромский убор с большим количеством украшений — такая удача редко улыбается археологам. Костюм муромки включал головной убор из жгутов, располагавшихся на голове в виде «нимба», в погребении также находились два налобных венчика и проволочные височные кольца. В числе других атрибутов, обнаруженных в женском захоронении, — ажурная нагрудная бляха, наспинная коромысловидная подвеска, боковой ремень, украшения для щиколоток — оборы, а также украшения обуви. Археологи определили, что традиционный костюм муромки был многослойным: вероятно, он сочетал несколько платьев, рубашек и юбок, надетых поверх друг друга.
Наконечник ремня, украшенный растительным орнаментом.
Другое интересное погребение времен расцвета муромской культуры, найденное в 2025 г., принадлежит мужчине. В нем были обнаружены два ножа, топор и пешня (подобие лома для колки льда при ловле рыбы или для выдалбливания дупла). Мужчина был подпоясан кожаным поясом с бронзовыми накладками. Ремень застегивался массивной пряжкой, заднюю пластину которой украшали литые изображения животных. Похожий пояс с наконечником, покрытым изображениями растений (пальметтами) и с полукруглыми накладками с вырезным орнаментом, извлекли из соседнего погребения. Эти находки позволили археологам заключить, что в VIII в. внешние контакты муромы были направлены на восток: похожие поясные наборы характерны для древних культур Прикамья. Еще одним подтверждением этого вывода стала найденная в одном из погребений гривна (шейное украшение) глазовского типа.
Второй участок могильника, расположенный в его средней части, датируется первой половиной X в. Он был изучен во время первого и второго полевых сезонов. Именно здесь были обнаружены находки, рассказавшие археологам об участии муромы в международной торговле и первых контактах с соседями из Древней Руси: арабские дирхемы, бусы, сумки, поясные наборы, шиферные пряслица (грузики для веретена). В этой части погребального комплекса археологи исследовали 26 захоронений.
Браслеты с завязанными концами и височное кольцо, утратившее традиционное предназначение и также использовавшееся в качестве украшения для рук.
Самым ярким открытием стали захоронения из южной части могильника, датируемые XI в. Именно они позволили исследователям ответить на вопрос об исчезновении правобережной муромы. Главным источником информации стал женский убор — в традиционных обществах он уникален для каждой культуры и очень устойчив во времени, поэтому изменения в костюмном комплексе и наборе украшений вкупе с переменами в погребальном обряде позволяют проследить внешние влияния, оказанные на народ, результаты его контактов и социальных изменений.
И в данном случае это не составило труда: у женщин из поздних захоронений среди украшений преобладают уже не самобытные муромские, а привозные древнерусские: например, плетеные и конькоголовые браслеты, перстневидные и бусинные височные кольца, пластинчатые перстни. Примечательная находка — ожерелья с монетовидными привесками, с тисненым орнаментом, имитирующим скань и зернь (узоры на ювелирных изделиях из тонкой металлической проволоки или мельчайших шариков соответственно) скандинавских украшений, известных археологам по находкам на древнерусских памятниках — во Владимирских курганах и в Гнездовском комплексе.
А вот характерных муромских атрибутов в женских погребениях XI в. остается очень мало: так, в области висков от прежнего убора сохраняются лишь одиночные проволочные височные кольца. Но и эти украшения отчасти теряют традиционное предназначение: в двух захоронениях височные кольца были надеты на руки умерших как браслеты.
Древний топор.
Об активном заимствовании муромой культуры Древней Руси в XI в. говорят и мужские погребения. Например, в них были найдены топоры с очень длинными лезвиями и секировидные боевые топорики, часто встречающиеся в древнерусских курганах XI–XII в. Ученые считают их признаком принадлежности умершего к военному сословию. Другая редкая находка — навесной цилиндрический замок с ключом. Такие артефакты обнаруживались в погребениях древнерусских дружинников и известны в скандинавских памятниках — например, в далекой Бирке.
«Обычай помещать замки и ключи в погребение фиксируется в этот период достаточно широко: такие захоронения известны в Гнездове, Тимиреве, во Владимирских курганах и на территории современной Калининградской области. Этот обычай соотносится со скандинавской традицией и, по мнению исследователей, означает “запирание” могилы, — пояснила О.В. Зеленцова. — Археологи не любят делать выводы о том, какой смысл вкладывали в то или иное действие те, кого мы раскапываем, так как ментальность неуловима в материальных остатках. Те же замки и ключи могут обозначать достаток погребенного, поскольку богатство тоже часто хранится взаперти, или указывать на занятие умершего. В любом случае эти предметы выделяют его среди остальных, и для тех, кто совершал захоронение, это несло некий особый смысл».
Исследования поздних захоронений 2-го Звягинского могильника подтвердили, что в XI в. правобережная мурома, как и левобережная, растворилась среди древнерусского населения. На сегодня этот археологический памятник — самая восточная точка, где фиксируется культура Древней Руси в XI в. Таким образом, под влиянием Древнерусского государства в те времена уже были не только Муром, но и территории за Окой.
Топоры в процессе фиксации.
Археологи исследовали и детские погребения памятника.
«В отличие от взрослого, детский костюм скромнее, и в зависимости от возраста бывает сложно определить пол ребенка по вещам, хотя у девочек мы находим бусы и украшения от ожерелий, а мальчикам, например, клали в погребение ножи, — отметила О.В. Зеленцова. — Игрушек мы не находили. Единственное, что можно интерпретировать подобным образом, — три бубенчика, связанные вместе, найденные в 2024 г. в захоронении младенца, чей возраст, как определили наши антропологи, составлял от шести месяцев до года. Возможно, это погремушка».
В общей сложности за три года работы экспедиции общее число изученных погребений правобережной муромы увеличилось почти вдвое. Все находки, обнаруженные во время раскопок, будут включены в фондовое собрание Нижегородского музея-заповедника. Часть из них будет представлена в ноябре 2025 г. в Никольской башне Нижегородского Кремля на выставке, посвященной культуре племени мурома. В экспозицию также войдут реконструкции мужского и женского костюмов древнего народа, воссозданные по результатам раскопок 2023 г. на втором Звягинском могильнике.
Фиксация погребения с топором.
«Муромский женский костюм отличается ярким головным убором и большим количеством металлических украшений, что не могло не привлекать внимание исследователей. Одна из ранних его реконструкций принадлежит Василию Алексеевичу Городцову — первому исследователю известного могильника муромы, расположенного недалеко от Мурома, — Подболотьевского. Еще в начале ХХ в. ученого поразил головной убор муромы, и в своей публикации он воссоздал как его облик, так и внешний вид костюма целиком. На основе его реконструкций выполнялись и другие, — рассказала О.В. Зеленцова. — Сейчас нам доступны различные средства фиксации результатов наших раскопок, например фотограмметрия, а не только зарисовки, как делалось в прошлом. Это позволяет даже после завершения полевых работ возвращаться к раскрытому погребению и анализировать его мельчайшие детали и особенности расположения предметов и украшений относительно друг друга и на погребенном. Такой подход значительно повышает достоверность реконструкций, позволяет увидеть многослойность костюма и его устройство в целом. Кроме того, в этом году нам удалось поднять несколько крупных фрагментов текстиля, что представляет собой большую удачу и поможет в реконструкции».
Из-за угрозы разорения памятника «черными копателями» ученые планируют доисследовать могильник полностью уже в следующем году.
Еще одна немаловажная причина расширения раскопок на 2-м Звягинском могильнике в 2025 г. — предотвращение потерь от его расхищения современными «черными копателями».
«Эти могильники, к сожалению, активно грабят. Несколько лет назад мы участвовали в уголовной экспертизе двух погребальных комплексов в округе Мурома, полностью уничтоженных современными гробокопателями, — на одном из них я зафиксировала более 650 разграбленных могил! Таким образом, сохранность могильников мурома, как и мордвы, да и археологических памятников в целом оказывается под угрозой, — заметила О.В. Зеленцова. — И если раньше у археологов существовало негласное правило, что часть памятника надо обязательно оставить для следующих поколений исследователей, которые смогут использовать более современные методы работы и смогут получить больше информации о прошлом, то сейчас из-за повального грабежа мы вынуждены изменить тактику. Поэтому в наших планах в следующем году вернуться на памятник и доисследовать его полностью.
Мы также планируем заложить небольшой раскоп на Чулковском могильнике, расположенном в 700 м от 2-го Звягинского. Этот комплекс практически уничтожен грабителями, но мы попытаемся найти нетронутый участок, поскольку раскопки нашего могильника поставили много новых вопросов — в частности, почему эти два памятника расположены рядом, есть ли на втором могильнике поздние погребения или наш 2-й Звягинский могильник наследует Чулковский по времени. Мы очень надеемся, что грабители уничтожили не всю информацию».
Ученые не обошли вниманием и возможности, открываемые новыми раскопками в области изучения генетических особенностей и внешности летописного племени.
«В план исследований входит и изучение древней ДНК. Уже сейчас часть муромских образцов отправлена на анализы, и мы очень ждем результатов, — сообщила О.В. Зеленцова. — С восстановлением облика дела обстоят сложнее, так как у большинства обнаруженных черепов не сохранилась лицевая часть. Но в этом году нам повезло, и теперь у нас есть один образец для работы. Хотя он неидеальной сохранности, мы очень надеемся, что нам все же удастся увидеть лицо муромки».
Еще больше интересных фактов о раскопках на втором Звягинском могильнике и об изучении истории племени мурома в целом можно узнать из видеолекции ИА РАН и Нижегородского музея-заповедника по ссылке.
Источники
Комментарии О.В. Зеленцовой
Институт археологии РАН. О.В. Зеленцова, С.И. Милованов, А.А. Швецова. Четыре века летописной муромы
Российская академия наук. Четыре века летописной муромы: итоги работ на Звягинском могильнике
Открытый лекторий Института археологии РАН. «И мурома язык свой имеет ...»: что мы знаем о летописной муроме» (опубликовано на официальной странице Нижегородского музея-заповедника в социальной сети «ВКонтакте»)
Пресс-релиз Института археологии РАН. Могильник летописной муромы: оружие, украшения, монеты и коготь медведя
Пресс-релиз Института археологии РАН. Византийские бусы и древнерусские орнаменты: находки в правобережье Оки рассказали о контактах летописной муромы
«День города. Нижний Новгород». Вячеслав Соколов. Звягинский могильник: захоронения VIII–XI веков
Фото на превью, на главной странице и на странице: © Институт археологии РАН.
