Российская академия наук: три века в поисках знаний. «В мире науки» № 7-8

Почти 300-летняя история Российской академии наук от ее основателя Петра Великого до наших дней — не только летопись выдающих исследований и открытий, но и череда взлетов и трагедий, успехов и провалов.

О судьбе Российской академии наук, об исторической роли президентов и их участии в развитии главной научной организации страны и ее переломных моментах беседуем с директором Архива РАН в 2013–2018 гг. Виталием Юрьевичем Афиани.

— Как появилась Российская академия наук и какие задачи перед ней стояли при основании?

— Если говорить о роли личности в истории Российской академии наук, то нужно сначала вспомнить императора Петра Великого, 350-летний юбилей которого мы празднуем в этом году. По его инициативе, по его замыслу в Санкт-Петербурге возникла академия. В этом ему поспособствовала еще одна великая личность — немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц. Он и подсказал такое устройство академии, которое учитывало особенности развития науки в России. Академия учреждалась вместе с университетом и гимназией при ней для подготовки научных кадров. Этим русская академия отличалась от западноевропейских, во многом служившими для нее образцом.

В России, кстати, уже были две академии: Киево-Могилянская и Славяно-греко-латинская в Москве, но они давали только гуманитарное, православное образование. Петр I был хорошо знаком с западноевропейскими академиями, в частности с французской. Он посетил ее в 1717 г. и был избран ее членом. Это европейская традиция — брать академию наук под покровительство государя.

Еще одна особенность создаваемой академии наук в России — по понятным причинам на первых порах она состояла исключительно из приглашенных иностранцев. И России повезло, что среди них было много выдающихся ученых: французский астроном и картограф Жозеф-Николя Делиль, швейцарский физик, механик и математик Даниил Бернулли, немецкий историк и филолог Готлиб Зигфрид Байер и великий математик и механик Леонард Эйлер. Привлечение на том этапе зарубежных ученых было просто необходимо. Да и один из первых русских ученых, великий М.В. Ломоносов, должен был продолжить обучение в Германии — Геттингене и Марбурге.

Академия наук вскоре подготовила своих, отечественных специалистов. Уже в XVIII в. более 20 действительных членов академии получили образование в академических учебных заведениях. Среди них были такие выдающиеся ученые, как академики С.К. Котельников, И.И. Лепехин, В.М. Севергин и др.

Петр I создавал академию по европейскому примеру, но с учетом русской специфики. Абсолютно точной даты создания академии нет. Проект положения об учреждении академии (первоначальное название «Академия, или Социетет художеств и наук»), подготовленный Л.Л. Блюметростом, был направлен с поправками Петра I в Сенат, где и рассматривался на заседании 22 января 1724 г. А 28 января вышел соответствующий указ Сената. Сам Петр I не успел открыть академию. Это сделала Екатерина I именным указом 7 декабря 1725 г. «О заведении Академии Наук и о назначении оной президентом лейб-медика Блюментроста», который был объявлен из Сената 21 декабря 1725 г.  И до сих пор специалисты спорят, какой именно год брать за основу.

— Но основной упор сегодня делают именно на 1724 г. Ведь через полтора года будет праздноваться 300-летие академии.

— Да, сейчас основной датой признали 1724 г., хотя юбилеи отмечались в разные годы.

В советское время первый юбилей — 200 лет — праздновали в 1925 г. Но в выборе 1724 г. есть своя логика, все-таки это первый официальный документ на государственном уровне, начало академии.

— Какие ключевые этапы развития прошла академия в дореволюционный период?

— Первый период — конечно, «сотворение» академии наук Петром I, ее становление. Император планировал, что в академии должны были учить и «знатным художествам», то есть должна была в той или иной степени быть представлена и художественная проблематика. Неслучайно в XVIII в. академики занимались подготовкой фейерверков. Следующий этап — художественное направление переходит к созданной в 1757 г. Императорской академии художеств. По Уставу 1803 г. академия уже объявлялась «первым ученым обществом» в России, которое должно «обогащать новыми открытиями» и «распространять просвещение». Статус академии определялся более четко, она становилась равной другим правительственным учреждениям. В 1830 г. академия окончательно утратила образовательную или педагогическую функцию. В 1841 г. — присоединение к академии Российской академии наук, расширение гуманитарного направления. В 1863 г. император Александр II подчеркивал, что при составлении нового устава академии нужно «усилить ученую деятельность академии, направив ее на пользу России». В составлявшихся тогда проектах устава содержались положения о том, что при избрании в академию русский ученый при равных достоинствах с иностранными имеет предпочтения. Публичное обсуждение проекта устава вызвало широкую критику, особенно со стороны университетов и оппозиционных кругов, увидевших в проекте стремление ограничиться «чистой наукой». И, конечно, важен 1917 г., когда академия 15 мая получила долгожданную, хотя и не надолго, автономию — сама избрала свое руководство во главе с президентом.

О разных этапах в истории академии можно судить и по изменениям ее названия. На первых порах это Академия наук и художеств. Но в документах того времени она именовалась по-разному.

В Регламенте 1747 г. — Императорская академия наук и художеств. В Регламенте 1803 г. — Императорская академия наук.

В Уставе 1836 г. — Императорская Санкт-Петербургская академия наук — «первенствующее ученое сословие в Российской империи». Помимо «расширения пределов всякого рода полезных человечеству знаний», она обязывалась иметь «попечение о распространении просвещения» и заботиться о «пользе России», связанной с «народной промышленностью».

В 1917 г. — Российская академия наук.

— Какие научные направления в основном развивали члены академии в дореволюционный период?

— В разные исторические периоды в деятельности академии наук на первый план выдвигались разные направления.

В XVIII в. выдающуюся роль играли академические экспедиции «для познания России», исследования природных богатств. Кроме научных описаний путешествий, быстро завоевать видное место в европейской науке академии позволили исследования в области математики, механики, астрономии, физики, химии и минералогии. Академия начала систематически публиковать источники по истории России.

Ведущее место в работе академии занимала издательская деятельность. В академической типографии (до появления частных) издавалась не только вся научная, но и вообще вся литература, кроме церковной, включая газеты и журналы.

Во второй половине XVIII в. появились крупные научные достижения в области ботаники, эмбриологии. Тогда же академия сыграла важную роль в подготовке и проведении реформы образования в России.

В XIX в. академия наук участвовала в кругосветных морских экспедициях, в зарубежных научных экспедициях, стала одним из мировых центров географических исследований.

Получили продолжение исследования, принесшие большие достижения в области математики, теории чисел и вероятностей, математической физики, теоретической механики, теории механизмов. Серьезные успехи были достигнуты в минералогии, кристаллографии, геологии, стратиграфии, сейсмометрии. Разрабатывались проблемы метеорологии, земного магнетизма, электричества.

Выдвинулись биологические науки: сравнительная эмбриология животных, эволюционная эмбриология, эволюционная физиология растений, теория иммунитета. Во второй половине века стала активно развиваться химия, в том числе органическая, органический катализ при высоких давлениях и температурах, физическая химия, систематика химических элементов.

Историческая наука, филология, литературоведение заняли большое место в работе академии, особенно после включения в ее состав Российской академии на правах второго отделения русского языка и словесности. В состав академии стали избирать выдающихся русских писателей. Мировую известность получило отечественное востоковедение.

Нельзя не упомянуть и о роли академии наук в XX в. Кажется, не было такой науки, такого направления, куда академия не внесла свой выдающийся вклад, не только в естественно-научной, но и в гуманитарной области, хотя гуманитарные и общественные науки в наибольшей степени подвергались идеологическому давлению.

Общеизвестна роль академических ученых и в Великую Отечественную войну, фактически использовавших опыт Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) для масштабной работы по исследованию и практическому использованию природных богатств страны для промышленности, внесших и по другим направлениям весомый вклад в победу. Неоценимо участие ученых в послевоенный период в обеспечении безопасности страны — достаточно вспомнить атомный и космический проекты.

— В дореволюционный период на должность президента академии наук назначали иностранных ученых?

— Разумеется, вначале это были иностранцы. Первым президентом академии наук был лейб-медик Петра I Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост, ученый с саксонскими корнями. Он сыграл огромную роль в подготовке открытия и в развитии академии в первые годы ее становления. Начинать всегда очень сложно. Потом ситуация изменилась, и президентами академии наук стали назначать высокопоставленных деятелей, вельмож.

— Это были не обязательно ученые?

— Да, это не были ученые, а государственные деятели. После Л.Л. Блюментроста президентом недолго был курляндский юрист и дипломат граф Г.К. фон Кайзерлинг, затем еще один курляндский уроженец и дипломат И.А. Корф, сделавший для академии немало полезного, затем остзеец и, по сложившейся «традиции», дипломат К.Г. фон Бреверн. В тех условиях, видимо, и нужны были не ученые, а государственные деятели, дипломаты, чтобы поддерживать связь с первыми лицами государства и помогать выживать молодой академии.

От графа К.Г. Разумовского ведет начало другая традиция — назначение президентов академии отечественного происхождения. Блестящий вельможа, брат фаворита Елизаветы I, генерал-фельдмаршал и гетман «всея Малыя России» полвека числился президентом академии, но при нем управляли директора. Среди них выделяется княгиня Е.Р. Дашкова, подруга Екатерины Великой, одновременно возглавлявшая созданную ими Российскую академию для изучения русского языка и словесности.

Среди тех, кто возглавлял академию в XIX в., были люди, успешно осуществлявшие и научные исследования. Граф С.С. Уваров занимался античной литературой и археологией. Уроженец Санкт-Петербурга граф Ф.П. Литке был адмиралом и известным мореплавателем, географом и исследователем Арктики. И даже граф Д.А. Толстой, побывавший и обер-прокурором Синода, и министром народного просвещения и внутренних дел, и шефом жандармов, был не чужд науке. Он автор истории финансовых учреждений России, работ по истории просвещения, католицизма в России. Видные государственные деятели во главе академии наук в тот период были отнюдь не лишними.

Государственный статус академии наук не гарантировал необходимого финансирования. Можно сказать, одной из самых застарелых проблем академии в различные периоды ее истории было финансирование по остаточному принципу. И такого рода президенты академии могли хотя бы несколько смягчать эту ситуацию.

Последним дореволюционным президентом стал августейший президент академии наук, великий князь Константин Константинович Романов, внук императора Николая I. Считается, что при его руководстве академия наук получила очень хорошие перспективы развития и финансирование. Но началась Первая мировая война, а затем — революция...

— Революция — это переломный момент и для страны, и для Российской академии наук. Именно после революции должность президента стала выборной.

— Выборность — один из элементов академических свобод. Первоначально право избрания своих членов академия получила лишь по Уставу 1803 г. Но кандидатуры, избранные академией, все равно подлежали утверждению властей. А право избрания своего президента академия получила только в 1917 г. Известно, что с конца XIX в. в академии было достаточно много либерально настроенных людей.

Поэтому Февральскую революцию они встретили положительно, и часть академиков даже

вошли во Временное правительство. Считается, что тогда академия провела самые демократические выборы президента. Но это не совсем так. 15 мая 1917 г. на экстраординарном заседании общего собрания академии, в соответствии с ранее утвержденными Временным правительством поправками в устав, президентом единогласно был избран выдающийся ученый геолог А.П. Карпинский. Поэтому он считается «первым выборным президентом». Но для утверждения это решение все-таки было послано Временному правительству. А.П. Карпинский с 1916 г. был вице-президентом (и, кстати сказать, «тайным советником»), фактически руководил академией. Ему суждено было долгое президентство — до 1936 г. Он дважды переизбрался на новый срок. Кстати, тогда, 31 мая, Временное правительство утвердило новое название академии — Российская академия наук.

С того момента во главе советской академии наук всегда стояли крупные ученые: А.П. Карпинский, В.Л. Комаров, С.И. Вавилов, А.Н. Несмеянов, М.В. Келдыш, А.П. Александров и Г.И. Марчук.

— Насколько сложно было сохранить академию в переломный момент 1917 г.?

— Да, академия тогда могла исчезнуть. После революции ее подчинили Наркомпросу. В среде большевиков было немало людей, которые придерживались принципа «До основанья, а затем...». Этот план вполне мог быть реализован, рушилась империя, и что в таких масштабах какая-то академия, тем более «буржуазная»? В 1918 г. в Наркомпросе появились проекты по ликвидации академии и созданию ассоциаций. Большевики в принципе положительно относились к науке, но считали, что она должна быть построена только на марксистской основе. Поэтому параллельно с Российской академией наук была создана Социалистическая академия, которая позже стала Коммунистической, и целый ряд ассоциаций, например ВАРНИТСО, РАНИОН, которые ставили задачи, с одной стороны, противодействовать «старой, буржуазной» академии, а с другой — внедрять марксизм. В эти организации вступали и некоторые академики, которые сочувствовали Советской власти.

Что спасло Российскую академию наук в тот сложный момент? Здесь нужно сделать отступление. По замыслу академика В.И. Вернадского, поддержанному другими коллегами, в 1915 г. была создана Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) при академии наук. Во время Первой мировой войны особенно ясна стала проблема нехватки стратегического сырья для промышленности. Сложились обстоятельства, в некоторой степени похожие на современную ситуацию с импортозамещением. В конце XIX — начале XX в. России даже во время Первой мировой войны приходилось заказывать часть вооружения за границей. И это время войны! Отечественной продукции не хватало во многих областях. Комиссия, которую активно поддержали все академики, снаряжала экспедиции для поиска полезных ископаемых, которые можно было бы использовать в отечественной промышленности. Из подразделений КЕПС стали возникать первые научно-исследовательские институты, в том числе академические. Есть информация, что с отчетами о работе комиссии был знаком В.И. Ленин. Во всяком случае, он распорядился ускорить издание отчетов КЕПС. И это сыграло важную роль в сохранении академии.

Возможно, в отношении Ленина к академии свою роль сыграло и то, что он с большим пиететом относился к памяти своего старшего брата Александра Ульянова, которого повесили за попытку покушения на императора Александра III. Александр Ульянов входил в кружок сокурсников, среди которых был С.Ф. Ольденбург, будущий непременный секретарь академии наук. С ним Ленин встречался в 1891 г. и расспрашивал о своем брате. Когда А.И. Ульянова арестовали, В.И. Вернадский и С.Ф. Ольденбург вспомнили о том, что тот оставлял у них какой-то ящик, и нашли в нем химикаты для изготовления динамита. Этот ящик утопили в реке. Может, это и миф, но об этом пишут в литературе.

Таким образом, несмотря на то что академия встретила Октябрьскую революцию негативно, большевики начали финансировать КЕПС и академию наук.

— Академия открыто заявляла о своем отношении к революции?

— Да, это заявление вышло в печати. Общее собрание академии 21 ноября 1917 г. приняло обращение к ученым России, в котором говорилось: «Россия встала на край гибели», «великое несчастье постигло Россию: под гнетом насильников, захвативших власть, русский народ теряет сознание своей личности и своего достоинства...». Большевикам было хорошо известно об оппозиционных настроениях в академии.

В то же время ученые решили, что, невзирая на изменения политического и государственного строя, идеологические расхождения, академия будет помогать стране развиваться.С этого началось сотрудничество власти с академией наук. Но это не избавляло академиюот постоянных нападок.

У руководства страны все больше зрело понимание значимости академии. Когда в 1925 г. отмечался очередной юбилей академии — 200 лет, стало очевидно, насколько высокий авторитет академия имеет за рубежом.

Могу предположить, что именно это торжество академии сыграло и негативную роль в судьбе организации и ученых. Понимая значение академии наук, с одной стороны, и поддерживая ее, но зная о ее оппозиционности, с другой, власть захотела, как тогда выражались, «коммунизировать» академию. На очередные выборы в 1928 г. были предложены ряд кандидатов в академики, которые были чисто партийными деятелями, например Н.И. Бухарин, и ряд ученых-марксистов, как, например, будущий непременный секретарь В.П. Волгин, исследователь истории социалистических идей в мире. Тогда академия высказала свое мнение.

Несмотря на намеки на то, что нужно избрать всех кандидатов, которых «спустила» власть, академия выбрала только некоторых. От власти сразу пришел ответ: в Ленинград отправили комиссию, которая якобы неожиданно нашла в академических учреждениях такие документы, как манифест об отречении Николая II, материалы архива Кадетской партии и др. Это не было большой тайной. Но после проверки ситуацию преподнесли так, будто в академии скрывают важные контрреволюционные документы. Началась «чистка» академических учреждений, по делу проходили около 150 человек.

В 1931 г. суд приговорил виднейших ученых-гуманитариев к ссылке от трех до десяти лет. Шесть человек были расстреляны, в том числе А.С. Путилов, заведующий архивом академии. Сроки получили С.Ф. Платонов, С.В. Бахрушин, М.К. Любавский, Е.В. Тарле. Кому-то из высланных ученых повезло больше, кому-то меньше.Например, Е.В. Тарле разрешили преподавать в Алма-Ате, а позже, в 1937 г., с него сняли судимость и восстановили в звании академика.

Власть показала свою силу, и в конце концов в академию с нарушением устава избрали всех кандидатов, которых «спустили» сверху. После этого началось систематическое давление на академию со стороны власти, вплоть до репрессий.

Большевики строили грандиозные планы переустройства страны, создавали пятилетние планы развития народного хозяйства, индустриализации. А академики привыкли к тому, что занимались исследованиями в тех областях, которые сами считали интересными и нужными. К коллективным проектам можно отнести только экспедиции. Многие исследования не были связаны с потребностями промышленности. С другой стороны, становилось понятнее, что от Коммунистической академии, на которую возлагали большие надежды, в практическом плане ждать особенно нечего, хотя в ней стали заниматься естественно-научной проблематикой и работали отдельные крупные ученые вроде О.Ю. Шмидта. Поэтому власть начала брать курс, с одной стороны, на всемерное развитие академии наук, а с другой — на ее «коммунизацию» и подчинение планам народного хозяйства.

Эти процессы шли по нарастающей. От Наркомпроса академию переподчинили высшему органу власти — ЦИК, в 1933 г. управление передали Совнаркому. А у Коммунистической академии в начале 1930‑х гг. забрали естественно-научные институты, ликвидировали Ассоциацию институтов естественно-научного профиля. А в 1936 г. параллельное существование двух академий признали «нецелесообразным», Коммунистическую академию распустили, а институты передали АН СССР.

Одним из переломных моментов в истории академии наук стал ее переезд из Ленинграда в Москву в 1934 г. Сегодня выясняется, что первоначальный замысел власти был в том, чтобы перевести в Москву вообще всю академию. Оставить часть академических институтов, музеев, библиотеку в Ленинграде было вынужденной мерой. Институты нужно было где-то разместить, ученых поселить, помещений не хватало. Квартиры в новостройках для академических работников освобождало даже Управление делами Совнаркома. Биологические и общественные институты, библиотеку и архив академии сначала временно оставили в Ленинграде, а затем большая часть научных учреждений остались там навсегда.

Перемещение академии из Ленинграда в Москву стало действительно переломным моментом. Это понимали и в руководстве страны, и ученые. В газете «Правда» целую полосу отдали интервью с А.П. Карпинским и статьям других академиков. Интервью с А.П. Карпинским было озаглавлено «Академия переводится в мировой центр революционной мысли». Это было идеологическим основанием того, почему академия должна быть именно в Москве. В публикациях того времени не скрывалось и то, что раз АН СССР непосредственно подчинялась СНК СССР, то она должна быть на прямой связи с Совнаркомом и наркоматами.

— Почему советская власть, несмотря на известные оппозиционные настроения в академии, оставила ученым возможность самостоятельно выбирать президентов? Можно было бы вернуть дореволюционную систему назначения президентов.

— Формально выборы действительных членов академии и президента стали более демократичными. Выдвигать кандидатов получили право не только сама академия, научные организации и отдельные ученые, но и разные общественные организации. Однако возникает вопрос: насколько эти общественные организации руководствовались научными, а не идеологическими соображениями?

А после разгрома гуманитарной науки в 1929–1931 гг. в академию внедрили партийных кандидатов. Партийная организация академии составляла свои списки и направляла их в секретном порядке в ЦК ВКП(б). Именно Политбюро предварительно решало, кого наметить к избранию, особенно в руководство академии. Уже опубликованы рассекреченные документы, свидетельствующие об этом. Таким образом, новая система сочетала разные элементы: и формальное избрание, и фактическое назначение президента академии.

— Несмотря на социальные перемены, репрессии и сложную внутриполитическую ситуацию, академию наук удалось не только сохранить, но и сделать одной из сильнейших научных организаций в мире. Какую роль в этом сыграли президенты, которых выбирали в те годы?

— Разумеется, важнейшую. Им нужно было не только сохранять академию, но и развивать отечественную фундаментальную науку.

Для этого налаживали отношения с советской властью. И в том, что академия наук мощно развивалась в самые трудные времена, очевидна заслуга ее президентов: А.П. Карпинского, В.Л. Комарова и С.И. Вавилова.

Если говорить о А.П. Карпинском, его история напоминает ситуацию с академиком И.П. Павловым, открыто выступавшим против советской власти. И, несмотря на это, власть его очень ценила, так как понимала, что это ученый с мировым именем, его труды приносили огромную пользу стране. Как я уже говорил, советская власть обращала внимание и на международный авторитет ученых. Штрих, характеризующий отношение власти к первому советскому президенту академии наук: в его похоронах в 1936 г. участвовало руководство страны во главе с И.В. Сталиным.

Занимающему должность президента академии наук в те годы не позавидуешь. С одной стороны, необходимо сохранять и развивать академию наук, тем более что власть задавала это направление. На науку стали выделять все больше и больше средств и ресурсов, к ней было приковано постоянное внимание власти: руководителя правительства В.М. Молотова, а со стороны Политбюро ЦК КПСС — и самого И.В. Сталина.

С другой стороны — диктат, в том числе идеологический. Президент должен был подчиняться правилам часто вопреки собственному мнению.

— В ХХ в. академию наук, пожалуй, лихорадило больше, чем за весь предыдущий период. И перед всеми президентами стояли непростые задачи...

— Да, действительно. Для академии наук XX в. — и время великих достижений, и время трагедий и угрозы ее ликвидации. Это относится не только к 1917 г. или к 1930-м гг., а и к послевоенному времени, когда в жернова идеологических кампаний, а то и политических репрессий попадали ученые. И на этом проблемы академии не закончились.

Не менее сложная задача руководства академией после Карпинского досталась В.Л. Комарову. Почему выбор пал на него, географа, ботаника и флориста, а не на геолога или физика, сказать трудно. Но на его долю выпали и репрессии 1930-х гг., и Великая Отечественная война. И академия в войну сыграла свою важную роль.

Очередной опасный для академии момент наступил в 1964 г., когда Н.С. Хрущев хотел ее закрыть. В академию не избрали двух селекционеров, которых он знал лично. А вдобавок к этому тогда против испытания водородных бомб выступил академик А.Д. Сахаров.

Н.С. Хрущев, что называется, завелся и заявил, что, если академия будет вмешиваться не в свои дела, «мы разгоним академию к чертовой матери». Это были не просто слова.

По инициативе Хрущева в узком кругу уже несколько лет обсуждались различные идеи реорганизации АН СССР (например, разделение ее на две академии — общественных и естественных наук), отмена доплат за ученую степень и др. В 1961 г. президентом был А.Н. Несмеянов. Известно, что он ответил Хрущеву: «Петр Великий создал академию, а вы ее собираетесь закрыть». Тогда А.Н. Несмеянова вынудили уйти в отставку. Сегодня он не так широко известен, как того заслуживает. Это очень интересная, крупная и яркая фигура. Впрочем, это, наверное, можно сказать о каждом президенте АН СССР. А.Н. Несмеянов — один из крупнейших химиков-органиков, организаторов в науке и образовании. При его участии строилось здание МГУ им. М.В. Ломоносова, ректором которого он был до 1951 г. Он увлекался музыкой, живописью, писал лирические стихи.

Если бы Н.С. Хрущева тогда не попросили на пенсию, он вполне мог бы закрыть академию. Довел бы дело до конца или нет, сейчас можно только гадать. После Хрущева в советский период у АН СССР не было таких конфликтов. Но она могла уйти в небытие в 1991 г. вместе с Советским Союзом.

— Ректор МГУ в 1951– 1973 гг. И.Г. Петровский однажды заметил: «На административную работу можно ставить только человека, который ее ненавидит». Что в таком контексте вы можете сказать о президентах академии наук периода СССР?

— Да, на посту президента академии наук в нашу эпоху нельзя быть только администратором, чиновником. Президент академии должен оставаться ученым. А как это совместить, какой ценой это дается, об этом президенты не говорят.

Об этом могут рассказать некоторые документы из личных архивов и воспоминания. Такая информация есть только в отношении одного президента — С.И. Вавилова. Он вел дневник, который был недавно опубликован.

Президент АН СССР записывал свои откровенные мысли и переживания. В этом дневнике Сергей Иванович предстает совсем другой личностью. Это глубоко чувствующий, переживающий, эмоциональный человек с трагическим мироощущением. Из дневника хорошо видно, насколько тяжела ноша президента академии наук для крупного ученого, каким был С.И. Вавилов.

И можно только удивляться и восхищаться тем, как, например, М.В. Келдышу, который в 1953 г. стал академиком-секретарем отделения математики АН СССР, затем вице-президентом, и с 1961 г. президентом, удавалось совмещать организационную работу в академии с должностью главного теоретика космических исследований страны! Это же можно сказать о каждом президенте академии советского периода. Все они сохраняли интерес к исследовательской работе.

— История академии наук, особенно в период Советского Союза, — это во многом история личных трагедий ученых?

— Наверное, нужно говорить не только о трагедиях. И почему только в советский период?

Радость открытия, успеха во все времена приносит ученым чувство удовлетворения, если хотите — счастья. Есть растиражированный образ ученого, который сидит в тишине кабинета и что-то открывает или изобретает. А если что-то не выходит, то это его личная трагедия.

Для любого, особенно крупного ученого творческий процесс очень непрост, его сложно описать. Ученые не настолько публичные люди, поэтому об их жизни, радостях и трагедиях мало известно, а это очень яркие, неординарные личности.

Однажды мы в Архиве РАН делали выставку «Музы в храме наук», где использовали сохранившиеся плоды увлечений больших ученых. Прежде всего, это художественное творчество: живопись и графика. Экспонировались произведения и ушедших ученых, и современных, чтобы показать банальную, казалось бы, истину: талантливый человек талантлив в разных ипостасях.

И чем масштабнее ученый, тем глубже у него переживания удач и неудач, тем сложнее его творческий путь. С одной стороны, очевидна необходимость планового начала в научной работе. С другой — никто не отменял и творческое начало в науке: известны открытия, которые невозможно было запрограммировать.