Кажущиеся бескрайними восточные степи хранят тайны кочевых империй, что на протяжении многих столетий преображали историю всего мира. И между тем мы так редко задумываемся о влиянии кочевников на развитие наших цивилизаций. Какими были эти империи и их правители? Чем отличалась жизнь древнего кочевника от жизни крестьянина? На эти и многие другие вопросы отвечает директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, историк и антрополог академик Николай Николаевич Крадин.
― Николай Николаевич, при изучении истории оседлых народов мы во многом опираемся на физические свидетельства их существования, на литературные и архитектурные памятники, на археологические находки. Существуют ли какие-то отличия в этом процессе при изучении истории кочевых народов?
― Я бы сказал, что это расхожий миф, будто кочевники ничего не оставили в своей истории. На самом деле есть множество материальных свидетельств их жизнедеятельности. Сохранилось большое количество так называемых могильников, кочевники строили поселения и даже города. И эти города известны ученым, они дают очень много информации. Наконец, еще один очень важный момент, о котором часто забывают, ― кочевники тоже имели письменность. И эти письменные свидетельства показывают исторический процесс совсем не так, как рисуют его историки земледельческих цивилизаций.
― Как вы думаете, с чем это связано? Почему возник этот миф? Откуда возникла эта мистика номадистики?
― Мне кажется, все достаточно просто. Мир кочевников был чуждым для земледельческих обществ, он их одновременно и пугал, и притягивал. Чужое часто подвергается критике, потому что иная культура пугает, страшит. Кочевников всегда изображали как диких варваров, как таких полулюдей, полуживотных. Мифических кентавров ― в древнегреческой традиции, например. То же самое было и на Востоке во взаимоотношениях между Китаем и кочевниками монгольских степей.
― В ваших работах есть такое понятие, как кочевая империя. Это ведь не такая же империя, как Российская или Китайская?
― Конечно. Но если мы посмотрим на мировую историю, второй по численности населения империей как раз была кочевая, монгольская. Тут вопрос относительный. Империи кочевников, конечно, не существовали на протяжении многих столетий. Но ведь мы знаем много крупных государств, которые в индустриальную эпоху продержались всего лишь несколько десятилетий. Империя Наполеона, например. Тем временем некоторые из кочевнических государств существовали и по 200 лет, даже больше, как, например, Хуннская империя и Золотая Орда. И поэтому тут вопрос относительный, что считать империей, а что ― нет. Есть два главных признака. Первый ― большие территории, второй ― наличие так называемого центра и зависимых от него периферий. Особенность кочевых империй заключалась в том, что центр, или метрополия, не представлял собой высокоразвитое государство, но это была мощная военная сила, которая завоевывала соседние земледельческие государства и различными способами получала от них необходимую продукцию.
― Есть ли другие явные признаки кочевнической империи помимо «военного стержня», на котором держатся государственность и общность народа или народов? Кстати, всегда ли это был один народ — или все же смешение нескольких?
― Любая империя полиэтнична. Возьмем Британскую, Российскую империи. Они же не состояли только из русских и англичан. Если же говорить о классических признаках кочевых империй, то вы правы. В первую очередь это мощная военная организация, сформированная по так называемой десятичной системе: десятки, сотни, тысячи и тьмы. Тьма ― это воинское подразделение в 10 тыс., термин, который пришел к нам на Русь, производное от монгольского слова «тумен». Но понимаете, в чем тут хитрость... Вот вы сказали ― государство. Но у них не было бюрократии, и это большое благо для кочевых империй. В десятичной системе, как в армии, четко отдаются приказы. Именно на этом держались кочевые империи.
Это не единственная черта. Другая ― наличие крыльевой структуры. Любое государство разбито на провинции. У кочевников же была крыльевая система, потому что они постоянно перемещались: левое крыло, правое крыло, иногда центр, а сами крылья делились на подкрылья. Подвижная административная структура. Третий признак ― это наличие родоплеменной организации, пронизывающей всю жизнь кочевников сверху донизу.
Как особую черту кочевых империй можно выделить и их специфические формы получения прибавочного продукта и взаимоотношения с земледельцами. Древние хунны, в частности, выработали модель дистанционной эксплуатации. Сначала совершался набег на Китай, потом они отправляли посольство и предлагали заключить мирный договор, говоря: «Вы будете нам платить дань, а мы не будем на вас нападать». Своеобразный рэкет во внешнеполитических отношениях. Через некоторое время они совершали новый набег, потом опять шло посольство. И такую ситуацию можно зафиксировать на протяжении истории Великой степи много и много раз. Так что это тоже империи, и, я бы сказал, весьма специфические.
― Скажите, что вас удивило более всего при изучении кочевых народов?
― Города. Когда я в первый раз приехал на территорию Монголии, в эту замечательную страну, мои коллеги провезли меня по ней, и я обнаружил там большое количество городов, существовавших еще в Средние века. Мощные города, которые были даже больше сопоставимых с ними городов Западной Европы. Тогда я понял, что это новый пласт изучения империй кочевников и этим нужно обстоятельно заниматься. Вот уже несколько десятилетий мы как раз занимаемся раскопками городов кочевых империй.
― К каким результатам вам удалось прийти? Это буквально те же самые города, к которым мы привыкли из истории средневековой Европы? Это места оседлости или они имеют другую принадлежность, другой смысл, другую цель?
― Наверное, это все-таки были другие города. И, несомненно, перед их строителями были поставлены другие задачи. Когда я был студентом, нас учили, что город ― это центр ремесла и торговли. Города возникали либо на пересечении торговых путей, либо около замков феодалов и т.д. Города кочевников ― это нечто другое. Это центры сосредоточения власти, с одной стороны, а с другой ― это центры не только ремесла (ремесленники были нужны в кочевых империях), но и земледелия. В городах жило население, обеспечивающее кочевников империи необходимыми продуктами земледельческого производства.
Второй момент. Для урбанизации характерна скученность, это классическая черта города. У городов кочевников, наоборот, часто была рассеянная или дисперсная структура. Некоторые города состояли из усадеб, расположенных на некотором расстоянии друг от друга. Еще один момент, характерный для городов кочевых империй, ― мобильность населения. Ведь ханы не сидели на одном месте, они перекочевывали. Когда была война, они с войском шли в поход, а когда войны не было, они перекочевывали в соответствии с сезонными маршрутами. За ними тянулся двор, купцы и другие люди, которые сопровождали этот двор. Только в один из периодов города вновь заполнялись криками, лаем собак, блеянием овец и мычанием коров, ржанием лошадей, ― когда все возвращалось обратно. Это очень интересные города, достойные своего изучения. Мы надеемся, что нам удастся пробить брешь в осмыслении урбанизации.
― Что бы вы могли посоветовать из книг, написанных о кочевых народах?
― За последние 20 лет случился мощный бум в гуманитарных науках. Но в первую очередь я бы порекомендовал книги Льва Николаевича Гумилева. Он обладал блестящим литературным талантом, и читать его ― одно удовольствие. Я сам заразился любовью к Великой степи по книгам Л.Н. Гумилева. Но писал он очень давно, и с научной точки зрения его работы во многом устарели. А из книг, написанных мною, я бы порекомендовал две. «Империя Хунну», посвященная первой из кочевых империй, которая существовала на территории Монголии у нас в Забайкалье. Эта книга выдержала уже четыре издания. А кроме нее ― большая работа об империи Чингисхана, которую мы написали совместно с монголоведом Татьяной Дмитриевной Скрынниковой. Буквально в этом году вышло второе издание.
Источник фото: Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia
