Как у нас появилось два Новых года? Какие праздничные обычаи предков сохранились по сей день и почему философия зерна – это основа русской традиционной культуры? Об этом и многом другом в преддверии январских праздников и Старого Нового года нам рассказала Анна Федоровна Некрылова – кандидат искусствоведения, член Союза театральных деятелей РФ, научный сотрудник сектора фольклора в Институте русской литературы РАН (Пушкинский Дом), автор книг: «Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. XVIII – начало XX века» (1988), «Русский народный кукольный театр» (в соавторстве с В. Е. Гусевым; 1983), «Народный театр» (в соавторстве с Н. И. Савушкиной; 1991), «Русский традиционный календарь» (2007).
— Как возникла традиция праздновать Новый год и почему появился Старый Новый год?
— Так сложились обстоятельства. Если говорить более конкретно, или заходя в более ранние времена, то мы с вами должны вспомнить, что на Руси, а потом и в России, Новый год отмечался в разное время. Самый старый из известных – мартовский Новый год: этот день назывался «Евдокия Плющиха» и приходился он на 1 (14) марта по Юлианскому календарю. Затем был сентябрьский Новый год, и с этим связано много интересного: хотя бы то, что сентябрьский Новый год, как и мартовский, и как последующий январский, приходился на важные точки годового круга – Солнцестояния Равноденствия. Таким образом, Новый год всегда отмечался именно на переходе из одного очень крупного и важного периода в другой важный период.
Сентябрьский Новый год связан с именем преподобного Симеона Столпника, которого в народе не случайно называли Летопроводец, ведь у нас в слове «лето» есть два смысла: лето как часть года, сезон и лето как целый год (отсюда «летопись», выражения «пять лет», «сколько лет, сколько зим» и др.).
Петр I, как известно, круто взялся за преображение России, и ему нужно было находиться в одном времени с Европой. Конечно, смешно было бы, если б у нас был еще сентябрь, а у них – уже январь. Поэтому Петр I провел свою знаменитую реформу: повелел «лета считать» с января месяца, как это было принято на Западе.
Казалось бы, хорошо, ничего страшного. Но тут мы сталкиваемся с одним парадоксом, о котором, наверное, не все знают, просто не задумывались над этим. У нас 1699 год длился всего четыре месяца! То есть сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, и всё – с января наступил 1700 год. Простой народ был очень напуган, смена летосчисления воспринималась как предзнаменование близкого конца света, прихода Антихриста. В чем тут дело? Страшным был тот факт, что год оказался неправильным, урезанным, но самое главное – за 1699 год не были отпразднованы ни Пасха, ни Илья Грозный, ни Благовещение, ни другие большие праздники.
Петр I, переходя на новый для России европейский календарь, все-таки был человеком православным, поэтому он остановился на Юлианском календаре, а не на Григорианском, хотя последний был более точным. Из-за этого у нас к 1918 году, к началу ХХ века, естественно, получилось отставание на те самые 13 дней. Советская власть в феврале 1918 года издала декрет о прибавлении 13-ти дней. Между прочим по той же причине, которой руководствовался и Петр: встать на одну ногу с Западом. Но была и еще одна причина – мы же готовились к мировой революции, а мировая революция должна была начаться в одно время во многих странах, разница в датах могла серьезно помешать одновременному дружному революционному движению к новому мироустройству. И, конечно, поскольку молодая советская власть была воинствующей антицерковной организацией, то она не считалась с предыдущим праздничным календарем, и уж тем паче с церковными и государственными-царскими праздниками. Вот так все и сдвинулось на эти самые 13 дней... При этом даже самые радикальные революционеры не могли допустить, чтобы Новый год отмечался не первого числа. Так и получилось, что единственный день в году, который остался на старом месте – это Новый год, как и прежде приуроченный к первому дню января.
В результате такой реформы у нас поменялись даты многих традиционных праздников. С тех пор Рождество Христово отмечается не 25 декабря, как было до 1918 года, а 7 января, Крещение – не 6, а 19 января, Покров Пресвятой Богородицы с 1 октября сдвинулся на 14 октября и т.д. Возник еще один парадокс: Революцию 1917 года именуют «Октябрьской», но отмечается она 7 ноября. Этим же сдвигом объясняется и существование у нас двух Новых годов – Старого и Нового. Новый год отмечается по-прежнему 1 января, а Старый (в ночь с 13 на 14 января) – на прежнем месте, между Рождеством и Крещением, то есть он Старый в смысле структуры, потому что находится на своем старом исконном месте.
В.И. Суриков. «Взятие снежного городка» (сибирский обычай). 1891 г.
— То есть отмечать два Новых года — это сугубо наша традиция?
— Насколько я знаю, в основном да. Из-за этого, кстати, нам очень завидуют наши зарубежные коллеги, они говорят: «Вы как-то хорошо умудряетесь дважды всё справлять, а к Новому и Старому Новому году прибавляете еще празднование Нового года по восточным календарям». В общем, мы любим веселиться и праздновать. Но Старый Новый год как таковой встречается только у нас тут.
— Какие угощения было принято ставить на стол на Старый и Новый год?
— Если иметь в виду традиционный календарь, то Старого Нового года там вовсе не было. И правильнее говорить о Святках – как об одном из важнейших периодов, обрамленном Рождеством и Крещением, и находящимся между ними Новым годом. По давно установившейся традиции эти три дня характеризовались разным застольем. Вообще, большие праздники включали свою, специфическую пищу. Сегодня такое сохраняется по отношению к пасхальному столу с обязательными крашеными яйцами, куличом и творожной пасхой; осталась также масленичная традиция, где блины – главное блюдо и лицо праздника.
Но еще в XIX веке и в начале века XX традиции застолья на Рождество, Новый год и Крещение строго соблюдались. На каждый из этих праздников был свой стол со своими яствами. Сегодня это может показаться несколько странным, наивным, непонятным, но рождественский вечер и, соответственно, рождественская трапеза, должны были быть тихими, торжественными, спокойными – много есть и выпивать было нельзя. Знаете, как говорили? «Год родился, он хрупкий, он еще совсем молоденький, не устоявшийся. И Иисус Христос еще младенец. Поэтому их надо оберегать, нельзя кричать, шуметь, прыгать и прочее». И надо их – применимо хорошее русское слово – пестовать, то есть оберегать. На стол ставили, что сегодня кажется странным, несколько перемен каш, то есть каши из цельного зерна – это вам не толокно, не манка, а цельное зерно! С чем это было связано? Народным земледельческим мировоззрением это было оправдано своеобразной магией начала года: как проведешь первый день, что поставишь на стол, что съешь, так и будет в течение года, именно это вырастет на полях. И поэтому каши были разные: из разного зерна, в идеале из того, которое собираемся весной сеять. На Масленицу уже пекли блины, тоже из разного зерна, то есть уже не зерно, а мука, ну а к Ивану Купала, или ближе к августу, пеклись пироги из муки нового помола, полученного из созревшего зерна.
— Получается, новогодние праздники закладывают некую традицию на будущее, и вот откуда пошла, собственно, пословица «Как Новый год встретишь, так его и проведешь»?
— Да, и это не просто традиция. Я бы сказала точнее: в Новый год, в святочное время закладывалась программа на весь последующий год. Поэтому все, что ты съешь, что ты покажешь, что ты разыграешь, что назовешь, должно потом реализоваться. Поэтому были красивые, но сегодня непонятные ритуалы. Например, мужики в Святки выходили во двор и трясли плуг, его «показывали» особому «третьему зрителю», демонстрировали, что мы, мол, вот этим сейчас заняты, это нас волнует, мы над этим будем работать и так далее. Потому день, предшествующий дню Василия Великого (1 января по новому стилю), когда отмечалась память св. Мелании Римляныни (Маланьи, по-русски), посвящался приготовлению к праздничному застолью, как правило, довольно обильному. Так вот, в ночь с Маланьи на Василия нельзя было спать, что мы, собственно, и сегодня с вами сохраняем. Ну какой дурак ляжет спать в пять минут первого ночи? Если только он, конечно, не болен. То есть чем дольше мы отмечаем новогоднюю ночь, переход со старого года на новый, тем предстоящий год будет у нас лучше. Поэтому мы и должны демонстрировать сытость, благополучие, наше хорошее отношение друг к другу и так далее. Чем ты дольше сидишь за столом, тем лучше. Это доказывает твою активность, жизнелюбие, молодость, твою работоспособность, твою энергию. Так считали наши предки.
«Гадающая Светлана». К.П. Брюллов, 1836 г.
И до сих пор сохраняется традиция того, что новогодний стол должен быть самым богатым. В народе он назывался «Богатая кутья». Здесь обязательно должно быть мясо, колбасы, жирные блюда, заливные, рыба, где-то – знаменитый поросенок (помните гоголевский поросенок с хреном в носу?), где-то – фаршированный яблоками гусь и т.п. А вот крещенский стол должен быть уже спокойным, его именовали «голодная, или малая кутья», потому что завершалось развеселое праздничное время и пора было возвращаться к обычной трудовой жизни.
В течение Святок нельзя было работать. Производительный труд был просто-напросто запрещен, считалось, никакая работа не будет ладиться, более того – нарушение запрета обернется тяжкими последствиями. Здесь опять-таки мы сталкиваемся с древним восприятием времени, точнее, с осмыслением переходных, переломных моментов как остановки времени. В народе время понималось по-другому: оно могло замедляться, ускоряться и останавливаться. Святки, как полночь и полдень в сутках, — это остановка, когда времени нет, а есть некий временной зазор. Раз нет движения, динамики, то всякий производительный труд неуместен. Зато можно и нужно гадать, демонстрировать благополучие, сытость, дружбу, и любовь, и добрососедские отношения, и то, что мы здоровы, красивы.
— И в этой же ситуации безвременья на Святки, как считалось, можно было узнать свое будущее?
— Да, если нет движения, считали наши предки, то, стало быть, настоящее, прошлое и будущее как бы сливаются, они не разделены. В это время ничего не растет и не движется, поэтому начинать что-то не рекомендовалось, зато поощрялось обращение к умершим предкам за советом и указанием на изменения в ближайшее время, на повороты в судьбе. Очень распространены были разнообразные гадания – своего рода заглядывание в будущее. Кстати, в эти дни было принято смеяться над старостью и смертью: например, практически повсюду зафиксированы совершенно непонятные и даже шокирующие нас сегодняшних в игры в покойника.
— Как еще развлекалась молодежь во время святочных посиделок?
— Молодежь собиралась в отдельно отведенных избах. Посиделки были разными: были маленькие посиделки, где присутствовали девчонки лет 10-12, были средние посиделки, где собирались девочки постарше, и были посиделки большие – для потенциальные женихов и невест. На больших посиделках было, конечно, гораздо больше свободы, бытовали другие игры и развлечения. Поэтому, если маленькие дети играли в воробышка или просто танцевали, то девушки и парни повзрослее пели «непотребные» частушки, в ходу были сценки нередко эротического характера, достаточно жесткие розыгрыши ряженых.
Самыми популярными среди старших парней и девушек были так называемые поцелуйные игры, очень важная вещь, кстати. Как это происходило? Обычно это были игры в фант, или хоровод, где парень выбирает девушку, а девушка выбирает парня, и потом они должны целоваться. Такое целование при всех создавало особую атмосферу, ведь многие молодежные игры в ту пору были как бы репетицией к свадьбе. Молодежь тем самым приучали не только к самому ритуалу, на котором каждый из них, естественно, присутствовал или в качестве зрителя, или в составе «дружины» жениха, или в группе подружек невесты, но и к неким физиологическим аспектам. Целуясь, ты чувствовал и понимал, кто тебе приятен, а кто нет. Конечно, были строгости, когда родители не признавали избранника/избранницу или поступали согласно своей воле, но иногда и соглашались дать добро на свадьбу парня и девушки, которые друг другу приглянулись на таких посиделках.
— А с какого времени ведут свой отсчет святочные традиции, о которых мы говорим?
— Точно трудно сказать по той причине, что их долгое время не описывали, не изучали. У нас лучшие, самые полные фольклорно-этнографические записи – это XIX век, отчасти XVIII. Кое-что нашло отражение в летописных рассказах. Что-то мы можем восстановить по записям иностранцев, которые у нас бывали, или из других источников. Но все-таки, в основном, это материал XIX века.
Московский лубок 1870-х годов, изображающий праздник в деревне по случаю окончания жатвы (торжественное внесение в село последнего снопа, своеобразно украшенного, связанного в виде елочки).
Молодежные предсвадебные игры занимали, конечно, большое место в Святках. Но важное место отводилось и так называемому осмеянию смерти, преодолению смерти. Отсюда и игра в покойника, где человек прикидывается покойником, а потом воскресает, вскакивает и убегает. Это связано и с темой рождения, начала.
Вся наша традиционная культура построена на философии зерна. Только будучи закопанным и погибнув, оно дает росток. Это основы земледельческой философии. Параллель этому — яйцо: только само расколовшись, погибнув, оно дает жизнь цыпленку. Кстати, тот же смысл (естественно, в высоком, духовном ракурсе) и в пасхальной формуле: «смертию смерь поправ». Понятно, почему насмешки над смертью, а заодно и над покойником, в Новый год и Святки вовсю практиковались.
Популярны были и игры эротического характера, они, как считалось, способствовали накоплению энергии, готовности молодежи к браку. Конечно, взрослые уже в это не играли, а детям категорически запрещалось. В целом, Святки — это праздник молодежи: стариков и старух, замужних и женатых на такие посиделки не пускали. И ведь неслучайно после Святок и Крещения в России начинались свадебные недели, их называли свадёбными. То есть тут вы, ребята, отбесились, все показали, загадали, сделали, произнесли, а дальше начинаются настоящие свадьбы, сватовство, продолжаем строить нормальную жизнь.
Фото А.Ф. Некрыловой в тексте: скриншот видеосюжета «Театр Парафраз. Процесс, обсуждение» / ютуб-канал MANISLON
Фото на главной странице сайта: фотобанк 123RF
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
● А.Ф. Некрылова, «Русский традиционный календарь: на каждый день и для каждого дома», изд-во «Пальмира», 2017 г.
● И.И. Шангина, А.Ф. Некрылова, «Русские праздники», изд-во «Азбука», 2015 г.
● Каталог книг издательства Института русской литературы РАН (Пушкинский дом)
