Российская академия наук после реформы 2013 года оказалась в весьма невыгодном положении. Она словно яйцо Фаберже — снаружи красивая, помпезная, а внутри — ни институтов, ни прежних полномочий. Спрашивают же с РАН по-прежнему строго — мол, название обязывает. К примеру, в начале апреля на одном из заседаний Госдумы спикер парламента Вячеслав Володин призвал Академию наук отчитаться о результатах: «Нет такого, чтобы кто-то вне отчета и — небожитель».
Президент РАН Александр Сергеев как предводитель тех самых «небожителей» выступил на расширенном заседании Комитета по науке и высшему образованию Госдумы с откровенным и резким докладом, отражающим реальное положение дел в российской науке.
Превращения РАН
Наше национальное достояние — Российская академия наук, созданная еще Петром, — оказалось под угрозой уничтожения. Хотя внешне это вроде бы и незаметно. Институты, которые уже девять лет как не входят в состав РАН, по-прежнему сохраняют историческую аббревиатуру «РАН»: «Институт общей физики РАН», «Институт белка РАН» и т.д. А потому у обывателей и даже некоторых СМИ складывается впечатление, что РАН по-прежнему руководит своей «армией» институтов, является главной научной организацией страны, от которой много чего зависит. Как выяснилось, думали так до последнего времени и в Думе... Хотя это очень и очень странно.
С этого-то и начал Сергеев.
- За прошедшие 30 лет многое потеряно и почти ничего нового не построено, — отметил президент РАН. — <...> Все вы знаете, что в 2013 году Госдума РФ приняла 253-й Федеральный закон, в связи с которым РАН перестала быть высшим научным учреждением страны, превратилась просто в ФГБУ, а институты ее были переданы ФАНО (Федеральное агентство по научным организациям. — Авт.). Наверняка из сидящих здесь есть те, кто голосовал за принятие этого закона!
Собравшиеся заерзали в креслах. Тот, кто голосовал, руку, естественно, не поднял. Остальные стали еле слышно признаваться Сергееву и друг другу: «Я не голосовал», «Я не голосовала».
Получается, что никто не голосовал, а закон приняли большинством голосов. Чудеса, да и только! Ну да ладно, спишем на то, что у Комитета по науке и высшему образованию обновился состав. Кстати, с октября прошлого года у него также появился и новый председатель — юрист Сергей Кабышев.
— Итак, — пояснил Александр Михайлович, — в 2018 году, когда ликвидировали ФАНО, институты перешли в Министерство науки и высшего образования РФ. Такая же участь постигла и Российскую академию медицинских наук, и Российскую академию сельскохозяйственных наук. У них тоже были отобраны институты, а их академики и члены-корреспонденты влились в большую РАН.
Справка «МК». Сегодня в РАН 13 тематических отделений, в которые входят 1900 членов — 800 академиков и 1100 членов-корреспондентов. Периодически в Академию выбирают новых членов, которые занимают освободившиеся вакансии, то есть вакансии академиков, ушедших из жизни.
Все члены Академии получают ежемесячные стипендии: академики — по 100 тысяч рублей, члены-корреспонденты — по 50 тысяч рублей. Для сравнения, в Сколтехе (Сколковском институте науки и технологий) стипендия студента составляет 55 тысяч рублей, а аспиранта — 85 тысяч рублей.
Академия наук — не научная организация
Интересно, как же функционирует РАН без институтов?
— Как это ни странно, Российская академия наук формально не является сейчас научной организацией, — говорит Сергеев. — Я хочу, чтобы все это услышали: в основных видах деятельности у РАН, в связи с 253-м законом, науки не прописано. Обычно все удивляются: «Как так?!». А вот так. Из средств госзадания мы не имеем возможности заниматься научными исследованиями — только при помощи привлеченных средств, в рамках какой-то хоздоговорной деятельности. Что мы и делаем.
Главной же функцией Академии является методическое руководство всеми организациями страны, в которых проводятся научные исследования, финансируемые государственным бюджетом. Причем это не только вузы и подведомственные Минобрнауки академические институты, но и Минкульт, Минприроды и даже ФСИН.
- Наше научно-методическое руководство заключается в экспертизе тем госзаданий, программ развития, результатов исследований, — поясняет Сергеев. — В 2021 году РАН выполнила и отправила заказчикам около 18 тысяч экспертных заключений, а если учесть, что над каждым работали по два наших эксперта, то получается — 36 тысяч (!) отдельных заключений.
Редко, но прилетают к нам нормативные акты правительства (в 2021 году было около 20 таких актов), есть небольшое количество экспертиз для аппарата президента. К примеру, в рамках взаимодействия с оргкомитетом «Победа» мы подготовили заключения для присвоения ряду городов звания «Город трудовой доблести».
Второй важной функцией РАН является участие в составлении и координации программ или подпрограмм Фундаментальных научных исследований (ФНИ). Но не все лежит на Академии. Александр Михайлович вспомнил, что по результатам программы ФНИ 2012–2020 годов у Счетной палаты России были замечания, в том числе и к РАН.
— Коллеги, я должен сказать для понимания... — обратился Сергеев к членам Госдумы. — РАН не имеет отношения к программе ФНИ 2012–20 годов. За нее отвечает Министерство науки и высшего образования. Так что претензии за восемь лет — не к нам. У РАН внутри той большой программы был лишь небольшой кусочек — программа фундаментальных исследований государственных академий. Вот за них мы готовы отчитываться.
Что же касается новой программы ФНИ на 2021–2030 годы, которая стартовала 30 декабря 2020 года, тут ситуация другая. Академия будет за нее отчитываться:
- Это уже наше творчество, где мы — основные координаторы. Эта программа ФНИ включает в себя весь спектр фундаментальных и поисковых исследований. Там используются средства, которые идут через госзадания, средства фондов РФФИ (Российского фонда фундаментальных исследований) и РНФ (Российского научного фонда), субсидии министерств. В текущем году программа финансируется на уровне 202 миллиардов.
Когда она была принята, то многие СМИ напечатали комментарии: «Какие огромные средства выделили в стране на науку!»
Коллеги! 200 миллиардов рублей в год — это приблизительно 3 миллиарда долларов, то есть годовое финансирование не самого крупного американского университета. Одного! А у нас это деньги — на все институты, университеты и прочие организации, где делается наука! Да, в миллиардах это звучит громко, но на самом деле деньги небольшие.
Мобилизация науки
Кстати, в соответствии с новой программой, по словам Сергеева, впервые появилась возможность управления финансами. То есть перераспределения средств в рамках существующего бюджета между разными направлениями и тематиками. Это очень важно в сложившейся непростой ситуации, когда на Россию опускается железный санкционный занавес, когда вся наука должна сейчас мобилизоваться как никогда.
В РАН и Минобрнауки воспользовались этой возможностью и после начала специальной военной операции уже внесли изменения в детализированный план фундаментальных исследований с учетом потребностей страны.
— Медицинская техника у нас на 80 процентов завозная, — говорит Сергеев. — Если у нас есть свое, если оно уже в прикладном поле, тогда реальный сектор экономики должен как можно быстрее переводить это в реальное производство. А если мы видим, что у нас чего-то не хватает, тогда это может войти в программу ФНИ, чтобы ученые уже приступили к разработке новой технологии.
Депутат Александр Мажуга попросил Сергеева перечислить все самые критические направления в промышленности, которые требуют вмешательства ученых. Президент РАН передал ему для ознакомления целую папку, в которой не только перечислены эти области, но и составлен план ликвидации отставания.
Президент пояснил, что второй (после медицинской техники) областью, которая требует экстренного принятия решений, является малотоннажная химия, то есть возобновление производства отечественных катализаторов и реагентов для переработки нефти и газа, для фармацевтики, для бытовой химии. Как мне рассказывал один столичный биолог из ведущего института, реагентов для проведения экспериментов у них осталось на месяц с небольшим. Откуда брать потом — никому не известно. «Вынуждены втридорога покупать у китайцев и ждать доставки по три месяца! А ведь когда-то в Министерстве науки нам обещали решить эту проблему!» — жаловался он.
Также важно, по мнению президента РАН, решить вопрос с композитами.
- Все мы помним историю с крылом «МС-21» (российского авиалайнера, для которого экстренно пришлось разрабатывать свой композит для замены импортного. — Авт.). «Росатом» наконец сделал крыло с необходимой прочностью, но это только для магистральных самолетов! А для широкофюзеляжных, а для автомобилей, морских судов, ракет? Ведь все сейчас переходят на композиты. Мы года два назад с Минобром разработали соответствующую программу по композитным материалам, отшлифовали, передали правительству. Лежит программа наша до сих пор мертвым грузом...
Упомянул Сергеев и химическое машиностроение, и микроэлектронику... Но особо выделил, пожалуй, самую больную тему.
— Вы посмотрите, что Байден делает! Он пригласил наших ученых, из самых критических направлений, переехать в США! Пообещал обеспечить работой, жильем, — возмутился президент РАН. — Многие специалисты из IT-отрасли, даже если не хотят, вынуждены уезжать сегодня из страны, потому что иностранные фирмы, в которых они работают, покинули Россию и теперь угрожают увольнением, если их сотрудники не переедут в какое-то другое государство.
В связи с этим президент РАН призвал депутатов и членов правительства предпринять необходимые меры для остановки оттока ученых из страны. Логистике, то есть перенаправлению торговых потоков, конечно, надо уделять внимание, но полностью полагаться на импорт нельзя, надо смотреть в будущее, создавать свое.
***
После такого хочется просто встать и начать трясти чиновников, чтобы не просиживали штаны в кабинетах, а помогали ученым быстрее внедрять их разработки на благо Родины. Но, увы, не все из членов комитета поняли Сергеева...
Так, депутат Ксения Горячева, выслушав президента РАН, почти незаметно «уколола» его за то, что доклад был очень длинным, а затем неожиданно задала вопрос о том, готова ли Академия наук менять свой функционал? В конце своей речи она призвала отбросить «все рефераты» и переходить к конкретным делам, как это делают герои понравившегося ей американского сериала «Новый Амстердам». Речь в нем, к слову, идет о докторе, который в отдельно взятой клинике борется с бюрократией.
Если бы Ксения Александровна не являлась заместителем председателя Комитета Госдумы по науке, то мы могли бы простить ей намек на то, что в РАН занимаются пустой болтовней. Но кто, как не депутат от профильного комитета, должен знать горькую историю Академии, которая на протяжении девяти лет борется за продвижение науки, за выделение денег на исследования?! Если бы ей вернуть хотя бы часть утраченных в 2013 году компетенций, уверена, дело давно бы сдвинулось с мертвой точки. Но депутат этого, видимо, не знала.
После некоторой паузы Александр Сергеев ответил Горячевой: «Я готов еще раз повторить свой доклад лично для вас, может, не сейчас...»
После этого он ответил на ряд более конструктивных вопросов о проблемах финансирования науки, привлечения в ее ряды талантливых выпускников вузов...
В завершение встречи глава Академии еще раз напомнил, что академики, члены-корреспонденты РАН очень хотят быть востребованными: «Мы не хотим быть просто хранителями бренда». А для этого надо наделить их более-менее серьезными полномочиями, чтобы с ними считались в министерствах и ведомствах. Что это значит?
Сергеев пояснил, что Академия подготовила ряд поправок к тому самому 253-му закону. Во-первых, надо вернуть РАН статус «Государственная Академия» (вместо ФГБУ), во-вторых, сделать ее соучредителем научных институтов наряду с Министерством науки и высшего образования. То есть, по сути, осуществить то самое правило «двух ключей» в управлении наукой, которое давно обсуждается, но до сих пор не реализовано. В-третьих, вернуть Академии функцию научной деятельности, хотя бы по ключевым для страны научным направлениям.
Автор: Наталья Веденеева
Фото: Ольга Мерзлякова / «Научная Россия»
