Перспективы развития атомной энергетики и геополитические обстоятельства создали благоприятные условия для ускоренного развития научных связей между РАН и научными организациями стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Об этом и о перспективах развития российской науки ТАСС рассказал президент РАН Александр Сергеев на полях VI Восточного экономического форума.
— Александр Михайлович, существуют ли у Академии особые планы по работе и сотрудничеству со странами именно Азиатско-Тихоокеанского региона?
— Это очень важный вопрос. Геополитика заставляет нас уделять все больше внимания научному сотрудничеству с нашими восточными и юго-восточными соседями, а это и Китай, и Южная Корея, и Япония, и Сингапур. Все эти страны очень быстро развиваются с широким применением инноваций. Мы должны пользоваться тем, что они проявляют интерес к нам, в том числе и по контактам с учеными и с компаниями, которые работают в Дальневосточном регионе.
Есть несколько направлений для сотрудничества со странами АТР, которые были бы интересными с точки зрения науки. Во-первых, это, конечно, освоение ресурсов Тихого и Мирового океанов, в том числе минеральных, биологических и энергетических ресурсов.
Если говорить о последнем, то энергетические ресурсы Мирового океана мы почти не используем, но они могут столь же активно применяться, как и классические возобновляемые источники тепла и тока. Сейчас мы находимся на грани перехода к возобновляемой энергетике, однако ресурсы океана в этом отношении очень слабо задействованы, в том числе приливы, отливы и энергия океанических течений.
Не менее интересно и важно развитие новых транспортных коридоров и изменение уже существующих логистических каналов, в том числе Северного морского пути, на состояние и доступность которого будет в ближайшие десятилетия влиять сокращение площади и уменьшение объема льдов в заполярье. Их эксплуатация требует осмысления и выстраивания взаимодействий, в том числе и в такой науке, как современная экономика.
Если вернуться к вопросам энергетического сотрудничества, то здесь у нас уже есть наработки, которые мы можем предложить партнерам по АТР. Прежде всего, речь идет об атомной энергетике. Россия сейчас является лидером не только по постройке новых блоков атомных станций в других странах, но и по продвижению инноваций в атомной отрасли.
Примером этого является проект "Прорыв". В его рамках создается атомная энергетика замкнутого цикла, которая минимизирует обратный возврат радиоактивности в окружающую среду, делает атомную энергию практически абсолютно безопасной и при этом на тысячелетие вперед обеспечивает нас ядерным топливом.
Его разработка стала сильнейшим ходом, который уже был продемонстрирован нашей страной. В Томской области началось строительство подобного экспериментального комплекса, чья работа очень сильно интересует наших восточных соседей. И это лишь один из примеров будущего энергетического сотрудничества.
Кроме того, нас интересует партнерство в области современных IT-технологий. Как бы кто ни относился к искусственному интеллекту и определению его возможностей и природы, нам необходимо активно развивать это направление, в том числе и для анализа огромных массивов данных.
По сути, мы сейчас завалены данными и можем, образно говоря, просто захлебнуться в их огромном объеме, если не найдем способы быстрой и эффективной их обработки. Из них надо извлекать то, что является знанием, которым мы пока не обладаем, а остальное удалять. Новые подходы к получению нового достоверного знания из больших данных становятся предметом сотрудничества и взаимодействий с партнерами.
Здесь мы сотрудничаем, прежде всего, с институтами Китайской академии наук, с Южной Кореей и с Сингапуром. Нужно отметить, что Сингапур — это очень быстро развивающаяся страна именно в информационном направлении. В более традиионных областях науки сильны и наши контакты с Японией, особенно в сфере освоения ресурсов Мирового океана.
— Если говорить о развитии науки внутри России, сейчас часто обсуждается тема Национального центра физики и математики в Сарове. Чем будет заниматься данный центр и какую роль в его создании и работе принимает РАН?
— Академия уже принимает участие в работе Саровского центра. Более того, я могу сказать, что он был образован по просьбе к руководству страны, которая была сформулирована Росатомом совместно с нами. Мы представили эти предложения еще в ноябре прошлого года, когда Владимир Владимирович Путин был с визитом в Сарове, и президент очень активно это поддержал.
Более того, в январе этого года на заседании попечительского совета МГУ президент даже попросил ускориться с реализацией этого проекта. В очень сжатые сроки проект удалось запустить — три дня назад был в Сарове, где был поднят флаг нового научного центра и создан пока небольшой университетский кампус для филиала МГУ. Для меня было большой честью открыть его работу — я прочитал студентам лекцию по тематике, которая непосредственно связана с моей научной работой, посвященной сверхсильным электромагнитным полям.
Академия будет принимать участие в работе центра по сразу нескольким ключевым направлениям, часть из которых связана с наукой, а часть — с образованием. Все эти усилия будут направлены на создание современного, открытого Академгородка XXI века, который должен получить полноценное международное признание.
Во-первых, мы планируем участвовать в создании крупных установок класса мега-сайнс, способных привлечь ученых мирового уровня. В этом отношении приоритетом для нас выступают уникальные эксперименты в области физики высоких энергий. В частности, на территории Саровского центра будет построена Супер чарм-тау фабрика. Она представляет собой электрон-позитронный коллайдер, который будет работать в диапазоне энергий сталкивающихся частиц, который особенно интересен с точки зрения наработки элементарных частиц с важными для понимания устройства микромира свойствами.
Еще одно важное направление в этой области — создание сверхмощных лазерных систем. Сейчас мы обсуждаем строительство в Сарове установки экзаваттной мощности, работающей в сверхкороткоимпульсном режиме. Ее пиковая мощность будет на два порядка выше, чем у имеющихся сейчас в мире экспериментальных установок.
В-третьих, мы планируем развивать направление, связанное с современной информатикой. Прежде всего, наши усилия будут направлены на создание компьютера с производительностью один экзафлопс и выше преимущественно на отечественной элементной базе. Он послужит фундаментом для развития новой прикладной математики и улучшения архитектуры вычислительных машин, что необходимо для решения сложных физических задач.
Во всех этих направлениях Академия наук не только принимает участие, но и в каком-то смысле определяет те направления, по которым будет идти научное развитие Саровского центра. Если же говорить про образовательный аспект его работы, то мы планируем принимать самое непосредственное участие в работе центра.
Мы планируем читать курсы лекций студентам филиала МГУ, а также проводить семинары с приглашением ведущих мировых ученых. Кроме того, аспиранты и магистры центра получат возможность работать с научными руководителями из нашего академического корпуса.
— До конца Года науки в России осталось относительно недолго, около четырех месяцев. Как вы оцениваете его проведение? Что удалось сделать, что хотелось бы еще провести?
— Главным достижением Года науки для нас станет то, если мы сможем акцентировать внимание общества, молодежи и власти именно на то, что наука сейчас является абсолютно необходимым элементом для развития нашего общества.
Необходимо понимать, что все будущее развитие, экономическая борьба и будущие паритеты — все это относится к сфере инноваций, а инновации питаются наукой. Мы не сможем, не обращая больше внимания и не вкладывая больше ресурсов в науку, угнаться за лидерами.
Соответственно, если мы увидим, что по итогам проведения Года науки появится консенсус в обществе о том, что нашей науке необходимо предоставлять больше ресурсов, то тогда можно будет говорить об успехе.
При этом важно отметить два совершенно новых явления, которые не случились бы без объявления Года науки. Во-первых, было реорганизовано общество "Знание" в совершенно новом формате. Во-вторых, был создан Национальный центр физики и математики. И то, и другое вряд ли бы возникло в этом году, если бы он не был посвящен российской науке. Конечно, их могли бы создать позже, однако Год науки помог нам сконцентрировать усилия и ресурсы на этих двух проектах.
Если говорить о реализации нацпроекта "Наука", то его цели и задачи были формулированы еще до объявления о проведении Года науки, и поэтому его проведение не привело к увеличению бюджета проекта. Как мне кажется, повышение объемов этих вложений станет возможным в том случае, если произойдут существенные позитивные перемены в экономике. При этом я хочу подчеркнуть, что те мероприятия национального проекта "Наука", которые были связаны с проведением Года науки в России, безусловно, должны привести к тому, что престиж науки будет подниматься.
— Исследования последних месяцев показывают, что сила действия некоторых зарубежных вакцин от коронавируса, в частности, прививок Pfizer и AstraZeneca, достаточно быстро падает со временем. Можно ли говорить о том, что они не эффективны?
— Я не согласен с тем, что их эффективность неожиданно быстро падает со временем. В текущих условиях речь идет не о снижении эффективности, а о том, что возник новый штамм коронавируса, против которого они действуют уже не так эффективно, как против старого.
Иным словами, если бы не появился мутировавший вирус, то массовое применение вакцин из лидирующей группы, в том числе Pfizer, Moderna, российского "Спутника V" и прочих препаратов, уже привело бы к формированию коллективного иммунитета в большинстве стран мира, где проходила усиленная вакцинация.
Вместо этого возник новый вирус, и вакцины были вынуждены участвовать в своеобразной эволюционной лотерее, определяющей то, насколько эффективно они будут действовать на мутировавший SARS-CoV-2. Некоторым вакцинам, в частности, прививке Pfizer, в ней не повезло.
Как показывает пример Израиля, весной там сформировался коллективный иммунитет по отношению к предыдущим версиям вируса. Сейчас же мы видим, что число заражений на его территории превысило прошлый пик, хотя смертность остается на низком уровне. Все прекрасно понимают, что вакцина Pfizer не смогла породить коллективный иммунитет к новому штамму вируса.
Какие из этого можно сделать выводы? Надо уметь быстро перестраивать линейку производства вакцин, так как вирус быстро мутирует. Если же говорить о наших вакцинах, то можно сказать, что и "Спутник V", и "Ковивак" оказались достаточно хорошо применимыми как и при борьбе с первыми вариациями вируса, так и с новым штаммом.
Практика показывает, что их эффективность при борьбе с дельта-штаммом снизилась не так сильно, как у названных зарубежных вакцин. В этом смысле можно сказать, что разработчики отечественных вакцин в данном случае попали в десятку.
Беседовал Александр Телишев
