Сохраняя наследие. День рождения Ольги Зиновьевой

Сегодня день рождения отмечает президент Биографического института Александра Зиновьева, сопредседатель Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», почетный президент Международного общества «Россия — Германия», руководитель Международного научно-образовательного центра им. А.А. Зиновьева в МГУ им. М.В. Ломоносова, философ и общественный деятель Ольга Мироновна Зиновьева. В преддверии этой даты корреспондент портала «Научная Россия» расспросил О.М. Зиновьеву о ее роли в сохранении наследия мужа и о том, как идеи выдающегося философа продолжают жить и менять Россию и сегодня.

«10 мая 2006 г., когда был последний день Александра Александровича с нами, все, над чем мы с ним работали предыдущие 40 лет, — все это я должна была принять без сомнений и колебаний. Я знала, какова моя миссия, знала не понаслышке. Вместе мы работали, вместе страдали. Пережили пять покушений на мужа, изгнание из Советского Союза, возвращение на другую Родину, в другую страну. И все это было нашей жизнью.

Казалось бы, ничего не изменилось. Но по содержанию и по страстям, которые развернулись после ухода Сан Саныча, — это были дикие всплески, какая-то зоологическая ненависть к творческому и научному наследию Александра Александровича. С такой нагрузкой я столкнулась впервые. Раньше мы жили в мире, окруженные… скажем так, “друзьями народа”, которые с ним боролись. Но после его смерти наша либеральная тусовка уверовала: “Зиновьев ушел, и все в порядке. Похоронили на Новодевичьем кладбище, венки возложили — вода сомкнулась”.

Но они не учли: разница в 23 года дала мне возможность продолжать работать с его идеями, издавать его произведения. Одной из последних фраз Сан Саныча 10 мая, когда он уже не мог говорить, был шепот: “Оль, я знаю, что ты все сделаешь. Знаю, тебе будет очень трудно, но ты все сделаешь”. Как я могла поступить иначе? Все эти 19 лет — это сражение за моего Зиновьева, во имя моего исключительного, яркого, сильного, интеллектуального и любимого Александра Зиновьева.

Это отстаивание всего, что сделал уникальный человек нашего времени, которого изо всех сил стараются не замечать. На уровне академии наук, например. Как бы странно это ни звучало, в советское время его не избрали в академию. Ладно, всякое бывает. Но когда мы вернулись — на пике славы, с невероятной известностью, когда его книги вышли на 28 языках тиражом более 37 млн экземпляров... Держу в руках сборник “Неизвестный Зиновьев”. Знакомый Зиновьев! Это уже сборник, изданный к его столетию. А я столкнулась не просто с непониманием — с отказом признать гигантскую величину», — рассказала О.М. Зиновьева.

Жизнь Александра Александровича Зиновьева стала символом интеллектуальной смелости и верности своим принципам. Его путь к философии был тернист. В 1939 г., поступив в МИФЛИ, он открыто критиковал колхозный строй и Сталина, за что был исключен из комсомола, отчислен и едва избежал ареста. Спасаясь от преследований, ушел добровольцем на фронт. После войны, несмотря на запрет на обучение, восстановился в МГУ. Его диссертация по «Капиталу» Маркса, где он критиковал марксизм с позиций логики, вызвала скандал, но А.А. Зиновьев не сдался — защитил работу, став основоположником советской школы логики. В 1970-е гг. его научная карьера рухнула из-за отказа идти на компромиссы с властью. Роман «Зияющие высоты», написанный в жанре «социологической антиутопии», принес философу мировую славу, но лишил его родины: в 1978 г. А.А. Зиновьева выслали из СССР, лишив гражданства.

«Наша наука отстала от общества лет на 20. А философия, интеллектуальное наполнение — на все 50. И те, кто занимается постыдными манипулятивными действиями за счет русского общества, налогоплательщика, прекрасно знают, что творят непотребство. Я беспощадна: имею право.

Когда мы в 1999 г. вернулись на Родину, это была уже не та страна, из которой нас изгнали в 1978 г. Нас выдворили из Советского Союза 6 августа 1978 г. Новая Россия оказалась не столь благополучной, как обещали размягченные либералы вроде М.С. Горбачева. Страна была разорена, опустошена во всех смыслах. И развращена. Наше возвращение не вызвало радости у истеблишмента, а со стороны Б.Н. Ельцина мы встретили откровенное сопротивление. С ним у Александра Александровича состоялась “дуэль” на французском телевидении в программе “Апостроф”, созданной Бернаром Пиво — культовой фигурой в медийном пространстве просвещенной Европы.

Сан Саныч регулярно там выступал. В 1989 г., когда мы еще жили в Мюнхене, Бернар позвонил и попросил профессора к телефону. Я ответила: “Его нет, он на занятиях”. Пиво сказал: “Хочу пригласить его на передачу в феврале”. Я спросила: “Кто будет оппонентом?” — “Вздорный популист Ельцин”. — “Кто-кто?” Симпатий к Ельцину у нас не было. Фигляр на исторической сцене, к которому даже западные сторонники относились без уважения. “Мавр сделал свое дело” — и изрядно испачкал историю.

Передачу смотрели 37 млн европейцев. Ельцин потерял лицо. Мне даже стало его жаль, хоть симпатий он не вызывал. Ельцин хотел показать свою “прогрессивность” и настаивал на непременном участии в передаче вместе с Александром Зиновьевым, но опозорился так, что французские журналисты язвительно прозвали его “Тартареном из Тараскона”. Потому, собственно, наше возвращение было омрачено полным, демонстративным игнорированием со стороны политического руководства — ни фанфар, ни оркестров. И все же Александр Зиновьев вернулся на Родину. Его встречали те, кто следил за его судьбой, читал книги — даже в рукописях, тайком, с выхода “Зияющих высот”.

Кстати, с сердечной благодарностью хочу вспомнить один-единственный государственный прием, посвященный возвращению профессора Зиновьева на Родину. Этот официальный дипломатический прием по случаю возвращения на Родину русского мыслителя Александра Зиновьева из изгнания состоялся по благородной инициативе чрезвычайного и полномочного посла Германии в России доктора Йорга фон Штудница», — дополнила О.М. Зиновьева.

В эмиграции А.А. Зиновьев оставался «диссидентом для всех» — критиковал и советский строй, и западный капитализм. И, вернувшись в Россию в 1990-х гг., не изменил себе. «Я сражался с реальным коммунизмом, веря в идеальный», — говорил он, оставаясь до конца дней «монолитным в своих противоречиях».

Он ушел из жизни в 2006 г., оставив более 40 книг, школу последователей и завет: «Истина — во что бы то ни стало». Сегодня его имя носят аудитория в Костромском университете, исследовательские центры в России и Германии, а его фронтовая биография хранится в проекте «Лица Победы» как напоминание о человеке, который даже в самые темные времена не переставал светить. «Он жил так, как думал, и думал так, как жил».

«Александр Александрович Зиновьев в науке занял такое место… Сказать “гений” — это ровным счетом ничего не сказать. Он создал оригинальную логическую школу в Советском Союзе, за что был избран в Финскую академию наук вместе с академиком Петром Леонидовичем Капицей (по своему направлению). Скандал заключался в том, что финны не спросили разрешения у ЦК КПСС. Обычно подобные действия проходили под пристальным вниманием со стороны официальных властей Советского Союза, но финны на свой страх и риск избрали Сан Саныча членом академии за неслыханные достижения в точной логике.

Наука капризна и избирательна. Те, кто понимал его идеи, обожали Зиновьева. Остальные клокотали “чувствами негативного характера”. Профессиональная зависть в философской среде проявлялась болезненно: сотни тех, кто “проходил марксизм-ленинизм”, жаждали славы, но не создали ничего мало-мальски значимого. Один коллега из сектора логики Института философии АН СССР как-то бросил: “Дай мне десяток таких аспирантов, как у тебя, Александр, я бы тоже стал гением”. Эта толпа “серых пигмеев” не могла смириться с феноменом гигантской фигуры абсолютного русского многопланового таланта.

Зиновьев не участвовал в академических склоках — он публиковал книги. Причем делал это, зная, что Институт философии мог отказать в разрешении на публикацию. Он издавал работы без гонорара, что стало отдельной главой его биографии и что я назвала тогда “безгонорарной логикой Зиновьева”.

У него были блистательные ученики из Швеции, Болгарии, Венгрии, Польши, ГДР. В ГДР возникла “производная” его советской логической школы. Книги Зиновьева мгновенно переводились на немецкий и английский — в советские времена это было невероятно. Он входил в тройку ведущих логиков XX в.

Параллельно с наукой Зиновьев стал “мастером художественного слова”, но его литература опиралась на научный бэкграунд. Все переплеталось: наука, социология, искусство. Зиновьев рисовал так же естественно, как дышал. Его рисунки и убийственные карикатуры стали продолжением его мысли. Когда нас — Александра Александровича, нашу шестилетнюю дочку и меня — выдворяли из СССР, нам не разрешили взять с собой практически ничего. Лишь два чемоданчика: с рисунками дочери и ее детскими книгами. Картины пришлось разрезать, чтобы вывезти. Позже их восстановили, оставив шрамы как напоминание о пережитом. Французские дипломаты помогли спасти сотни его рисунков, которые позже вошли в альбом «Рисующий писатель», изданный благодаря огромной понимающей помощи Игоря Николаевича Албина, бывшего губернатора Костромской области. И по его же инициативе в 2009 г. в Костроме был установлен памятник Александру Зиновьеву, мыслителю и гражданину, созданный скульптором Андреем Ковальчуком, народным художником России, председателем Союза художников России.

Рьяным доносчикам и исполнителям политической воли властей мало показалось тогда, в далеком 1978 г., лишить моего дорогого Александра докторской степени, звания профессора, разжаловать гвардии капитана штурмовой авиации в рядовые и лишить его всех наград, в том числе и фронтовых. Они лишали нас, его имени в советской истории. То была неслыханная расправа над свободным мыслителем, его гражданская казнь… Тогда уже научились переписывать историю нашей страны», — подчеркнула О.М. Зиновьева.

Сегодня Зиновьевский клуб продуктивно работает, а его заседания проходят в Колонном зале Государственной думы, там же, где проводились последние Зиновьевские чтения. Международный научно-образовательный центр им. А.А. Зиновьева на философском факультете МГУ тоже эффективно функционирует. Биографический институт Александра Зиновьева — абсолютно исключительное явление в творческой и духовной жизни России, неустанно и последовательно занимающийся главным — работой с огромными архивами А.А. Зиновьева и издающий полное собрание его сочинений в 55 томах.

«Так что могу утверждать  совершенно спокойно: знаю, что я смогла сделать; знаю, чем я занимаюсь; горжусь, что Александр выбрал меня, и горжусь тем, что мы так хорошо с ним работали всю жизнь.

Хочу дополнительно отметить, что бурно распространяемые слухи о моем якобы желании возглавить Институт философии РАН — плод нездоровой фантазии людей, не знакомых с традициями нашей академии наук, не понимающих, что такое уважение к протоколам по назначению на высокий пост директора академического института.

Я выполняю мою жизненную миссию — возвращаю моей Родине имя, творческое и научное наследие выдающегося гражданина, мыслителя, воина, классика мировой литературы, русского Конфуция и русского Сократа — Александра Александровича Зиновьева», — заключила О.М. Зиновьева.

От всей души поздравляем Ольгу Мироновну с днем рождения! Ваша преданность делу сохранения наследия Александра Александровича Зиновьева, сила духа и неутомимая энергия вдохновляют. Спасибо за то, что продолжаете нести свет его идей, бороться за признание великого мыслителя и обогащать культурное и научное пространство России.