Разговор на заседании Президиума РАН (июнь) стартовал вокруг темы Европы — и это естественно: дискуссия развернулась вокруг научного сообщения директора Института Европы РАН. Доктор политических наук Алексей Анатольевич Громыко сделал доклад «Россия, США, Малая Европа (ЕС) — конкуренция за лидерство в мире полицентричности».
Но когда дискуссия завершилась, стало понятно, что было бы неправильно просто передать существо лишь научного сообщения. Поскольку дискуссия вышла за границы, взятые для рассмотрения докладчиком, в том числе географически (заговорили также о Китае, о развороте политики на Восток в целом). Сместились и акценты по существу предмета: ведущие российские ученые внесли в ходе обсуждения важные корректировки в те стереотипы и штампы, которые сейчас получили распространение в цехе политологов. Этим и была ценна дискуссия: прозвучал ответственный голос высококомпетентных специалистов, предостерегший как политиков, так и общественность от поспешных и упрощенных взглядов на современную международную политику. Постараемся донести эти оценки до читателя.
О значении проблемы.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Совсем недавние прогнозы (всего 3-4 года назад) по поводу доли Евросоюза в мировом ВВП не подтвердились, и это показывает, насколько быстро меняется мир и насколько прогнозы даже наиболее крупных международных научно-исследовательских центров не поспевают за изменениями.
Ак. А.А. Дынкин. С 2014 года мы живем в новой политической реальности и в новом, еще не до конца сложившемся мировом порядке. Очевидно, что в общественном мнении и в политической среде Европа сегодня, к сожалению, отодвинулась на задний план — и хорошо, что заседание Президиума посвящено обсуждению европейских проблем.
Ак. С.М. Рогов. В последнее время у нас распространилось поверхностно-обывательское отношение к Европе: Европа загнивает, экономического роста нет, Европа слаба. — Это не так! В полицентричном мире сегодня существуют три основных центра силы: США, Европейский союз, Китай — на эту большую «тройку» приходится примерно 15-20 процентов мирового ВВП. Россия с 3 процентами по паритету и 2 процентами по обменному курсу в эту группу не входит, мы находимся во втором «эшелоне» вместе с Индией, Японией, Бразилией, доля которых в мировом ВВП составляет 6 процентов, что, конечно, уступает лидерам.
И.Д. Солтановский, директор Департамента общеевропейского сотрудничества МИД РФ. Мы в какой-то степени привыкли к «холодной» или к «полухолодной» войне с США — на грани конфронтации отношений. А к серьезным осложнениям с Европой не привыкли, для нас это вызов — в экономическом, внутриполитическом и во внешнеполитическом плане, что требует более глубокого изучения эволюции Евросоюза и его перспектив.
Ак. В.В. Журкин. Россия вступила в сферу политической конфронтации с тем, что называется «Западом» — с США и Евросоюзом — период нормальных отношений и сотрудничества сменился периодом вражды и взаимной борьбы, в которой Россия, когда необходимо, ведет себя достаточно жестко. Это та политическая реальность, в которой нашей стране придется жить, возможно — годы.
Ак. М.В. Угрюмов. Мы находимся в разгаре кризиса отношений с Евросоюзом, и это большая беда — для нас «захлопнулась» Европа, но не «открылась» Азия. Я немного утрирую, но впечатление, что некоторые азиатские политические деятели уже готовы «делить» наш Дальний Восток и Сибирь.
Ак. Н.И. Иванова. Важно поговорить о судьбе Евросоюза как проекта и о наших с ним взаимоотношениях гораздо более широко и убедительно, нежели это преобладает сейчас в подчас поверхностном дискурсе нашей политической аналитики. В ряде политических выводов она проявляется уже на уровне наших руководящих органов. Евросоюз начинался как проект нового мироустройства, и он на первых порах был успешным, когда решались экономические проблемы: снятие таможенных ограничений, снятие ограничений на передвижение рабочей силы, на построение новых отраслей экономики.
Чл.-к. В.А. Кременюк. Происходит перестановка — уменьшается роль США, растет роль других стран, в этой перестановке мы опять упустили свой шанс. Ведь то, что Европа проголосовала за санкции, означает, что мы что-то не додумали в отношениях с ней, упустили, а Европа могла и не проголосовать, могла поступить по-другому. Что для нас Европа — важный партнер, который триста лет назад вытаскивал Россию из варварства, или это американский «прихвостень», который следует всему, что ему предписывают в Вашингтоне? Конечно — ни то и ни другое. Но определиться здесь для нас надо — это очень серьезный вопрос.
* * *
Есть богатая история исследования европейской темы.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Было немало больших серьезных работ о судьбе Европы в мире в период Новой и Новейшей истории, немало международных документов. Можно вспомнить о Вестфальском мире 1648 года, о Венском конгрессе, о Версальском мире, вспомнить об одной из самых нашумевших книг «Закат Европы» Освальда Шпенглера. Основополагающими для судеб Европы были ключевые международные договора, в том числе Устав ООН, подписанный 70 лет назад, решения, принятые в 1975 году в Хельсинки, и Парижская хартия 1990 года. После окончания холодной войны популярность получили две концепции мироустройства — «Конец истории» Фукуямы и «Столкновение цивилизаций» Хантингтона — которые в чем-то реализовались, но в бо́льшей степени остались умозрительными конструкциями. Начало XXI века: расцвет апологетики новой формы европоцентризма дал две яркие книги — «Европейская мечта» Джереми Рифкина и недавно опубликованная прагматичная и реалистичная книга Генри Киссинджера «Мировой порядок».
Надо сказать о нескольких фундаментальных трудах о Европе и мире, в котором она живет — российских авторов. Это коллективная монография под редакцией академиков А.А. Дынкина и Н.И. Ивановой «Россия в полицентричном мире», монография ИМЭМО «Глобальная перестройка», ряд книг из страновой и общеевропейской серии «Старый свет — новые времена» Института Европы. Большое внимание привлекли книги академика А.О. Чубарьяна «Российский европеизм», книга академиков Н.А. Симония и А.В. Торкунова «Глобализация, структурный кризис и мировое лидерство». Большой вклад в концептуальное освещение места Европы в полицентричном мире внесла книга академика В.В. Журкина «Европейская армия» и работы, выпущенные Российским советом по международным делам МГИМО, в том числе, «Концерт великих держав XXI века».
Надо отметить, что в области общественных наук наша страна зримо продвинулась вперед, причем, если в 1990-е гг. динамика была сугубо негативной, то в последние 10 лет (по крайней мере, по моим наблюдениям), наши социология и политология, наши знания и компетенция в международных исследованиях ни в чем не уступают западным (а, тем более, восточным) коллегам. И это мы видим на примере большого интереса, который проявляют к российским ученым и обществоведам во многих странах Европы и Запада в целом.
* * *
Докладчик сразу объяснил, почему четко ограничил рассмотрение конкретным участком.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. В докладе я выбрал три центра силы — Россию, США и Евросоюз — не потому, что в ближайшее десятилетие только они могут претендовать на роль центра тяжести в международных отношениях. Нет, здесь выбор методологический: опираюсь на близкий мне взгляд в цивилизационных исследованиях. Россия, страны Евросоюза и Соединенные Штаты — своего рода цивилизационный треугольник: они вышли из одного исторического ядра, позже их пути во многом разошлись, но определенное наследие и опыт взаимодействия, безусловно, сохранились (в том числе, это проявилось в годы Второй мировой войны). По этой причине данные ветви европейской цивилизации вполне плодотворно рассматривать в единой связке.
Россия, США и Евросоюз входят в восьмерку ведущих стран мира по территории и по населению, хотя по разным показателям — скажем, ВВП по паритету или по курсу — они меняются местами друг с другом. Что касается ВВП на душу населения, то здесь многие страны ЕС, и США, и Россия уходят на более низкие позиции, но их положение, тем не менее, остается сопоставимым. По сравнению даже с 69-м местом России по ВВП на душу населения целый ряд стран Евросоюза уступают ей: Польша, Венгрия, Латвия, Румыния, Болгария.
Термин «Малая Европа» в названии моего доклада использую, чтобы подчеркнуть отличие от термина «Большая Европа» в его современной интерпретации — от Лиссабона до Владивостока. «Малая Европа» подразумевает сумму 29 стран ЕС, т.е. лишь часть Старого Света. Европа немыслима без России и других стран. Хотя, конечно, Россия, даже в географическом смысле — больше, чем европейская страна.
* * *
Что происходит внутри Евросоюза?
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Ключевые проблемы Евросоюза — стагнация и рецессия: в первом квартале этого года ВВП еврозоны вырос на 0,4%, но этот рост можно воспринимать больше как стагнацию, а несколько стран еще находятся в состоянии рецессии. На март 12 из 29 стран ЕС — в красной зоне дефляции; безработица в среднем по Евросоюзу составляет 12%, но в Испании — 25, Греции — уже 30%, а безработица среди молодежи, например, в Италии — порядка 40%. При этом только нелегальных мигрантов в Евросоюзе в прошлом году зарегистрировано порядка 300 тысяч человек. Кстати, подсчитано, что для того, чтобы к 2050 году население самой крупной страны — Германии — оставалось таким же, как сейчас, надо, чтобы каждый год в страну въезжало 320 тысяч человек и оставались в ней на постоянное место жительства. Среди ключевых проблем Евросоюза также: социально-экономические диспропорции, многоскоростное движение, отсутствие полноценной внешнеполитической субъектности, растущий внутренний сепаратизм — это и Каталония, и Ольстер, и Шотландия, и разногласия в Бельгии.
Ак. А.А. Дынкин. Конечно, Европа столкнулась с массой трудностей, в частности, с потоком беженцев, которые сегодня захлестывают Италию и Грецию, и нет решения, что с этим делать. В Европе создана единая валюта без единой финансовой системы, и надежды на то, что евро составят конкуренцию доллару, не оправдались. Последние оценки Банка международных расчетов показывают, что доля евро в международных расчетах сокращается.
Ак. Т.Я. Хабриева. Как юрист, обращаю внимание на то, что в теме доклада в качестве ключевых лидеров указаны, с одной стороны, два суверенных государства — Россия и Соединенные Штаты Америки — а, с другой стороны, межгосударственное объединение – Европейский Союз (ЕС). Лиссабонский договор 2007 г. о реформе ЕС, призванный заменить собой так и не вступившую в силу Конституцию ЕС — это все-таки не Конституция государства, а учредительный международный договор. Тем не менее, данное межгосударственное объединение европейских стран твердо движется в направлении бо́льшего единения, во-первых, потому что внешнеполитический курс Евросоюза все более укрепляется — во многом благодаря тому, что он опирается на огромный экономический потенциал. И, во-вторых, ежегодно растет количество актов самого Евросоюза, они во многом связывают государства, которые входят в Евросоюз, и делают его мощной консолидированной силой.
Д.полит. н. А.А. Громыко. Отвечу — почему в один ряд с двумя государствами поставлена региональная организация Евросоюз. ЕС стремится имитировать федеративное устройство — то, которым и США, и Россия обладают. Фактически Евросоюз в начале XXI века превратился в квазигосударственную систему: региональную организацию с элементами как федерации, так и конфедерации, где объемы и сферы национального и межгосударственного регулирования и управления — сопоставимы. Система в движении — в сторону приращения как конфедеративных компетенций, так и федеральных. Есть, однако, и попятное движение (Великобритания) — вернуть себе часть полномочий, которые ранее были переданы от государств в наднациональные структуры Евросоюза.
Ак. Н.И. Иванова. Европейский союз довольно быстро стал ведущей экономикой мира, но именно тогда, в конце 1990-х годов, появилось обидное выражение: Евросоюз экономический гигант, но политический карлик. То, что это было правдой, заставило Евросоюз форсировать политическую интеграцию — создание Конституции, политических структур — что, в свою очередь, породило трудно решаемые политические проблемы. Как правильно сказал докладчик, началась конкуренция национального и наднационального — и совершенно понятно, что в дальнейшем это будет проблемой для всех интеграционных объединений мира. Формирование новых основ мироустройства будет проходить через этот баланс — глобализация и регионализация. И хочется верить, что Евросоюз останется здесь лидером, потому что они уже многое прошли. И это не только история успеха, но также проб и ошибки.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. В течение нескольких десятилетий глобализация работала на стягивание государств, подталкивание их друг к другу, но есть и сила противодействия — фактор национального государства, государственного суверенитета. По мере роста полицентричного мира, все больше государств заявляют свои претензии на суверенитет не только по форме, но и по сути, как внутри себя, так и вовне. В рамках Евросоюза также происходит торможение в размывании государственного суверенитета, рост внутриевропейского сепаратизма.
Еще хуже обстоят дела по периметру Евросоюза, например, на Балканах или на Украине; совсем катастрофично — в прилегающих к Европе регионах, что мы видим на примере событий в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, на Аравийском полуострове. Кстати, в усугублении этих негативных процессов, в раскачивании и без того хрупких государственных структур довольно неблаговидную роль сыграли и Евросоюз, и США, в том числе с помощью военной силы.
Ак. А.А. Дынкин. Некоторые ошибки были сделаны и нами — мы не до конца понимали важность Брюсселя в отношениях, по старинке старались строить взаимодействие через Берлин или Париж, и это получалось, пока там были Шредер и Ширак — люди ответственные, авторитетные. Сегодня таких лидеров, пожалуй, кроме Ангелы Меркель, в Европе нет.
Чл.-к. В.А. Кременюк. Я работаю в Институте США и Канады РАН 45 лет и привык рассматривать мир сквозь призму американской точки зрения. Но в данном случае следование американской точке зрения мешает нам понимать мир — Европа остается очень близкой России: упускать ее, отдавать ее на растерзание американским «друзьям» нельзя, тем более, что иногда сами американцы не знают, чего они хотят. Они придумали расширение НАТО, но НАТО устарело, оно из другой эпохи, оно ничего не может сделать и даже в Афганистане провалилось. Тем не менее, втаскивают эти страны в НАТО, пытаясь придать им проатлантический характер. Считаю, что, с нашей точки зрения, это большое упущение.
Ак. А.А. Дынкин. Американский военный бюджет близок к 50 процентам мирового оборонного бюджета, поэтому это сильный рычаг давления. Предлагаю обратить внимание на очевидное сегодня лидерство Германии в Европе — это страна со своей определенной внешней политикой, страна, которая играет, может быть, решающую, роль в позициях Брюсселя. Где сегодня нерв дискуссии в Европе и кто в нем задает тон — Федеративная Республика. Германия уже начинает называть себя «Зеленой сверхдержавой» — лидирует по низкоуглеродной экономике, по альтернативным неуглеводородным источникам энергии.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Пример Германии, которая сумела использовать Евросоюз, чтобы превратиться в экономическое ядро ЕС, очень нагляден. Думаю, и в обозримом будущем главная роль в мировой политике за региональными интеграциями, которые, как сила притяжения, толкают друг к другу рядом расположенные страны (образно говоря, «тирания географии»). Парадокс нашего времени: чтобы в мире полицентричности проецировать свою силу, усиливать ее, как через лупу — надо быть ядром среднего, а лучше крупного, регионального или трансрегионального интеграционного проекта.
* * *
О стратегическом мышлении.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Способность к стратегическому мышлению предполагает длительную государственность, наличие сильной науки, опытной дипломатии, больших ресурсов. Разумеется, исторически способность к стратегическому мышлению была присуща и Москве, и Парижу, и Лондону, и Вашингтону. Но есть оборотная сторона этого процесса — чем мощнее государство, чем больше его претензии на стратегию, тем больше, в случае ошибочности применения этих ресурсов, негативные последствия — например, ряд военных кампаний, которые Соединенные Штаты вели в начале XXI века.
Пока еще претензия Евросоюза на стратегическое мышление представляется довольно-таки неразвитой, но наработки есть. Так, в масштабах Европы удалось достичь такой стратегической цели, как примирение между Францией и Германией. В 2003 году появилась первая и на сегодняшний день последняя европейская стратегия безопасности, в ней сказано: «…Нам необходимо развивать стратегическую культуру, с помощью которой можно осуществлять заблаговременные и быстрые, когда необходимо, активные интервенции…». А в «Стратегическом обзоре» (2008 г.) есть цитата: «…. Для обеспечения нашей безопасности мы должны быть готовы влиять на события…». У Евросоюза сейчас множество стратегических партнерств: и с Японией, и с Китаем, и с Индией, и с Канадой. До недавнего времени — и с Россией. Выработана масса документов под названием, например, «Африканская стратегия», «Центрально-азиатская стратегия», «Стратегия борьбы с терроризмом», «Стратегия информационной безопасности» и т.д.
Сейчас говорят о сближении Европы с Америкой, говорят о зоне свободной торговли — этот вопрос волнует очень многих и, конечно, в нашей стране — так как мы в этом проекте не участвуем. Переговоры между США и Евросоюзом на эту тему идут очень сложно — уже более двух лет. В Западной Европе далеко не все в политике, а особенно в бизнесе, разделяют мнение, что Западная Европа является «младшим братом» Вашингтона. Большой бизнес, организации по защите прав потребителей, правозащитные организации, «зеленые» — бьют тревогу по поводу статей и пунктов, заложенных в проекте трансатлантического партнерства, и поначалу эти переговоры были засекречены. Обама считает, что такое соглашение могло бы украсить его карьеру на посту президента в последний срок его нахождения в Белом Доме. Но подписание не раз переносилось и вряд ли это соглашение будет заключено в 2015 году, хотя и американцы, и европейцы заинтересованы, чтобы пойти на ряд взаимных уступок и подписать такой текст. Впрочем, я не преувеличивал бы ожидаемого экономического эффекта, который может выражаться в ежегодной прибавке во взаимном торговом обороте порядка 4-5 миллиардов евро, что, в общем-то, немного. Но эффект от этого партнерства может быть больше в психологическом, в ментальном плане: Запад консолидируется перед вызовами полицентричного мира.
Вместе с тем, вспомним: из-за разногласий по поводу вторжения в Ирак (2003 г.) евро-атлантические структуры или раскололись, или оказались на грани раскола. На сегодняшний день российская тема, пожалуй — единственная, в связи с которой традиционное представление о коллективном Западе сохраняет свою силу. Но и здесь нарастает определенная рыхлость, о чем свидетельствуют визиты в нашу страну за последние полгода и Меркель, и Оланда, и Ципраса, и Ренци, и президентов Кипра и Финляндии.
* * *
Враждебное отношение к России?
Ак. А.А. Дынкин. Определенное враждебное отношение к России стало поводом для консолидации европейских элит, и мы с этим должны считаться. Конечно, страны Балтии и, к сожалению, Польша играют сегодня лидирующую «скрипку» в антироссийском поле. И американское воздействие на Европу очень сильное. В результате, такого уровня консолидации, как на последней встрече «Семерки» в Баварии, мы давно не наблюдали, и это тоже — новая реальность. Конечно, европейцы не торопятся увеличивать свои оборонные бюджеты, которые по правилам НАТО должны быть на уровне 2 процентов ВВП, но за них платят американцы.
Ак. В.Е. Фортов. Проблема очень тяжелая — ее корни лежат глубоко, но мы столкнулись с этим совсем недавно. И видим, как сильно всего за год изменилось восприятие международным сообществом нашей страны, наших интересов. Эти российские интересы сейчас в процессе переоценки.
Чл.-к. В.А. Кременюк. Все черногорцы говорят по-русски, все знают и любят Россию, знают русскую литературу — а вступают в НАТО. В чем же дело — мы что-то такое упускаем или чего-то недодумали? Почему так получается, что многие люди в Восточной Европе и даже Западной Европе, которые хорошо относятся к России, следуют каким-то иным стереотипам? Более того, у меня создается впечатление, что и мы сами этим стереотипам часто следуем.
И.Д. Солтановский. Укрепление Евразийского экономического союза — энергичное, динамичное — создает позитивный имидж, к которому потянутся, прежде всего, страны бывшего Советского Союза, а потом и европейская часть. К сожалению, Евросоюзу удалось навязать какой-то части молодежи и поколению среднего возраста такое представление, что Европа — путь в будущее, это модернизация, это безвизовый режим (который, кстати, далеко не всем государствам будет дан в ближайшей перспективе), это свободный рынок капитала и рабочей силы, это новое современное образование. Соответственно, в плане конкурентной альтернативы российский имидж на этом фоне затуманен стараниями наших недругов.
Ак. С.М. Рогов. Нынешние антироссийские настроения получат дополнительный импульс, если (как тридцать лет назад) мы будем вновь разворачивать ракеты средней дальности, которые не могут долететь до Америки, но могут долететь до Западной Европы. Если это произойдет, то мы получим быстрое наращивание потенциала США и НАТО на территории стран — новых членов НАТО. Произойдет масштабное (т.н. оборонительное) развертывание ПРО — не только две базы, как сейчас, а куда больше — и одновременно массированное развертывание (об этом уже открыто говорят в Пентагоне) наступательных средств США. Все это может подтолкнуть к повторению самых худших времен периода холодной войны.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Надо делать все, чтобы так называемая «новая холодная война» так и осталась умозрительным предположением. Надо продолжать усилия, чтобы в рядах наших западных партнеров находить те страны, которые готовы защищать и продвигать свои собственные национальные интересы, а не всегда идти в кильватере той или иной страны. Мне представляется, что для России задача-минимум — это укрепление того проекта, на который она в последние несколько лет сделала ключевую ставку — Евразийский Союз.
* * *
Дискуссия стала выходить за очерченный докладчиком «треугольник» — Россия-Евросоюз-США — почему?
Ак. А.А. Дынкин. Очень хорошо, что мы обсуждаем Европу: мы не можем, не должны отказываться от европейской идентичности. Но мировая реальность сегодня и другая, мы вступили в другой мир, идеи — общеевропейского дома, единой Европы от Лиссабона до Владивостока, «взявшись за руки» и прочее — придется отложить, как минимум, лет на десять. Мы, по-видимому, будем жить в Большой Азии — от Шанхая до Мурманска и от Мурманска до Тегерана. Такова реальность.
И.Д. Солтановский. Европейцы перехватили нашу идею, которую В.В. Путин выдвинул еще в 2012 году — по созданию единого экономического пространства от Атлантики до Владивостока. Сейчас и немцы, и некоторые другие европейцы стали говорить, что мы, мол, за установление нормальных отношений между ЕС и Евразийским экономическим союзом. И при этом одновременно ускоренно развивают торгово-инвестиционное партнерство с США, хотят переделать под себя режим ВТО и, конечно, это нас беспокоит. Вклиниться в эти процессы мы не намереваемся, впрочем, и не имеем возможности, но вывод такой — надо развивать многофункциональную внешнюю политику с Китаем, с ШОС, с БРИКС. Кстати, ШОС сильно беспокоит наших партнеров на Западе, как и БРИКС. И это хороший показатель: если они волнуются, значит мы работаем не без успехов.
Почему «мягкая сила» Евросоюза стала проецироваться непосредственно на зоны наших интересов и, по сути, бросать нам вызов — я говорю о т.н. политике Восточного партнерства? Выбор идет по моделям развития, по модернизации: Россия, мол, к модернизации не способна, а Евросоюз, как утверждают, это модель, которую стоит трансплантировать на еще не присоединившиеся к ЕС страны (Балканы, прежде всего), а в перспективе, возможно, и на пространство Центральной Азии. Были такие нотки военно-политического характера, правда, от них они сейчас дистанцировались.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Да, консультации между представителями Евразийского союза и Евросоюза уже начались. Что же касается переговоров о зоне свободной торговли между ЕС и США, то России предотвратить заключение этого соглашения или скорректировать его косвенно в свою пользу вряд ли возможно. Тем важнее добиться успехов интеграционных процессов на постсоветском пространстве.
* * *
В разговоре про восточную политику неизбежно появилась тема Китая.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Надо сказать о смещающемся центре (или центрах) глобализации, о «скользящем» характере таких центров, о четырех фазах в цепочке мирового доминирования — назовем их. Несколько столетий международные отношения вращались вокруг европоцентризма. Затем до начала 1990-х гг. мир пребывал в системе координат биполярности «СССР-США». Затем наступил т.н. «однополярный» мир в пользу США. Наконец последние 10-15 лет мы живем в условиях формирующегося полицентризма, причем, со смещением центра тяжести не только в АТР, но в регион более широкий — азиатско-индийско-тихоокеанский.
Ак. С.М. Рогов. Иерархия меняется, Китай, видимо, через 10 или 20 лет действительно обгонит Америку по размерам валового внутреннего продукта не только по паритету, но и по обменному курсу.
Ак. А.А. Дынкин. Развитая часть мира, прежде всего, под руководством Соединенных Штатов, строит зоны свободной торговли — трансатлантическое торговое партнерство и транстихоокеанское партнерство. И не надо думать, что Китай не будет каким-то образом на это реагировать: одна из лидирующих тем сегодняшней повестки дня — зона свободной торговли между Китаем и Европейским союзом. Понятно, что в этом случае потребуется строить «коридоры», и один из трех таких «коридоров», как они планируют, пройдет через Россию — к этому надо относиться с открытыми глазами.
«Умиротворить Запад, опереться на северный стратегический тыл и идти на Восток» — вот такая, немного восточная, концепция сегодня обсуждается в Пекине. Я недавно был в Пекине и в Шанхае — там происходит взлет финансирования исследовательских структур типа наших институтов Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН. Принято даже специальное решение КПК о том, что китайские «мозговые тресты» должны войти в первую сотню мировых.
Ак. Н.И. Иванова. Когда Россия сейчас создает собственные интеграционные структуры типа Евразийского сообщества, то модно рассуждать о том, что это должно быть на тех же принципах, на каких строился Европейский союз. Нам казалось, что мы сделаем это быстро, но сейчас видим — как это сложно и трудно. Китай, который строит ШОС — заходит с другой стороны, с политической, конечно, использует опыт Евросоюза, но на иных принципах.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Цифры, иллюстрирующие торговых партнеров, показывают, насколько цели по развороту России на Восток рассчитаны на длительную перспективу. Среди ведущих торговых партнеров Евросоюза в 2014 г. США занимают первую строчку, а Россия на почетном третьем месте с 8,4%. Если во внешней торговле ЕС первая тройка это — США, Китай и Россия, то во внешней торговле России на первом месте ЕС (даже на фоне украинского кризиса это 46%), а Штаты — лишь на 20-м месте. В абсолютных цифрах российский внешнеторговый оборот с Соединенными Штатами порядка 4% или 30 млрд долларов, а с ЕС — в несколько раз больше — 285 млрд евро. Доля России во внешней торговле США очень мала и составляет лишь процент. Соответственно, и во внешней торговле Китая эта доля тоже мала — 2%.
По поводу разворота на Восток деклараций много, но на практике вопросов еще больше. До сих пор продолжается миграция россиян из-за Урала в европейскую часть страны. До сих пор главная часть ВВП страны завязана не на Восток, а на Запад. Данные по торговому обороту между Россией и Китаем в десять раз меньше, чем между Россией и Евросоюзом. То есть, работать с этим надо. Шаги по сочленению Евразийского союза и того, что предлагает Китай, делаются — проект «Экономический пояс Шелкового пути». Это и трубопровод «Сила Сибири», и арктическое направление. Будущее Северного морского пути — громадный, пока еще скрытый потенциал для нашей страны. Но только рыночными механизмами этот разворот на Восток осуществлен не будет — здесь нужна твердая государственная воля. Примеры проявления такой воли из истории мы знаем — как, например, во время Великой Отечественной войны нашу экономику и индустрию перевозили на Урал и далее. Сейчас ресурс для наращивания такой политической воли имеется и его надо смело применять, чтобы Россия через 20 лет могла по ключевым показателям по-прежнему входить в десятку ведущих стран мира.
Очевидно, что если граждане нашей страны не будут стремиться искать работу и проживать в тех регионах, которые граничат с Китаем и вообще со всем регионом АТР, то эти цели не будут достигнуты. Нужно, чтобы прекратился отток населения из Сибири. Директивными методами и декларациями этого не добиться.
Чл.-к. А.В. Кузнецов. Говоря о развороте политики на Восток, надо иметь в виду и образовательные услуги для иностранцев. Количество иностранных студентов выросло — но за счет постсоветского пространства. И в этом потоке мы часто не замечаем, что у нас выросло представительство китайских, индийских, малазийских, вьетнамских студентов. Русский язык — это наш внешнеполитический ресурс, но и проблема при конкуренции в англоязычном пространстве. Надо продвигать изучение русского языка как среди традиционных партнеров, что мы пытаемся делать в Европе, так и на совершенно новых направлениях. Азиатский вектор важен, поскольку, в отличие от Африки, у нас нет бытового расизма в отношении представителей этих стран.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Характер «скользящего» и перемещающегося ядра в международных отношениях в азиатско-тихоокеанский регион — это факт. Соответственно, и США, и Евросоюз, и Россия уже заявили, что будут делать максимум для диверсификации их политики и экономики именно в этой части мира. Разворот на Восток Россия будет совершать в любом случае — это объективный процесс. Но главный вопрос — как быстро это будет осуществляться и какие позиции Россия займет в конфигурации ведущих центров силы, которая будет складываться в ближайшие 10-20 лет.
И тут есть, над чем задуматься. Современный тренд — мегаинтеграционные проекты: трансатлантическое партнерство; транстихоокенское партнерство; Экономический пояс Шелкового пути; азиатско-тихоокеанская зона свободной торговли. Надо сказать, что Россия в этих проектах либо не присутствует (там, где США или Евросоюз), либо ее участие туманно (там, где лидер — Китай). Так что здесь, особенно в стратегическом плане, работы непочатый край.
* * *
В целом от темы Европы дискуссия не уходила: был сделан обзор факторов по большому кругу, в том числе в восточном направлении — но, скорее, для того, чтобы четче поставить акценты в отношениях с Евросоюзом.
Ак. Н.И. Иванова. Мы смотрим на историю успеха Китая — блестящую, быструю, и кажется, что это и есть будущее Евразии, будущее нашего взаимодействия в этом мире. Думаю — нет. Все-таки, будущее человечества строится на гораздо более длинных горизонтах, и в этом смысле Евросоюз имеет гораздо более длинную и гораздо более убедительную историю.
Ак. Т.Я. Хабриева. Температура исследований наших взаимоотношений с Европой несколько снизилась — это плохо. Исследовательский интерес сейчас в большей мере нацелен на изучение ШОС, БРИКС, во всяком случае, в юридической науке это особенно заметно. А Европа где? — Мы же от нее никуда не уйдем!
Ак. С.М. Рогов. Нас зациклило на конфронтации с США, и понятно почему. Но стоит очень тщательно просчитывать свои шаги, чтобы нынешнее ухудшение отношений с Европой не превратилось в пропасть, которая окончательно отбросит европейцев от идеи «европейского Дома», будет называться «Малая Европа» или «Большая Европа», но без России, а мы с вами перестанем быть европейцами. Надо очень серьезно задуматься — тут есть масса вопросов — технических, военно-технических, политических, правовых и т.д.
И.Д. Солтановский. Согласен: делаем ли мы упор на внутреннюю повестку или на внешнюю повестку дня — ни в коем случае нельзя скатываться к конфронтации с Евросоюзом, надо менять мнение, что Евросоюз это и есть Европа. Это отнюдь не значит, что мы подрываем их евросолидарность — мы просто показываем экономические и политические выгоды экономического сотрудничества с нами. Евросоюз — что это такое? Некоторые считают, что для нас это чуть ли не цивилизационный вызов. Нет, мы — Европа, мы — Евразия, и совершенно не целесообразно поворачиваться спиной к Европе в политическом плане и в практических делах.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Европа для России является своего рода «тылом», и если этот тыл не обустроить, то полноценно и полнокровно идти на Юг или на Восток будет сложно. Считаю, что Россия должна сделать все, чтобы предотвратить затвердевание тех контуров структурного противостояния, которые в последние два года стали намечаться в ее отношениях с Западом.
Ак. С.М. Рогов. Конечно, мы — евразийская страна, мы обязаны развивать отношения с Китаем. Но нынешнее обострение отношений с Западом и с Европой не означает, что мы должны развернуться на 180 градусов. И, конечно, ситуация, при которой наши отношения с Европейским союзом и с США во многом напоминают холодную войну — разгул пропаганды, экономические санкции, возобновление гонки вооружений — требует очень серьезного анализа: что можно сделать, чтобы остановить это раскручивание новой холодной войны. А если остановить не удастся, то, по крайней мере, вести ее по правилам, которые были выработаны, например, Советским Союзом и США 30-40 лет назад и кодифицированы в целом ряде соглашений по контролю над вооружениями.
Чл.-к. А.В. Кузнецов. Наша во многом, бесспорно, европейская сущность страны, наше взаимодействие с Европейским союзом — никак не может противоречить, а, наоборот, даже усилит со временем наши позиции на глобальном уровне. Только тогда мы сможем реально выстраивать какой-то более-менее равноправный диалог с США и ЕС — поскольку по численности населения и по ВВП мы, очевидно, не превысим и не догоним их. И в этих целях надо, в том числе, использовать политические и культурные связи, которые у нас есть отнюдь не только на постсоветском пространстве — достаточно посмотреть на Балканы. Благодаря Республике Сербской (Босния и Герцеговина) мы в плане инвестиций входим в тройку лидеров, уступая только австрийцам, которые когда-то этой территорией владели. И надо также быть готовыми к тому, что столкнемся здесь с жесткой конкуренцией, что уже произошло в Черногории. В европейской прессе были реальные заказные материалы, которые обличали Россию — подлоги и ложная информация о том, что русские, якобы, скупают страну и т.п.
* * *
Развитие научных контактов — одна из первых, проверенных и очень эффективных мер по налаживанию межгосударственных отношений.
Чл.-к. В.А. Кременюк. Надо видеть в Европе большой резерв наших возможностей — научных, научно-технических, культурных. Многие европейцы помнят, что они жили в России, участвовали в развитии российской науки и российской культуры, сыграли роль в становлении и государства, и российского общества. Потом эти связи сильно ослабли. Тем не менее, Европа остается близкой России.
Ак. М.В. Угрюмов. В последние десять дней мне пришлось участвовать в двух заседаниях комитетов международных программ, направленных на сотрудничество с Россией. Уже слышатся голоса о том, что Россию нужно выдавить. Но после того, как даются разумные комментарии, все делегации европейских стран поддерживают Россию. Иными словами: научное сотрудничество выполняет функцию надполитического союза, и это, безусловно, нужно использовать. В этом плане Академии наук есть, с чем выступить и чем укрепить каналы общения.
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. У России до сих пор есть возможность удержаться в узкой группе стран мира, где коньком являются фундаментальные исследования. По различным рейтингам позиции российской фундаментальной науки в последние 20-25 лет претерпели негативную тенденцию и мы спустились довольно низко. Но по объективным данным, если взять финансирование, которым располагает российская наука, и если взять количество российских ученых, то их производительная способность — то, что они выдают «на гора́» — может сравниться с ведущими странами мира.
Ак. В.В. Журкин. Научное сотрудничество является важнейшей частью нынешней глобальной реальности. Даже в самые острые времена холодной войны — как многие из нас помнят — научное сотрудничество продолжалось с теми странами, с которыми были крайне испорченные и даже угрожающие межгосударственные отношения. И эту сферу глобального сотрудничества при наших испорченных отношениях с Западом мы не должны забывать.
Ак. В.Е. Фортов. В последние три-четыре месяца мы наблюдаем явное желание наших зарубежных коллег продолжать научные контакты. Недавно наша делегация по приглашению Академии наук США была в Вашингтоне. И они к нам приезжали за это короткое время два раза. Мы видим полную открытость. Они говорят, что именно в этой ситуации, когда все очень напряжено, когда видно, что мы сползаем или приближаемся к черте, которую ни при каких условиях переходить нельзя, наука — это тот связующий элемент, который должен развиваться. Даже во времена Карибского кризиса происходил обмен делегациями советской Академии наук и американской. Было Пагуошское движение, разного рода комиссии на разных уровнях. Все это только помогало снизить напряженность и найти общее понимание сложных процессов, происходивших вокруг нас.
Поэтому нужно только усиливать взаимодействие с Академией наук Соединенных Штатов Америки, с Академией наук Европы, которая сама выдает импульсы на сотрудничество. Кстати, у нас есть прямое поручение В.В. Путина этим заниматься. 12-14 декабря в Санкт-Петербурге будет проводиться специальная встреча Научно-технического комитета, посвященная науке в изменяющемся мире.
Ак. С.М. Рогов. В этой связи напомню цифры. Доля США в мировых расходах на НИОКР — примерно 30 процентов, Евросоюза — чуть меньше, Китая — 15 процентов, но при нынешних темпах Китай догонит США по объему расходов на НИОКР примерно лет через 15. А у нас — 2 процента. Это означает, что обывательское отношение к нашим связям с Европой необоснованно, и особенно — призывы к тому, что надо переориентироваться на Китай: дескать, Китай нам может заменить доступ к финансовым рынкам или к высоким технологиям, лидерами в разработке которых являются Штаты и Евросоюз.
Ак. М.В. Угрюмов. У нас есть большие ресурсы, чтобы установить прямые контакты не по линии федеральных организаций и чиновников, а по линии таких общественных организаций, как Академия наук. В Европе важнейшей структурой в этом отношении является Европейская федерация академий наук, в которую входит 54 академии 42 стран. К сожалению, в последние два года мы выпали из этой организации (не платим взносы), хотя президент этой Федерации и ее руководство стремятся к восстановлению отношений с Российской академией наук, готовы провести очередную Генеральную ассамблею академий наук в России — это было бы важным мероприятием.
В Евросоюзе всегда были разные настроения: одни были сторонниками сближения с Россией, по крайней мере, в области науки, другие, наоборот, говорили, что надо дистанцироваться от России. На примере Рамочных программ Европейской Комиссии — это самый большой фонд европейского сотрудничества в области науки — мы знаем, что много лет назад, задолго до политического кризиса, были выдвинуты абсолютно неприемлемые для России условия, и Россия отказалась от участия в них. Но что сделала Академия? Академия выступила инициатором создания такой же системы многостороннего сотрудничества, но не с Евросоюзом, а напрямую с европейскими странами на основе равноправного сотрудничества, на основе законодательства каждой страны в отдельности. И эта система сейчас действует. Вот один из инструментов, который нужно использовать для дальнейшего развертывания сотрудничества.
В России работает Делегация ЕС (посольство Евросоюза), которая предпринимает шаги для привлечения ученых — например, на выборы Европарламента (они пригласили почти половину Президиума РАН). Далее, лет пять назад со стороны Европейской академии наук была выдвинута инициатива обсудить взаимоотношения между Россией и европейскими странами: «Россия и Европа, взявшись за руки, в общее будущее». Планировалось два совещания: одно в Зальцбурге с подзаголовком «Что ждет Европа от России?» — и оно состоялось на очень высоком уровне, выступал А.А. Авдеев, тогда первый заместитель Министра иностранных дел РФ, участвовали президенты многих академий. Предполагалось, что второе заседание будет организовано Российской академией наук в Москве с переформулированным подзаголовком: «Что ждет Россия от Европы?». К сожалению, оно не состоялось, т.е. «мяч на нашей стороне» — мне кажется, сейчас важно продолжить эту инициативу.
* * *
Дискуссия подошла к выводам.
1
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. О «треугольнике» — Россия-США-Евросоюз — каковы конкурентные преимущества и конкурентные недостатки трех его вершин? У США заделов много: это ядерная держава, это страна, которая обладает самой мощной военной силой в мире, это страна — эмитент мировой резервной валюты, и с демографической точки зрения Штаты чувствуют себя неплохо, наконец, в каких-то фрагментах сохраняет привлекательность т.н. «американская мечта», какой мир ее знал в ХХ веке. Что касается ЕС, то ядерный статус Франции и Великобритании — это значительная «подушка безопасности»; это принцип социальной сплоченности, который худо-бедно, но продолжал действовать в годы кризиса, это до сих пор достаточно тучное «государство благосостояния» и другие факторы. У России также есть, чем гордиться — это ядерный статус, это природные и человеческие ресурсы, это большой опыт межцивилизационного взаимодействия, это передовые позиции при всех проблемах в космосе, мирном атоме, энергетике, науке, спорте, культуре. Разумеется — и США, и ЕС, и Россия имеют свои слабые стороны. В России это, в первую очередь, то, что внешнеполитические вполне оправданные амбиции не подкреплены адекватной экономической мощью. Надо отдать должное Смоленской площади: Россия с помощью нашей дипломатия «бьет сильнее своих возможностей».
Каковы возможные варианты группирования сил в этом «треугольнике»? Их всего, формально говоря, может быть пять: сближение России и ЕС, еще большее сближение ЕС и США, сближение США и России, взаимодействие всех трех «вершин» и дрейф всех от всех. Представляется реальным, однако, что в следующее десятилетие, при всех неизвестных, возможен сдвиг от второго варианта — еще большего сближения ЕС и США, который сейчас временно происходит — к варианту первому, т.е. к сближению России и ЕС, к варианту Большой Европы, о которой так много было сказано в последние годы.
И.Д. Солтановский. К сожалению, последние решения Евросоюза показывают, что отмена санкционного режима затянется. Вопрос о Крыме для нас принципиальный — мы здесь не сдвинемся ни на йоту. Европейцам самим придется принимать одно из двух решений. Либо продолжать с нами прагматичное сотрудничество, закрывая глаза или принимая ситуацию, которая сложилась после исторического воссоединения Крыма с Россией. Либо ориентироваться на поляков, прибалтов, американцев, которые сейчас воспользовались конъюнктурой и оказывают сильное давление на здравомыслящее ядро, которое еще осталось в Евросоюзе.
2
Ак. В.В. Журкин. Россия несет свою долю ответственности за то, как всем человечеством будут решаться проблемы глобальной реальности — борьба против международного терроризма, против распространения оружия массового уничтожения, за решение экологических проблем, освоение космоса и т.д. и т.п.
Ак. С.М. Рогов. Когда время подлета носителя с ядерным зарядом составляет всего три минуты, то фактически у вашего виска все время находится взведенный курок — в такой ситуации мы живем. Понимание именно этого дает возможность анализировать все остальные обстоятельства, которые происходят против нас или игнорируя нас.
Ак. В.В. Журкин. В выступлениях наших государственных деятелей эта тема затрагивается, но, к сожалению, больше — на словах, хотя, надо сказать, что-то и делается. Могу сказать, что Отделение глобальных проблем и международных отношений Российской академии наук, как и Институт Европы, который входит в это Отделение, достаточно много обращалось с различными предложениями, записками. Но, мне кажется, что как важная крупная тема наших общественных наук эта проблема не поставлена: Россия является и должна и дальше являться ответственной ядерной державой, располагающей мощным военным потенциалом, сильной наукой, и здесь вклад России должен быть большим.
И.Д. Солтановский. Конечно, в условиях, когда сейчас продвигается инфраструктура НАТО к нашим границам и когда имеются реальные угрозы полного развала контроля над вооружениями, надо удерживать страны НАТО, по крайней мере, в рамках основополагающего пакта России-НАТО, который накладывает на них количественные ограничения. Надо удерживать здравомыслящее ядро в Евросоюзе и в Альянсе от перспективы соблазна вовлечь Украину в орбиту последнего.
Ак. С.М. Рогов. Мы стоим перед перспективой полного краха режима контроля над вооружениями, который был создан в конце холодной войны. Вы знаете, что американцы вышли из Договора по ПРО, что негативно отразилось на стратегической стабильности. Мы вышли (формально объявив мораторий) из Договора по обычным вооруженным силам в Европе. Есть проблемы с другими соглашениями, но на первое место сегодня выдвинулся Договор о ракетах средней и меньшей дальности. Часто раздаются голоса, что этот Договор России невыгоден. Действительно, когда Договор был заключен и выполнен, выяснилось, что американцы уничтожили 800 ракет дальностью от 500 до 1500 км, а мы — 1800. Казалось бы — невыгодная для нас сделка. Но на самом деле сравним: подлетное время из Западной Германии к Москве, к ключевым политическим и военным центрам в России составляло 10-12 минут; если же Договор РСМД прекратит существование, и американские ракеты средней дальности будут развернуты в Эстонии, Польше, Румынии — то подлетное время будет 2 минуты до Петербурга и 5 минут до Москвы. Ситуация может крайне обостриться.
Сегодня и мы, и американцы обвиняем друг друга в нарушении Договора. Американцы обвиняют нас в том, что мы, якобы, испытали крылатую ракету дальностью больше 500 км. Но очень странно обвиняют — не приводят доказательств: где были эти испытания, что и как Россия нарушила. Тем не менее, это уже официальная американская позиция, что Россия нарушила Договор о РСМД. Мы также обвиняем Соединенные Штаты в нарушениях при испытаниях ракет-перехватчиков, когда в качестве цели используются двухступенчатые ракеты «Минитмен» и «Пискипер». По своим характеристикам эти двухступенчатые ракеты получаются как ракеты средней дальности. Есть проблемы и с беспилотными летательными аппаратами.
Но ключевой вопрос — развертывание противоракетной обороны США в Румынии и в Польше. Осенью этого года вступит в действие первая база США с системами наземного базирования для перехвата баллистических ракет средней дальности. Есть основания для серьезной тревоги: система вертикального пуска ракет «МК 41» может запускать на американских кораблях не только противоракеты, но и хорошо нам известные крылатые ракеты «Томагавк» (дальность 1800 км), и баллистические ракеты. Договор же о РСМД запретил ракеты средней и малой дальности наземного базирования, но не морского базирования. Когда система морского базирования будет развернута в Румынии и Польше, это будет означать, что она фактически превращается в систему наземного базирования. Американцы пока отказываются вести серьезные переговоры по этому вопросу. Если не будет найдено политическое решение, то договор РСМД прекратит свое существование до конца нынешнего года. Как отреагирует на это — в первую очередь Европа?
3
Ак. Т.Я. Хабриева. Идет переформатирование международных отношений — не только между тремя участниками «треугольника» Россия-США-Евросоюз — но в этом процессе важное место принадлежит Китаю, про который нельзя забывать. Влияние Китая в XXI веке будет возрастать, и России необходимо использовать это в своих интересах не только путем участия в мегапроектах, инициированных Китаем, но и путем выдвижения своих собственных трансазиатских или субазиатских проектов. Исключение из стратегического анализа одного из ключевых мировых лидеров не только обедняет наши представления о перспективах развития миропорядка, но и может привести к тем или иным просчетам. Кроме того, как бы ни развивалась конкуренция за мировое лидерство, она должна осуществляться в цивилизованных рамках, база которых все-таки должна быть единой — международное право, его основополагающие принципы и нормы. Каким бы тонким и очень уязвимым сейчас не казалось это нормативно-правовое «полотно», под сенью которого когда-то укрылось все человечество, но цивилизация ничего другого не придумала, государства по сей день связаны этими международно-правовыми ценностями: неприменение силы и угрозы силы, обеспечение суверенного равенства (то, что звучит все чаще во внешнеполитической риторике России, ссылкой на этот принцип мы вынуждены защищать свои позиции), принцип мирного урегулирования споров и конфликтов. Это то, на чем мы настаивали и будем продолжать настаивать впредь.
Конечно, после того как Балканы бомбили без санкции со стороны ООН, мы уже ко всему готовы — но это ненормально! И в этих условиях большое значение приобретает другой принцип — добросовестное исполнение международных обязательств. Это то, на что мы ссылаемся, и будем ссылаться. Кстати, на этот же принцип ссылаются и Соединенные Штаты, и их партнеры.
Мы сейчас как-то очень быстро направили свои усилия в сторону Востока — не получая, кстати, еще достаточно дивидендов от этого — и забыли о главной площадке, где мы сильны: Организация Объединенных Наций и ее Совет Безопасности. Сегодня мало кто изучает — каким образом, и как будут выстраиваться отношения ООН с новыми межгосударственными объединениями, такими как БРИКС и ШОС, где мы участвуем, и которые Запад беспокоят. Важен и другой вопрос, а какова будет роль ООН в налаживании диалога между атлантическими или тяготеющими к атлантизму международными объединениями и БРИКС и ШОС. А такого рода исследования — перспективное и нужное дело, потому что совершенно очевидно, что связи и в «треугольнике» и в «четырехугольнике» будут преломляться среди прочего и через многосторонние конфигурации, сформированные различными полюсами силы.
Ко мне как к члену Венецианской комиссии Совета Европы (Европейская комиссия за демократию через право) на днях прибывает генеральный директор Генерального директората по правам человека Совета Европы Ф. Буайя, он предлагает развивать сотрудничество в сфере образовательных и научно-исследовательских проектов. Какая тема научных исследований их заинтересовала? Это тема, где мы могли бы провести собственную линию — поиск международно-правовых форматов сотрудничества в Европе с особым акцентом на строительство отношений между европейскими межгосударственными объединениями (Совет Европы и Евросоюз), а также иными интеграционными объединениями, включая наш Евразийский экономический союз. Реализация данного проекта нацелена на поиск новых средств для нормализации и сбалансирования отношений России с ЕС.
4
Чл.-к. А.В. Кузнецов. Все вышесказанное должно ложиться на некую большую концепцию понимания того, что мы действительно пытаемся вернуться на глобальный уровень.
Ак. В.В. Журкин. Должна быть восстановлена система российских инициатив конструктивного плана выше той политической реальности, в которой мы находимся. И Академия наук, ее институты международного профиля, должны сделать свой важный вклад.
Чл.-к. А.В. Кузнецов. За конкретными шагами должна стоять единая концепция нашего представления, что Россия хочет делать в мире — то, что у нас, к сожалению, пока не очень развито. И уже под углом зрения этой концепции вести анализ возможностей, пусть в узких нишах, но по всему миру — вести кропотливую работу по «мозаикам», по отдельным странам, по отдельным отраслям, по отдельным форматам сотрудничества. В том числе, более продуманно действовать на постсоветском пространстве, бережно и грамотно развивать нынешний Евразийский экономический союз.
Ак. Н.И. Иванова. Хотелось бы, конечно, чтобы осуществился сценарий усиления роли России и Европы в полицентричном мире — к этому есть все основания, и я надеюсь, что то, что происходит сейчас в наших взаимоотношениях, и перспектива краха режима контроля над вооружениями, о чем говорил академик Сергей Михайлович Рогов, это временные отклонение на фоне длинного исторического пути.
И.Д. Солтановский. Согласен с выводами: развивать интеграционные процессы; развивать модернизацию экономики; активно работать по всему внешнеполитическому фронту; и, конечно, ни в коем случае не переигрывать в нашем «развороте на Восток».
5
Д. полит. н. Ал.А. Громыко. Задача-максимум — выход вновь на проект Большой Европы, на проект Европы от Лиссабона до Владивостока. Но этого не произойдет, если Россия внутренне не будет становиться более сильной — не столько в военном, сколько в социальном и экономическом плане. Без этой внутренней модернизации мы не сможем, разворачиваясь на Восток, занять там достойное место.
Надо не сокрушаться по поводу чужих интеграционных мегапроектов, в которых Россия не принимает участия или вряд ли примет — это должно превратиться в стимул для того, чтобы России модернизироваться самой, более эффективно и целенаправленно развивала свои собственные интеграционные структуры. Если ВВП нашей страны так и застрянет на трех процентах от мирового на ближайшие 10 или 20 лет, то мы, безусловно, скатимся из первой десятки стран мира во вторую, а может быть, и в третью.
России, чтобы вновь притягивать к себе страны, в том числе, расположенные сейчас далеко не в ее пользу, надо проходить через различные процессы по модернизации — это основное условие для выстраивания Евразийского союза и дальнейшего взаимовыгодного сближения с Китаем и другими быстро растущими центрами силы и влияния в мире.
Чл.-к. А.В. Кузнецов. Имеет место конкуренция США и ЕС по формату построения полицентричного мира — и тут появляются крайне важные задачи для России. Они не сводятся к диалогу с Европейским союзом, с США. Безусловно, мы не должны разворачивать на Восток, поворачиваясь к нашим европейским партнерам спиной. Но главное, что мы должны понимать: для Евросоюза и для США мы будем интересным партнером и конкурентом, если будем сильны. Для этого надо иметь глобальную внешнеполитическую и внешнеэкономическую повестку. Да, у России, с одной стороны, ограниченные возможности, но с другой — эти возможности недоиспользуются.
6
Ак. С.М. Рогов. Заслушав научное сообщение Алексея Анатольевича, мы убедились в чрезвычайно высоком интеллектуальном уровне исследований, которые проводятся в Институте Европы. Это было заложено еще при академике В.В. Журкине, это продолжил академик Н.П. Шмелев и сейчас мы убедились, что Институт Европы заслуженно пользуется высокой репутацией.
Ак. В.Е. Фортов. Вклад российской академической науки должен состоять не только в том, чтобы давать точные и взвешенные научные оценки, вроде тех, которые сегодня были даны докладчиком и выступающими. Надо еще и способствовать тому, чтобы наши позиции были услышаны и поняты. Ну и, разумеется, международное научное сотрудничество должно только усиливаться.
