Ровно месяц назад 31 декабря мы провожали старый год и встречали новый. Для многих жителей России Новый год — один из главных праздников в году. Он вызывает у нас чувство приближающихся перемен (ну, кто не обещал себе начать ходить в спортзал с нового года), надежды, веры в будущее. Конечно, у каждого праздника есть свои традиции. Новый год — это, разумеется, елка, оливье, подарки и образ главного персонажа праздника — щедрого Деда Мороза с белой бородой и мешком подарков. Но на самом деле, традиции празднования Нового года в нашей стране не такие уж и древние. Да и сам Дедушка Мороз, не такой уж и пожилой с точки зрения традиций образ.
Оговоримся, что образ Деда Мороза, согласно историку Константину Душенко, неразрывно связан с популяризацией елки как новогоднего атрибута, который пришел к нам из Германии. Вообще, как известно, празднование Нового года в России было ознаменовано указом императора Петра I. Но лишь в начале XIX века жители России стали использовать елку в качестве главного украшения. Однако до 1850 года елочные увеселения были достоянием семейных рождественских праздников и не имели сложившегося сюжета. Но уже в 1852 году в Петербурге прошла первая общественная елка для детей и взрослых как массовое новогоднее гуляние. Всего за несколько десятилетий восприятие елки изменилось во всех аспектах — эстетическом, эмоциональном, этическом, символическом. Пирамидальная форма, густота вечнозеленого покрова, приятный хвойный и смолистый запах — все это в соединении с праздничным убранством (горящие свечи, украшения, звезда на верхушке) превращало ее в образ эстетического совершенства. Ель стали называть «светлой», «чудесной», «великолепной», «стройной вечнозеленой красавицей елкой».
Вскоре елочные «мероприятия» потребовали определенной программы, поэтому педагоги занялись отбором, а детские писатели — сочинением литературных произведений.
Конечно, новые символические значения елки нуждались в объяснении и обосновании. Они требовали мифологических текстов — рассказов и легенд. В русской народной традиции таких текстов не было. Но вскоре стали появляться рассказы и легенды, целью которых было создание елочной мифологии. Интересно то, что елочный миф создавался в процессе поисков ответов на детские вопросы: откуда в доме берется елка, кто ее приносит, а главное, кто дарит подарки? Некоторые из этих ответов заимствовались из западной традиции, другие придумывались самостоятельно.
Здесь и начинается история происхождения доброго Деда Мороза и его внучки, а также других персонажей — бабушки Зимы, Нового и Старого года. Корпус текстов для праздника елки так или иначе ориентировался на русские народные сказки с «зимней» тематикой (прежде всего, «Морозко» и «Снегурочку»), а также на «зимнюю» стихотворную классику: «Зима, крестьянин торжествуя...», «Не ветер бушует над бором...», «Однажды в студеную зимнюю пору», «Чародейкою зимою» и др.
Кстати, в некоторых русских сказках Морозко выступает в функции дарителя при правильном поведении сказочного героя. Но известные нам Дед Мороз и Снегурочка появились лишь к концу XIX века. Дед Мороз соединил в себе черты Санта-Клауса и русского фольклорного Мороза из сказок, а Снегурочка — западных зимних персонажей (св. Екатерину, св. Люцию и др.) и Снегурочки из русской сказки. Широкой публике Снегурочка, конечно, не в качестве новогоднего персонажа, стала известна по одноименной пьесе Александра Островского.
А в 1840 году были опубликованы «Детские сказки дедушки Иринея» Одоевского, в одной из которых — «Мороз Иванович» — впервые дана литературная обработка фольклорного Мороза. Созданный Одоевским образ еще далек от знакомого нам новогоднего персонажа. В сказке главная героиня встречает Мороза Ивановича весной, а не зимой, а подарки его — лишь плата за помощь.
И все же образ уже узнаваем: «добрый Мороз Иванович» — «седой-седой» старик, который как «тряхнет головой — от волос иней сыплется»; живет он в ледяном доме, а спит на перине из пушистого снега. Отчасти в воспитательной сказке Одоевского обрядовый Мороз и сказочный Морозко превращены в доброго, но справедливого наставника.
Как известно, образ Деда Мороза формировался под сильным влиянием уже сложившегося на Западе образа святого Николая — Санта-Клауса. Святой Николай Мирликийский в средневековой католической Европе считался покровителем детей и, в частности, школьников.
Популярности Санта-Клауса способствовало стихотворение Климента Мура «Визит св. Николая» (1823). Даритель описывается здесь сидящим в санях, запряженных в оленью упряжку; у него снежно-белая борода и усы, на голове конусообразная шапка, отороченная мехом; он везет мешок с подарками. До выхода этого произведения представления о Санта-Клаусе были довольно смутными. А в «Визите святого Николая» описано, как выглядит Санта-Клаус, как он передвигается и что, собственно, происходит, когда он посещает дом с подарками в сочельник.
Окончательному усвоению этого образа в России способствовало развитие почтовой открытки и елочной игрушки. Первые рождественские и новогодние открытки появились в России в начале ХХ века. Они печатались в основном в Германии и в Швеции. Феномен кукольной фигурки Деда Мороза также связан с западноевропейским производством. Это обусловило сходство Деда Мороза с открытки и кукольного с образа Санта-Клауса.
В мифе о Деде Морозе, созданном общими усилиями взрослых, присутствовал расчет на безусловное признание детьми его реального существования. С начала XX века Дед Мороз стал «живьем» появляться на елках. Встреча с ним разрешала детские сомнения о реальном его существовании. Вера в Деда Мороза превратилась в «испытание на взрослость», а ее утрата до сих пор рассматривается как некий этап взросления.
Фото: Дед Мороз и Снегурочка с детьми на новогодней елке в одном из московских клубов. 1960 год. Источник: © РИА Новости / Давид Шоломович
