Ученые из Университета Глазго (Великобритания) составили рейтинг демократичности экономик стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития — OECD и попытались объяснить с его помощью Брексит и избрание Дональда Трампа. О рейтинге рассказал изданию The Conversation один из его авторов Эндрю Камберс (Andrew Cumbers).
Рейтинг включает 32 страны, кроме Турции и Мексики, об экономике которых недостаточно данных. Ученые добавили к обычным индикаторам рейтинга еще три: рабочие места и права работников; расстановку сил в экономической политике, включая все, в том числе влияние финансового сектора в той степени, в какой централизованы налоговые полномочия; прозрачность и демократичность в макроэкономической политике, что включает коррупцию, доверие, прозрачность центрального банка и вовлечение в формирование политики разных социальных партнеров.
Авторы рейтинга обращают внимание на основное различие между более социально-ориентированной моделью северно-европейского капитализма и более рыночной англо-американской моделью. В результате этого скандинавские страны занимают самые высокие строчки рейтинга с их высоким уровнем социальной защиты, прав работников и демократичности экономической политики. Напротив, внизу списка оказались менее регулируемые, менее централизованные и менее демократические экономики англоязычного мира. США — внизу рейтинга, хуже только Словакия. Великобритания на 25 месте из 32.
Франция расположена относительно высоко, что отражает высокий уровень защищенности рабочих мест и вовлечения работников в корпоративную политику. Важно, что главные претенденты на пост президента страны — Франсуа Фийон (François Fillon) и Эммануэль Макрон (Emmanuel Macron) склонны урезать эту защищенность, чтобы сделать рынок труда более мобильным и тем подтолкнуть рост экономики. Аналогичная ситуация наблюдается в Нидерландах. Этих лидеров часто упрекают в том, что такая политика оттолкнет от них избирателей к Марин Ле Пен (Marine Le Pen) и Гирту Вайлдерсу (Geert Wilders).
Тот факт, что Германия стоит гораздо ниже Австрии, отражает рост незащищенности рынка труда и низкий уровень защиты работников, особенно тех, что работают по совместительству. Это результат четвертой части реформ рынка труда (называемых планом Hartz), придуманных в 1990-е вслед за воссоединением Западной и Восточной Германии.
Страны с переходной экономикой в Европе заняли относительно низкие места в рейтинге за исключением Словении. Авторы полагают, что переход Словении к капитализму прошел относительно спокойно, она также избежала войны при распаде Югославии. Но феномен Словении заслуживает дальнейшего изучения.
Из постсоветских стран в ОЭСР входят только Эстония и Латвия.
«Индекс четко показывает, что ксенофобская политика может быть связана с изменяющимся уровнем участия и расширения прав работников в экономике, несмотря на данные Франции. Мы обнаружили, что чем сильнее бедность и неравенство в стране, тем ниже ее уровень демократичности экономики», — пишет Камберс.
Тем не менее популизм ультраправых преобладает везде, что выразилось в желании Великобритании выйти из Евросоюза (т.н. «Брексит»). Этот тренд отразился в избрании Трампа в США и популярности Марин Ле Пен во Франции. Это сопровождается уменьшением защищенности рынка труда, снижением роли трудовых профсоюзов и усилением концентрации финансовой, социальной и корпоративной политики в руках элит.
Данные OECD часто используются для различного рода аналитики. Так, ученые из ВШЭ недавно сделали вывод, что среди россиян наблюдается тренд повышения доверия к науке и технологиям.
