К чему приведет мазутное загрязнение Черного моря. Интервью с членом-корреспондентом РАН Виктором Даниловым-Данильяном

В декабре 2024 г. в Керченском проливе потерпели крушение два нефтяных танкера, перевозившие 9,2 тыс. т мазута. Побережье и море чистят до сих пор.

Когда побережье может быть восстановлено и какие участки наиболее пострадали? Как долго мазут будет выбрасываться на берег и чего ждать при потеплении? Восстановятся ли экосистемы? Об этом ― в интервью с председателем научно-экспертного совета Всероссийского общества охраны природы, научным руководителем Института водных проблем РАН членом-корреспондентом РАН Виктором Ивановичем Даниловым-Данильяном.

― Насколько серьезна проблема разлива мазута в Анапе? Потеряли ли мы наше Черноморское побережье и надолго ли?

― Думаю, что мы потеряли Черноморское побережье только частично и временно. Например, не стоит ожидать серьезных последствий разлива нефти в Крыму. Возможно, лишь три участка ― под Керчью, в Севастополе и в районе Евпатории ― будут загрязнены настолько, что это ограничит курортный отдых в наступающем сезоне. Остальную территорию полуострова можно будет хорошо очистить без ущерба самому берегу и пляжу и без необходимости проведения последующих восстановительных работ, которые требуются на Кубани. Что касается Анапы, оценивать состояние побережья летом 2025 г. пока сложно, но при существующих темпах очистных и восстановительных работ через полтора года возможно добиться удовлетворительных результатов.

― Сегодня преимущественно вывозят мазут, выброшенный на берег. В результате штормов и приливов он в итоге весь окажется на берегу, где его можно эффективно убирать, или часть останется в море?

― Мазут с судна, севшего на мель, уже откачали и вывезли. То, что успело вытечь, частично остается в море и распространяется, частично осело на дно, частично выброшено на берег. Само судно разрезают на части и вывозят, а дамбу, которую используют в том числе как дорогу для техники, ликвидируют. И территорию более или менее приведут в порядок.

Второе судно разломилось на две части, которые отнесло достаточно далеко друг от друга. Оно перевозило примерно 4,5 тыс. т мазута, сейчас трудно понять, какое именно количество из него вытекло, а какое осталось в неповрежденных танках. Но объем вытекших нефтепродуктов можно оценить по тому, в каком виде возвращаются погружающиеся к судну водолазы: они почти полностью покрыты мазутом, а видимость под водой — 60–70 см. Это значит, что мазут будет выбрасываться на берег еще достаточно долго.

― Насколько долго? Можно строить предварительные прогнозы?

― Не думаю, что сейчас хоть кто-то сможет дать надежные оценки. По оптимистичным прогнозам, мазут, который находится в прибрежной полосе на расстоянии полукилометра от берега и меньше, может быть выброшен в течение марта. Недавно волонтеры, обследуя дно, обнаружили в 300–350 м от берега целую гряду мазута протяженностью 150 м и толщиной 30 см, частично прикрытую песком. Этот мазут наверняка скоро окажется на берегу.

― А что касается мазута, который останется на дне? Природа справится с ним самостоятельно?

― Конечно. В природе существуют бактерии, которые едят мазут и прочие нефтепродукты. Кроме того, сегодня выведены наиболее эффективные штаммы, способные ускорить процесс при ликвидации загрязнений. Но и без человеческого вмешательства природа справится, хоть и медленнее.

Другое дело, что произойдет при потеплении. Сейчас температура моря в месте обнаруженной гряды составляет около +8–10 ^oС, и она наверняка повысится до +20 ^oС. Мазут начнет всплывать. То, как всплывает мазут, — интересное зрелище, которое можно наблюдать в лабораторных экспериментах. Если кусок мазута лежит на дне нагреваемого сосуда с водой, от него сначала вытягивается ниточка, которая достигает поверхности и начинает растекаться пятном. Создается впечатление, что весь мазут поднимается наверх по этой ниточке. Выглядит любопытно, но неприятно, что нам предстоит увидеть это в больших масштабах. Скорее всего, таким образом рано или поздно на поверхность поднимется почти весь мазут, а на дне его останется совсем немного. Он будет распространяться по морю и выбрасываться на побережье.

Сегодня мы видим со спутников, что мазутное загрязнение распространилось чуть ли не по всему Черному морю.

― Оно дойдет до берегов Турции?

― Вероятность высока. Мы подозреваем, что уже сейчас оно дошло до берегов Румынии.

Эта ситуация сразу вызвала определенную реакцию со стороны капитанов судов множества стран, которые ходят по Черному морю. Дело в том, что на каждом корабле, независимо от того, везет он нефть или нет, есть свои запасы дизельного топлива. В трюмах любого корабля скапливается так называемая подсланевая вода, содержащая нефтепродукты. По правилам полагается откачивать ее в портах и передавать на очистку. За это надо платить. В связи с катастрофой мы опасаемся ситуации, в которой суда для экономии начнут сбрасывать подсланевую воду в море.

― За руку еще никого не ловили?

― Если судно идет по чистому морю и сливает подсланевую воду, то поймать и доказать, что это именно его отходы, очень просто. Но когда вода замазучена, нужно проводить огромное количество анализов, чтобы доказать причастность судна к загрязнению. Это стоит очень дорого.

Это международная проблема, и сегодня все участвующие страны должны работать вместе. В сложившейся международной ситуации обеспечить такое единение очень непросто, и мы опасаемся, что сброс отходов с кораблей может нанести чуть ли не больший вред, чем сам разлив мазута.

― Каких последствий стоит ждать для наземной инфраструктуры? Ведь с побережья вместе с мазутом на очистку вывозится огромное количество песка…

― Вывезенный на очистку песок обратно возвращать нельзя. И чистить его надо только биологическими методами на специально оборудованных полигонах с покрытием, которое не допустит проникновения нефтепродуктов в почву. Для этого у нас есть все необходимое. В результате мазут, съеденный бактериями, превратится в зависимости от его концентрации в песке или в плодородную почву, или просто в удобрение.

Сейчас вывезено почти 200 тыс. т грунта и песка, а так как море продолжает выбрасывать мазут, будет вывезено еще как минимум столько же. Все это надо обязательно восполнять, иначе море серьезно изменит ландшафт, а многие пляжи могут быть утеряны. При этом брать песок надо не с ближайших дюн, которые сами по себе — и характеристика ландшафта, и экосистемы, а везти из карьеров.

Этот привезенный слой песка также будет защищать отдыхающих от негативного влияния оставшегося на глубине мазута, потому что в любом случае загрязнение, пусть и небольшое, но останется.

― Концентрации мазута, которые останутся к началу курортного сезона, будут опасны для человека?

― Это работа Роспотребнадзора, который должен непрерывно следить за ситуацией и исследовать пробы. Представитель ВООП привез в Москву три образца, которые мы исследовали в феврале и обнаружили превышение концентрации бензоапирена в 20 раз. Это абсолютно недопустимо, на таком песке лежать нельзя. Если прикрыть его слоем чистого песка, надо заново проводить исследования; возможно, дополнительно вывозить загрязненный грунт. Все это надо постоянно мониторировать, изучать и серьезно оценивать. 

― Сталкивались ли мы в прошлом с такими же катастрофами и какие выводы можно делать, исходя из прошлого?

― В ноябре 2007 г. в Керченском проливе из-за сильного шторма потерпел крушение мазутовоз, тогда в море попало около 2 тыс. т нефтепродуктов. Тогда на берег было выброшено меньше мазута, а бóльшую часть удалось собрать с моря. 

Сейчас можно сказать, что в 2026 г. курортный сезон в районе Анапы станет полноценным. Но ручаться за состояние моря и побережья летом этого года никто из ответственных людей не может. Вполне возможно, что возникнут крупные очаговые загрязнения, которые придется чистить до конца лета, но отдельные пляжи станут пригодными для отдыха. Но не более чем отдельные.

В конечном счете бактерии переработают весь мазут, но на это может уйти 10–15 лет. Подобное исследование было проведено Институтом океанологии им. П.П. Ширшова РАН после катастрофы 2007 г. Со временем экосистемы восстановятся в полной мере, а невосполнимые потери могут коснуться только краснокнижных видов. Например, к катастрофе способна привести гибель даже сотни редких птиц, если их критическая численность будет снижена. Пока это теоретические предположения, но надо иметь в виду, что такая ситуация возможна.