Сегодня невозможно представить мир, где люди не разговаривают друг с другом. Однако несколько миллионов лет назад наши далекие предки не обладали ни столь развитым мозгом, ни опущенной гортанью, ни должным уровнем социализации для того, чтобы обсудить, что делает соседнее племя. Их коммуникация была простой: жесты, непроизвольные звуки и прямые действия. Зачем же эволюции был необходим такой сложно устроенный и энергоемкий механизм, как человеческая речь, если можно было обойтись без слов?
Языковые проекты
Давайте посмотрим, что же отделяет животных от человеческого языка. Или, может быть, они способны заговорить по-человечески, если их как следует обучить? В этом смысле особый интерес представляют так называемые «языковые проекты» – масштабные эксперименты по обучению человекообразных обезьян (антропоидов) человеческому языку. Поскольку речевой аппарат обезьян кардинально отличается от человеческого, прежде всего высоким расположением гортани, то в качестве языка стали использовать жестовый язык американских глухих амслен (AmSLan — American Sign Language. — Примеч. ред.). В результате эксперимента антропоиды не только овладели несколькими сотнями знаков амслена, но одна из самок шимпанзе самостоятельно, без воздействия человека, обучила некоторым жестам своего приемного сына. Кроме того, приматы стали составлять собственные слова путем комбинирования уже известных, а также продемонстрировали возможность шутить (горилла Коко в разговоре со своей наставницей в шутку назвала себя «птицей»).
Однако овладеть языком на уровне взрослого человека обезьяна не в состоянии – и, что немаловажно, для успешного существования ей это не нужно. Соответственно, в жизни наших предков было некое «требование» окружающей среды, на которое эволюция ответила развитием речи.
Источник изображения: Wikimedia Commons
Гипотезы о возникновении языка
Гипотез о том, почему и откуда взялся язык, в современной науке очень много. Многие специалисты до недавнего времени связывали его происхождение с генетической мутацией, в результате которой предок человека обрел языковую способность. На это как будто бы указывают данные специфического нарушения речи (англ. SLI — specific language impairment), обусловленные повреждением гена FOXP2 на седьмой хромосоме.
В работах других ученых в качестве предпосылок для возникновения речи называются стремление к кооперации, развитие прямохождения, охота, усложнение орудий, употребление в пищу мяса, половой отбор, экология (именно выход в саванну во многих исследованиях связывается с началом той эволюции, которая привела к появлению человеческого языка) и другие.
Очень много сторонников имеет концепция нативизма, последователи которой считают языковую способность врожденной. Согласно гипотезе Ноама Хомского, люди обладают Универсальной Грамматикой (УГ), т.е. на генетическом уровне существует определенный набор универсальных принципов языка. Изучая конкретную грамматику конкретного языка, мы как будто переключаем регистр на нужное значение тех или иных параметров.
Американский психолингвист Стивен Пинкер предлагает гипотезу о существовании особого врожденного универсального ментального словаря — «мыслекода», который одинаков у всех людей. С точки зрения Пинкера, способность к языку сформировалась как «адаптация к когнитивной нише» (Pinker, S. 2003. Language as an adaptation to the cognitive niche), то есть благодаря способности приматов к познанию окружающей действительности.
Один из противников нативизма — российский лингвист Светлана Бурлак, — хотя и разделяет точку зрения Пинкера на адаптивность языка и его постепенное эволюционное развитие, однако считает, что дело не во «врожденной грамматике» или «мыслекоде». «Человек усваивает язык, привыкая к его устройству, подобно тому, как мы привыкаем, например, к музыкальным ладам, состоящим из семи нот (а не из пяти или двадцати двух), к мелодиям, которые непременно должны заканчиваться на тонике, или к танцам, где необходимо оттягивать носочек», — объясняет она.
Светлана Бурлак отмечает, что важным свойством человеческой речи является то, что она подконтрольна воле, а не эмоциям: «Обезьяне для того, чтобы издать звук, надо прийти в сильное возбуждение, а человеку, наоборот, не надо возбуждаться, ему достаточно захотеть что-то сказать». Но начинался язык, по мнению Бурлак, именно с комментариев по принципу «увидел — и вырвалось». Изначально эти комментарии были нечленораздельны — но это неважно: если они давали сородичам возможность что-то понять и в результате поступить самым правильным образом, естественный отбор их поддерживал. А потом, когда понимать захотелось слишком многое, потребовалось различать много сигналов, и сформировалась членораздельная речь.
Язык до сапиенсов
В 2012 году в статье Бурлак «Время появления звучащей речи по данным антропологии» была высказана гипотеза о том, что членораздельная звучащая речь появилась до сапиенсов. Предшествующий вид, так называемый гейдельбергский человек (Homo heidelbergensis), общий предок сапиенсов и неандертальцев, уже обладал целым комплексом анатомических приспособлений для членораздельной речи — он мог достаточно тонко управлять своим дыханием, его речевой аппарат не заглушал те различия, которые обусловлены положением языка во рту, а слух был приспособлен к тому, чтобы эти различия воспринимать. Это может означать, что сапиенсы с самого начала обладали способностью к членораздельному произношению. А ключевым моментом в развитии языка стала возможность достраивать новые слова и предложения по типу уже известных — так получились морфология и синтаксис, и появилась возможность говорить на языке о чём угодно.
Часто эволюцию языка сравнивают с развитием речевых навыков у ребенка. Сначала ребёнок ничего не говорит, но постепенно привыкает к тому, как на его языке называются предметы, действия, качества, — учится понимать, что означают слова, а потом и сам начинает их произносить. С течением времени ребёнок привыкает и к тому, как в его языке принято составлять из нескольких слов целое высказывание — и довольно быстро переходит от отдельных слов к предложениям. Возможно, нечто похожее делали наши далекие предки, когда постепенно учились понимать, о чём можно догадаться по крику сородича и как это использовать в своих целях. Сначала – понимали, а потом и сами, по собственной воле, стали сообщать сородичам полезную информацию. Наверное, именно желание понять, что же происходит вокруг, в итоге привело к тому, что наши предки стали разговаривать.
Фото превью: Wolfgang Sauber, CC BY-SA 4.0, via Wikimedia Commons
