В сентябре 2022 г. на общем собрании членов РАН академическое сообщество избрало нового президента Российской академии наук, а также вице-президентов, членов президиума, руководителей научных и региональных отделений РАН. О химической науке и значимости междисциплинарности научных исследований — интервью с вице-президентом РАН и деканом химического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Степаном Николаевичем Калмыковым.
Степан Николаевич Калмыков — академик, декан химического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, вице-президент Российской академии наук.
— Помните ли вы момент, когда впервые осознали, что хотите стать ученым?
— Желание стать ученым появилось еще в детстве. И хотя мои родители — гуманитарии, ближе к окончанию школы я всерьез заинтересовался химией. В нашем доме всегда царила научная атмосфера. Мои родители — выпускники исторического факультета МГУ. А большинство моих ближайших родственников занимались или продолжают заниматься наукой.
Не буду скрывать, что выбрал химию методом исключения. Но сейчас я нисколько об этом не жалею, потому что химия — это прекрасная наука, которая обеспечивает будущее человечества.
Выбирая научное направление, я поначалу исключил исторические и социогуманитарные науки, которыми занимаются родители. Помимо химии меня также интересовала биология. На самом деле очень многие химики (не в обиду будет сказано, поскольку я и сам химик) — несостоявшиеся биологи. Мне хотелось заниматься биохимией, которая остается одним из крупных трендовых направлений современных естественных наук. И в значительной степени то, над чем я работаю сегодня, так или иначе связано с биохимией: молекулярная биология, медицина, фармацевтическая химия.
Поэтому сама судьба привела меня в МГУ. В этом плане у меня никогда не было сомнений. Во-первых, потому что вся семья училась в МГУ. А во-вторых, когда я сам поступил на химический факультет в 1991 г., меня очаровал МГУ, поразили масштабы главного здания университета и его корпусов.
— Вы также работали в академических институтах. Замечаете ли вы разницу между научными задачами, которые решаются в научно-образовательной организации, такой как МГУ, и в академической структуре?
— На самом деле между МГУ и академическими институтами сформирована тесная связь. Я продолжаю быть совместителем в академических институтах химического профиля и вижу, как сильно мы переплетены в рамках научной составляющей. Многие проекты решаются совместно с академическими институтами. Ведется активное сотрудничество с отделением химии и наук о материалах, в котором я как раз и состою.
Важным направлением совместной деятельности остается подготовка кадров. Многие студенты, аспиранты МГУ пишут дипломы и диссертации в академических институтах.
Отмечу, что МГУ — это особый университет, пожалуй, единственный в стране, в котором научная работа ведется в рамках государственного задания. На химическом факультете работают больше 600 научных сотрудников, которые выполняют исследования в том числе по госзаданию. Результатом этой большой работы становятся публикации в высокорейтинговых журналах, а также готовые решения прикладных проектов.
— Вы упомянули научные кадры. Сейчас эта проблема проявляется как никогда остро. Какие тенденции наблюдаются сегодня в подготовке научных кадров?
— Наиболее значимая тенденция связана с тем, что большинство прорывов и научных открытий осуществляются на стыке разных наук. И это серьезный вызов для системы подготовки кадров. Сегодня уже недостаточно быть хорошим химиком, физиком или биологом. Многие химики, кстати, жалуются, что, дескать, Нобелевская премия по химии перестала быть химической, ведь ее часто дают биологам. На самом деле ничего подобного. Классический пример междисциплинарности как раз и отражен в Нобелевских премиях. В последние годы их получают за исследования в области молекулярной биологии. Но слово «молекулярная» относится к химии по определению.
Подобная междисциплинарность проявляется сегодня во многих других областях, в том числе в современном материаловедении, новой энергетике. Недостаточно быть химиком, чтобы совершить какой-то прорыв в области альтернативной или зеленой энергетики, ядерной энергетики нового поколения.
И таких междисциплинарных направлений сегодня огромное множество. Именно они будут определять нашу жизнь через десятилетие, а может быть столетие.
— Вы как декан химического факультета замечаете интерес студентов к определенным направлениям химии? Есть ли те, которые сильно превалируют? И что химический факультет МГУ может предложить своим студентам?
— Популярные направления действительно есть. Конечно, предпочтения студентов со временем могут меняться, но сегодня у всех на слуху, например, медицинская химия. Обучающиеся справедливо воспринимают это направление как то, где они будут востребованы. Современной молодежи важны реальные результаты, чтобы, зайдя в аптеку через 10–15 лет, они увидели лекарство, в создании которого принимали участие. Нынешние студенты четко это фиксируют и задают правильные вопросы.
И, конечно, не обходится без сарафанного радио и средств массовой информации. Молодежь внимательно наблюдает за тем, в каких лабораториях кипит жизнь, какие научные направления особенно востребованы.
Из актуальных областей можно выделить создание и использование новых материалов. На химическом факультете МГУ ряд исследований перешел со стадии фундаментальных НИР в НИОКР, то есть на уровень близких к промышленным технологиям. Это значимый результат, поскольку широта университетского мышления профессоров, научных сотрудников позволяет решать сложные, актуальные задачи.
Я с гордостью могу сказать, что сотрудники химфака МГУ принимали участие в больших проектах по новым композитным материалам. Например, в рамках частно-государственного партнерства удалось создать композитное крыло для среднемагистрального самолета МС-21. Это еще и хороший пример сотрудничества между бизнесом, государством и фундаментальной университетской наукой.
Большое внимание ученые уделяют процессам глубокой переработки нефти, тонкому органическому синтезу, а также катализу, поиску соединений, ускоряющих протекание тех или иных химических реакций. Активно развивается сфера альтернативных источников энергии, а также традиционное для нашей страны направление ядерной энергетики.
Значимые результаты наблюдаются сегодня в области экологии и аналитической химии. Последняя вызывает интерес с точки зрения приложений. Это и контроль качества того, что мы едим, какие лекарства потребляем, чем мы дышим. Повсеместно внедряются сенсоры, которые могут быстро определять содержание токсинов и вредных веществ в воздухе, воде, почве и пр.
Я многие годы занимаюсь ядерной энергетикой нового поколения. Это то междисциплинарное направление, которое объединяет ядерную физику, материаловедение, химию и химическую технологию и многое другое.
Например, квантовая химия позволяет использовать передовые подходы для решения задач, связанных с радиоактивными отходами. Мы можем минимизировать количество отходов, которое оставляем будущим поколениям. С помощью методов квантовой химии специалисты могут предложить, как разделять на разные фракции сложнейший состав компонентов, содержащийся в отработавшем ядерном топливе. Затем в процесс включается органическая химия, синтез, проводятся радиохимические исследования в лабораториях, далее — радиационные тесты. То есть речь идет об огромном пласте различных работ. И в случае, если ты чего-то не знал или не учел, если хоть один элемент цепочки выпадает из процесса, то и весь он рассыпается, что в случае с отработавшим ядерном топливом просто непозволительно и даже опасно. Именно поэтому важны комплексные знания.
Конечно, быть топ-специалистом в области ядерной физики и одновременно аналитической химии сложно. Но важно знать основы, места, где найти нужную информацию, специалистов, к которым можно обратиться за консультацией.
Продолжая разговор о подготовке кадров, хочу отметить, что какими бы формальными званиями и степенями ни был обременен ученый, если он не видит целиком широкого поля своей области науки, то его потенциал будет реализован на уровне хорошего лаборанта. А ученых, реально двигающих свою науку вперед, которые видят все поле целиком и способны отвечать на вызовы, не так много. В современной науке важна широта мышления, смелость заходить на другие «полянки», желание использовать знания других людей.
— Будучи деканом химического факультета МГУ и вице-президентом Российской академии наук, вы готовы стать связующим звеном между РАН и МГУ, в том числе по вопросу подготовки научных кадров?
— Да, конечно. Я бы хотел, чтобы одной из сфер, которой я буду заниматься, стало взаимодействие не только с МГУ, но и с другими ведущими университетами и институтами России. Я хорошо знаю сообщество деканов, ректоров, представляю, чем живет студенчество, какие проблемы беспокоят молодых ученых. Поэтому, конечно, я бы хотел в том числе заниматься этим в должности вице-президента Российской академии наук.
— Сейчас руководство академии полностью изменилось. Появился новый, свежий взгляд на существующие проблемы российской науки. Какие задачи, на ваш взгляд, нужно решить в академии наук прежде всего?
— Как мне кажется, важно сосредоточиться на крупных задачах, которые необходимо решать совместно за рамками наших отделений по отраслям наук. Это возвращает нас к вопросу о междисциплинарности. Например, современная химия неразрывно связана с проблемой сельского хозяйства, производством удобрений, биологической безопасностью, экологией, с науками о Земле и т.д.
Прямо сейчас мы должны развивать направления, которые в значительной степени определяют то, каким будет наше будущее, потому что речь идет о критических технологиях, об импортозамещении. Сегодня этот термин звучит отовсюду и на всех государственных уровнях. Очевидно, что международная система распределения труда рушится прямо на наших глазах. И, естественно, многие вещи, которые раньше можно было с легкостью купить и заказать у зарубежных производителей, стали недоступны.
Сегодня мы должны развивать и создавать собственные технологии. Но при этом важно не утонуть в повседневной рутине воспроизведения того, что уже сделано до нас.
Российская академия наук как раз и укажет стратегическое направление, предоставит загоризонтное планирование, то, что обеспечит суверенитет России, ее развитие на ближайшие десятки и сотни лет.
