Рыба дьявола, тощий кит, копатель мидий… рыбаки и китобои дали серому киту немало имен. Серый кит — истинный морской путешественник: дистанция его океанских миграций — около 20 000 км, это одна из самых длинных из известных у всех млекопитающих. Вид занесен в красную Книгу МСОП и находится под защитой Международной китобойной Конвенции с 1946 г.
О том, как зоологи вновь обнаружили утраченную популяцию серых китов и каковы перспективы ее восстановления — в интервью с Григорием Цидулко, зоологом, представителем организации Антарктический Альянс в России.
В Северной Атлантике популяция серых китов исчезла уже к XVII-XVIII венкам. В Тихом океане некогда существовали 2 регулярно мигрирующих стада серых китов: чукотско-калифорнийское (юго-восточное) и охотско-корейское или западное. Первое стадо зимует и плодится вблизи берегов п-ова Калифорния, а летом нагуливает жир в Беринговом и Чукотском морях. Западная популяция проводила сезон зимовки и спаривания у берегов Кореи и Южной Японии, а откармливаться предпочитала в Охотском море. Численность восточной популяции к началу 1900-х годов из-за промысла уменьшилось до нескольких сотен. Западную же популяцию до самых недавних времен ученые считали исчезнувшей с лица земли.
— Итак, в Тихом океане
развернулась самая настоящая интрига — существует ли в природе
исчезнувшая популяция «рыбы дьявола»?
Главная интрига разворачивалась еще с 1983 года, когда большинство специалистов Охотско-Корейскую или Западную или Японскую, как ее еще называли, популяцию, считали полностью вымершей. Во время авиационных учетов в 1983 году наши ихтиологи увидели около залива Пильтун в Охотском море группу серых китов. И поняли, что популяция-то на самом деле существует! Видимо, те киты, которых не добили во время промысла японцы, корейцы и наши китобои с баз на Курилах, все-таки сумели избежать гарпунов и выжить.
Потом о западной популяции серых китов долго не было никаких публикаций, потому что возможности вести полноценные исследования попросту не было. Вплоть до 90-х годов, когда на Сахалине началось активное освоение шельфовых месторождений нефти и газа. Это сыграло большую роль, как отрицательную, так и положительную. Ведь только с этим удалось, наконец, получить деньги на нормальные научные исследования. Другое дело, что потом нефтяники ввели в контракты пункт о неразглашении данных, мы потеряли возможность публиковать что-либо и от этих денег сразу отказались. Но как бы то ни было, с 1997 года мы начали исследовать серых китов на Сахалине. Работы эти продолжаются по сей день.
— Каково было состояние стад серого кита на момент начала вашей работы?
Между Чукоткой и Мексиканской Калифорнией каждый год успешно мигрирует чукотско-калифорнийская популяция. Она же — юго-восточная. На момент прекращения китобойного промысла в ней оставалось 1000 -1500 особей. Когда промысел прекратился, она начала восстанавливаться достаточно быстро и сейчас вышла уже на предпромысловые значения — около 17 000-19 000 животных. А в западной или охотско-корейской популяции, по оценкам времени начала исследования, было около 100 китов. Но мы были этому безумно рады: популяция, считавшаяся вымершей, восстанавливается буквально как птица Феникс! Просто из ниоткуда, и начинает как-то выживать, балансировать, наращивать численность. Но дальше, с ходом работы выяснилось, что все далеко не так просто.
— Мы знаем что-нибудь про естественные колебания численности этого вида? Какова численность стабильной популяции китов?
Мы знаем, что охотско-корейская популяция всегда была намного меньше, чем чукотско-калифорнийская. И мы знаем, что когда у крупных китов нет каких-то серьезных внешних факторов угрозы, то они достаточно стабильны. Потому что определенное давление со стороны хищников вроде косаток, конечно, существует, но это те естественные факторы, с которыми киты выживали века, а в случае серых китов, наверное, даже тысячелетия. Сейчас мы являемся свидетелями того, что чукотско-калифорнийская популяция быстро наращивает свою численность. Это естественный процесс, и мы только начали его исследовать.
Были проведены численные моделирования того, что может происходить с сахалинскими китами. Там сейчас известно 27 самок репродуктивного возраста. А раньше было известно 19. Так вот, модель показала, что если бы к естественной смертности этих китов добавилась бы смертность одной репродуктивной самки в год, и это повторялось бы в течение 3 последовательных лет, то с вероятностью в 95%к 2040 году популяция бы исчезла. В принципе, известно, что японские гладкие киты — редкий вид, их осталось единицы и многими считалось, что они вообще уже исчезли, вдруг стали встречаться в Охотском море далеко от берега. Видимо, они как-то все-таки умудряются выживать и размножаться, и численность их растет.
— Но если численность популяции китов растет, их должны встречать чаще?
Через несколько лет после начала работы серых китов наблюдатели обнаружили у восточных берегов Камчатки. Они либо начали встречаться там впервые, либо их там раньше никогда не искали, и поэтому считалось, что их там нет. Большинство наших сахалинских китов идентифицировано, мы знаем их «в лицо». И еще через несколько лет оказалось, что часть наших сахалинских китов встречают и около Камчатки. То есть, можно предположить, что киты, по крайней мере, ходят между Сахалином и Камчаткой. Но при этом у Сахалина, в прибрежном районе, было единственное место, где встречались самки с детенышами, и было понятно, что это важнейшее место нагула для репродуктивного ядра популяции, за счет которого она восстанавливается.
— Так кого же все-таки видели у Камчатки?
Были мнения, что это какие-то молодые транзитные особи, которые активно исследуют новые ареалы. Потому что серый кит как вид когда-то распространялся от Курильских островов до Чукотки безо всяких перерывов в ареале. Это была либо одна большая популяция, либо две разные популяции. Но ареал нагула летнего, когда киты кормятся, возможно, был сплошным. Другое дело, что эти популяции могли каждая уходить в свой район размножения и поэтому не скрещиваться и не смешиваться.
Итак, охотско-корейская популяция была заново обнаружена. Было понятно, что нужны максимально точные данные не только о тех 4 месяцах в году, которые она проводит в окрестностях Сахалина. Необходимо было найти и взять под охрану их путь вдоль Азиатского побережья на юг, к местам размножения, которые до сих пор остаются неизвестными. По историческим данным, это какой-то район Южнокитайского моря. Во времена китобоев серых китов встречали даже у полуострова Хайнань. И там же добыли последнюю самку с детенышем, что значит, что там был репродуктивный район для этой популяции. Более того, в одном из монастырей Вьетнама нашли скелет серого кита, который долго считали скелетом кита-горбача. Но сейчас точно известно, что это серый кит — когда-то они доходили даже до северного Вьетнама.
— Интрига нарастает, можно сказать. Вам удалось что-нибудь установить?
Интрига только начинается. Чтобы отследить миграции, нам нужно было сделать спутниковое мечение. Технологически такую метку создать довольно сложно, потому что у серого кита относительно тонкий слой жира — он весь такой энергоэффективный. Метка должна работать примерно 6 месяцев, чтобы отследить миграцию хотя бы в одну сторону, а хорошо бы и подольше — чтобы понять, каким путем они возвращаются обратно на Сахалин. Ну и еще немало всяческих параметров должна иметь такая метка. И вот в 2010 г. технологические возможности встретились с потребностями биологов, и стало возможно это сделать. В 2010 г. мы пометили одного кита, а в 2011 — еще 6 китов. Это был совместный проект ИПЭЭ им.Северцева и Международной китобойной комиссии, и опять же, деньги на это выделили нефтяники.
К тому моменту серых китов стали встречать все дальше и дальше заходящими на север вдоль Камчатки. Пошли разговоры, что может быть, это все та же чукотско-калифорнийская популяция, численность которой возросла настолько, что у Чукотки ей уже стало тесно и они ищут новые районы нагула, спускаясь с севера и доходя до Сахалина.
Оказалось, что все киты, которые отправились с Сахалина с нашими работающими метками, ушли на север, пересекли Охотское море, вышли к восточному побережью Камчатки и все дружно отправились в направлении Аляскинского залива. Там большинство меток перестали работать, но было очевидно, что животные идут к берегам Калифорнии. А одна самка по имени Варвара, обладательница единственной работающей метки, прошла через Охотское море, Берингов пролив, Аляскинский залив, спустилась к Калифорнии, посетила все три известных больших района размножения китов Чукотско-Калифорнийской популяции, там покрутилась и преспокойно отправилась обратно. К концу первой декады мая она вернулась к Камчатке почти тем же самым маршрутом. Так мы отследили миграцию всего одного кита, но зато целиком.
— И что же тогда думать об охотско-корейской популяции?
Все сказали — да, похоже, что это киты не западной популяции, а просто чукотско-калифорнийские спускаются к Сахалину. Западное же охотско-корейское стадо, видимо, следует все-таки считать вымершим. Увы.
Но опять-таки все оказалось не так просто. Мы начали генетические исследования. Генетические данные показывают, что среди китов, нагуливающихся у Сахалина, есть представители двух разных популяций! Если вы имеете один образец материала, вы не можете точно сказать, к какой популяции он относится, различия там относительно невелики. Но если у вас есть набор образцов из одного места и из другого, то по частоте встречаемости разных аллелей можно сказать, откуда взята выборка этих образцов.
Эти две популяции генетически изолированны. Почему? На этот вопрос можно ответить довольно уверенно. У нас есть много данных по чукотско-калифорнийской популяции, потому что за ней больше всего наблюдали в разные времена. Среди китобоев, как ни забавно, было немало неплохих натуралистов. По их данным, и по последующим наблюдениям, киты спариваются в январе-феврале на местах зимовки. И когда каждая популяция мигрирует в свой район зимовки, они оказываются в разных концах Тихого океана и смешиваться просто физически не могут. То есть, это чисто географическая изоляция.
— То есть, надежда все-таки есть?
Безусловно. В последние годы у берегов Японии, по обоим ее побережьям, стали встречать серых китов, причем в период осенней миграции. В 2012 году в декабре на севере Тайваньского пролива на берег был выброшен серый кит — и это последний из известных случаев достоверного обнаружения серых китов так далеко на юге. В этом году я был очень рад от коллег услышать, что у побережья Японии сфотографировали еще несколько серых китов, причем оказалось, что они совпадают с Сахалинским каталогом.
Корректно было бы теперь сказать, что у Сахалина встречаются киты обеих популяций. Чукотско-калифорнийская популяция расселяется на юг, расширяя границы своего ареала. А киты из западной популяции все-таки еще сохранились, просто мы пока еще ничего не знаем ни о пути их миграции, ни о таинственном месте зимовки.
Еще один удивительный факт — ведь в старые времена серые киты обитали и в Атлантике, доходя до южной Европы, пока отважные баскские китобои их всех не выбили. А год назад одного серого кита обнаружили у побережья Намибии! Не исключено, что этот путешественник — из той же самой расселяющейся чукотско-калифорнийской популяции, прошедший в Атлантику Северным морским путем — там сейчас льды отступают, и путь этот становится более проходимым и для кораблей, и для китов.
— Замечательно! А как ваши подопечные с Сахалина? Они уже пришли с весенней миграцией?
Вероятно, сейчас самые первые «гонцы» подходят к берегам Камчатки. Все зависит от ледовой обстановки. Киты идут буквально вслед за льдами. Для меня самое, наверно, удивительное свойство серых китов — то, что они 4 месяца в году кормятся у наших берегов, нагуливают жир, а потом все оставшееся время голодают и расходуют запасы. Поэтому место нагула для них так важно. Но ведь до него еще нужно дойти! И вот сейчас они очень голодные и худые, идут вслед за льдом, потому что лед им банально мешает нормально дышать.
У нас на Сахалине был случай, когда мы приехали достаточно рано, в конце мая, в течение недели стоял лед, и китов не было. Но однажды ночью случился сильнейший отгонный ветер, льды отнесло далеко в море. Вечером еще стоял лед. А наутро прямо перед нами плавали киты! Ярко-розовые на восходе.
— А что вы ждете от нового сезона?
Ждем много интересного. И еще тревожного. В этом году нефтяниками намечены две последовательных мощных сейсморазведки очень близко от китовьего пастбища. Китам от этого не легче. Это очень мощное шумовое воздействие, и мы опасаемся, что наши киты могут остаться голодными или уйдут нагуливаться куда-то еще, где им никто не мешает. Чем это обернется для них во время миграции и сезона размножения, мы не знаем. Мы за них беспокоимся.
— Огромное спасибо! Удачного лета вам и китам!
