Иммунная система — огромное, сложно организованное «государство» внутри нас, где царят свои законы и действуют свои четкие и неукоснительные правила. Если правила нарушаются, мы болеем, а потом умираем — увы, порой слишком рано, когда еще столько важного и интересного впереди. Можно ли сделать так, чтобы правила не нарушались? Что здесь зависит от ученых и врачей, а что лично от нас? Об этом и многом другом — наша беседа с руководителем лаборатории клинической иммунологии Курчатовского центра конвергентных нано-, био-, информационных, когнитивных и социогуманитарных наук и технологий (НБИКС-центра) Ириной Константиновной Малашенковой и ее учеником Сергеем Крынским.
— Все мы знаем, что такое иммунитет. Он защищает нас от вредных внешних факторов, и чем он сильнее, тем меньше мы болеем. Или это не совсем так?
И.М: Действительно, вроде бы все знают, для чего нужна иммунная система: она борется с микробами. А чтобы она хорошо выполняла свою функцию, нужно «поднимать иммунитет», например с помощью иммуномодуляторов, в изобилии представленных в аптеках. На самом деле иммунная система по своей организации и архитектонике сопоставима с нервной системой, а в чем-то и превосходит ее. Эта система обладает большим разнообразием специализированных клеток, образующих армии, дивизионы для различных видов защиты от внешнего и внутреннего врага. Кроме того, у иммунной системы есть специальные приспособления — белковые рецепторы, с помощью которых она распознает сигнал опасности о внешнем или внутреннем агрессоре. У клеток приобретенного иммунитета есть также рецепторы против каждого из множества патогенных микроорганизмов. Репертуар рецепторов Т-лимфоцитов составляет у одного человека до 100 тыс., а репертуар специфичностей антител — до 100 млрд. Между прочим, в крови циркулирует лишь малая часть клеток иммунной системы, а большинство из них находятся в специализированных лимфоидных органах. Это лимфатические узлы, аппендикс, миндалины, селезенка, скопления лимфоидной ткани в пищеварительном тракте, в дыхательных путях и в коже. Первым дивизионом борьбы с вторжением часто выступают именно иммунные клетки кожи. Если их функции нарушаются, результат бывает налицо.
— Или даже на лице...
И.М: Именно так. Признаком неблагополучия могут быть как бактериальные, так и вирусные инфекции кожи: папилломы или герпетическая сыпь. Впрочем, иммунная система слизистых не менее важна для защиты организма. Достаточно сказать, что площадь кишечника вместе со складками и ворсинками составляет 600 м2. И вот на такую площадь с едой, питьем и с воздухом постоянно поступают различные микроорганизмы, белки пищи, химические вещества. Иммунные клетки их воспринимают, обрабатывают, передают в лимфоузлы, т.е. постоянно идут обучение, наработка антител и факторов защиты. У иммунной системы существует как бы дивизия распознавания. Это макрофаги, нейтрофилы и другие клетки врожденного иммунитета. Они узнают образ патогенности, захватывают его носителя-врага и передают информацию адаптивному иммунитету, за который отвечают лимфоциты. Во время развернутой иммунной борьбы некоторые клетки врожденного иммунитета могут даже жертвовать собой, т.е. у иммунной системы есть собственные герои, выбрасывающие для борьбы с чужеродными агентами сеть из своего генетического материала. Это специальный вид клеточной смерти, он отличается от некроза и апоптоза и получил название «этоз» (от англ. ETosis, ET — Extracellular Trap).
«Отряды специального назначения» — это клоны лимфоцитов, которые специализируются на конкретных врагах — вирусах или бактериях, например на вирусе простого герпеса, Эпштейна — Барр или на золотистом стафилококке. Клетки иммунной системы выполняют в организме еще и функции мусорщиков. Они удаляют ненужные, измененные клетки, обломки микроорганизмов и т.д.
Играют свою роль в иммунном ответе и клетки сосудов или соединительной ткани: как ни удивительно, они могут при необходимости приобретать функции иммунных клеток (своего рода добровольцы). Активируются соответствующие гены, и данные клетки приобретают, например, способность к фагоцитозу микробов и к передаче информации о возбудителе лимфоцитам. При воспалении эти клетки активно секретируют факторы роста и сигнальные белки, регулирующие иммунный ответ. Клетки окружения становятся временными помощниками для иммунной системы.
— Фактически вы нарисовали картину целого государства внутри нас, в котором четко распределены функции между теми или иными видами иммунных клеток. Это невероятно интересно, вряд ли кто-то в принципе представлял себе подобное. Особенно про героев!
И.М: В иммунной системе есть не только «герои». Специализированные клетки-киллеры обладают способностью очень быстро распознавать и уничтожать «врага» — в том числе собственные клетки организма, зараженные вирусом или изменившие свои свойства. Для этого они имеют высокоэффективные молекулярные механизмы. И все эти сложные и разнообразные функции направлены на защиту организма.
— Но ведь есть еще и большое количество микроорганизмов, которые нам нужны, и они тоже живут на коже, на слизистых, в кишечнике. Они помогают защите от патогенных инфекций, и с ними расправляться не стоит.
И.М: Совершенно верно. Как известно, число микроорганизмов в организме человека не менее чем в 1 тыс. раз превышает число собственных клеток организма. Симбиотические бактерии, например, участвуют в выработке витаминов К и В12. Они также способны влиять на активность транскрипции генов, и сейчас даже говорят о том, что характер человека, его аппетит и настроение могут зависеть от флоры кишечника. И если иммунная система не будет все это контролировать, настанет анархия, хаос. В этом случае полезные микробы начнут бесконтрольно размножаться и приобретать свойства вредных, патогенных бактерий. Именно это может произойти у ослабленных пациентов: опаснейшие инфекции у них вызывает эндогенная, т е. происходящая из организма, микрофлора, которая безвредна при нормальном иммунитете.
— То есть иммунная система выполняет в организме функции своеобразной «полиции».
И.М: Да. Но помимо функций, непосредственно связанных с защитой от микроорганизмов, еще очень важна функция сохранения генетической целостности иммунной системы. Именно иммунные клетки различают измененные, мутированные клетки. Во время деления, воздействия стрессов, неблагоприятных экологических факторов постоянно происходят эти «ошибки», и число таких мутаций растет. Иммунные клетки и в частности лимфоциты и клетки-киллеры, о которых я говорила, отслеживают этот процесс. Более того, в иммунной системе происходит отбраковка клеток, которые реагируют на свое как на врага.
— В человеческой популяции нередко бывает так же — когда мы начинаем воспринимать родственников как врагов.
И.М: Так вот, на клеточном уровне это совершенно гибельный путь. Если клетка начинает свое воспринимать как врага, она обычно отбраковывается. Впрочем, часть таких клеток сохраняются и становятся клетками-регуляторами: начинают подавлять иммунный ответ на белки, которые они распознают. Если же эти механизмы дают сбой, возникают различные аутоиммунные заболевания. Аутоагрессия, или агрессия против самого себя, — процесс, когда организм начинает вырабатывать антитела против своих же клеток и тканей, разрушая их.
— С чем связано увеличение частоты аутоиммунных заболеваний? Только ли с нашими возросшими диагностическими возможностями?
И.М: Конечно, диагностика улучшилась, и это дало больше возможностей для определения конкретной патологии, в том числе аутоиммунного заболевания. При этом, безусловно, частота аутоиммунных заболеваний год от года растет и сама по себе. О причинах можно говорить лишь предположительно. Это могут быть агрессивность окружающей среды, высокий уровень хронических стрессов, неправильный образ жизни — совокупность всех факторов, которые пагубно влияют на иммунную систему и которых современному человеку не всегда легко избежать.
Большую роль в развитии аутоиммунных заболеваний играют и вирусные инфекции. Существует много вирусов, которые при заражении вызывают лишь легкие симптомы, но затем остаются в организме на всю жизнь человека. При ослаблении иммунной системы они могут активироваться, в частности герпесвирусы. Сегодня известно восемь видов герпесвирусов человека. Сюда относятся вирусы простого герпеса, вирус ветряной оспы, а также ряд менее известных, но довольно важных вирусов. Например, вирус Эпштейна — Барр участвует в развитии ряда опухолей иммунной системы, рассеянного склероза. Вирус герпеса шестого типа вызывает осложнения у реципиентов трансплантации органов, а также повышает частоту ряда аутоиммунных заболеваний. На практике повышение количества ДНК некоторых герпесвирусов в организме может быть свидетельством сбоев в иммунной системе. Поэтому для нас изучение герпесвирусов — одно из важных направлений работы.
— Посредством каких механизмов вирусы могут способствовать развитию аутоиммунных заболеваний?
С.К: Это связано со способами, которые вирусы используют для уклонения от иммунного ответа. Белки многих вирусов схожи с белками организмов, в которых вирус паразитирует. В результате антитела, которые иммунная система вырабатывает к вирусам, способны взаимодействовать и с собственными клетками. В большинстве случаев это позволяет вирусу более успешно уклоняться от иммунного ответа, т.к. выработка эффективных антител нарушается, а в некоторых случаях антитела вырабатываются, но начинают повреждать собственные ткани организма. Если этот процесс выходит из-под контроля, он становится причиной развития аутоиммунного заболевания. При этом вирусная инфекция прекращается, а иммунный ответ — еще нет. Появляются иммунные клетки, реагирующие уже на новые собственные антигены: те, которые первоначально были скрыты, но стали «видимы» для иммунной системы в результате повреждения тканей.
— Чем же в свете всех этих процессов занимается конкретно ваша лаборатория?
И.М: У нас молодая лаборатория, так же как и весь НБИКС-центр, созданный М.В. Ковальчуком в Курчатовском институте менее пяти лет назад. Это пример практического воплощения абсолютно нового, уникального сплава наук и технологий. Наша лаборатория занимается направлением, которое сейчас активно начало развиваться во всем мире, — психонейроиммунологией, изучающей связь между поведением, функциями нервной и эндокринной систем и иммунными процессами. Концептуальная основа психонейроиммунологии — восприятие адаптации как продукта сетевого взаимодействия регуляторных систем. Наиболее специализированные из них — нервная и иммунная системы. Все участвующие в адаптации системы воспринимают информацию. В том числе они воспринимают информацию друг от друга: например, с помощью растворимых информационных молекул и клеточных рецепторов. В последние 35 лет показано, что иммунные процессы не полностью автономны: они регулируются мозгом. Аналогично нервные процессы регулируются состоянием иммунитета. Было установлено, что активность ряда областей мозга (гипоталамус, гипофиз, гиппокамп, миндалина) влияет на состояние иммунной системы. Иммунные клетки имеют рецепторы к нейротрансмиттерам-моноаминам, а также к нейротрофическим факторам. Нулевые годы стали временем признания роли цитокинов (сигнальные белки иммунной системы) и иммунных клеток в нормальном функционировании мозга. Цитокины влияют на функции гипоталамуса (центр гормональной регуляции), гиппокампа (структура, отвечающая за запоминание), на метаболизм и секрецию моноаминов, действующих в мозге как нейротрансмиттеры: норадреналина, серотонина и дофамина. Стресс и воспаление, постоянное эмоциональное напряжение приводят к нарушению как нервной, так и иммунной регуляции. Результатом может стать развитие депрессии, нейродегенеративных заболеваний.
— В каком состоянии находится изучение психонейроиммунологии за рубежом? Что необходимо для ее развития в России?
— В настоящее время вопросы взаимодействия нервной и иммунной систем в норме и при заболеваниях интенсивно изучаются. В частности, привлекает интерес исследователей влияние стресса на развитие аутоиммунных заболеваний и иммунодефицита, изучение роли циркадианных ритмов в нейроиммунных взаимодействиях. В современных условиях эти исследования проводятся с использованием аналитических технологий высокого разрешения, позволяющих изучать роль конкретных белков (цитокинов иммунной системы, нейротрофических факторов и др.). В арсенале исследователей методы генной инженерии, позволяющие создать нужных трансгенных животных, методы визуализации, такие как МРТ и ПЭТ, электронная микроскопия и др. Доступ ко всем этим технологиям имеется и у нас в России, в стенах Курчатовского института.
— Расскажите, какие факторы определяют взаимодействие нервной и иммунной систем при развитии заболеваний человека.
— Функционирование мозга зависит от работы регуляторных систем организма, в первую очередь — иммунитета. Сейчас общепризнанно, что иммунные процессы влияют на эмоции и поведение человека. Это влияние особенно сильно в самый уязвимый период для нервной системы — в ходе внутриутробного развития. Существуют иммунологические теории развития таких нарушений развития, как аутизм и шизофрения. Иммунные процессы на ранних этапах жизни могут подготавливать почву для развития нейродегенеративных заболеваний (болезни Альцгеймера). В связи с интенсивным изучением нейродегенерации в обиход вошел термин «нейровоспаление». Длительно протекающее воспаление в мозге, вовлекающее нервные клетки (нейроны), вспомогательные клетки мозга (глию) и иммунные клетки, проникающие в мозг, — одна из основных причин, приводящих к прогрессивной гибели нейронов.
— Вы несколько раз упомянули болезнь Альцгеймера. Эта болезнь широко распространена и наносит большой экономический ущерб. Что сейчас известно о ее патогенезе и каковы ваши подходы к ранней диагностике?
— Болезнь Альцгеймера — одна из серьезнейших медицинских проблем современности. Вообще, нейродегенеративные заболевания сейчас очень распространены, и их частота увеличивается. Когда мы учились, нам с трудом подыскивали пациента с полным слабоумием, который бы никого не узнавал, не находил дорогу и вообще не ориентировался. Сейчас таких больных, к сожалению, становится все больше.
На поздних этапах таким больным очень трудно помочь. Но дело в том, что болезнь Альцгеймера, Паркинсона, другие подобные заболевания, как правило, начинаются исподволь. Скрытый период занимает 20-30 лет. И за это время можно было бы повлиять на ключевые факторы, которые способствуют развитию повреждения. Одной из причин повреждения ЦНС наряду с атеросклерозом, травмами, генетической предрасположенностью выступает неадекватный воспалительный ответ, вызываемый такими возбудителями, как боррелии, нейротропные вирусы и др. Обнаружить такой воспалительный ответ можно, если учитывать, во-первых, изменения иммунного звена (изменение соотношения субпопуляций лимфоцитов, уровня антител, уровня цитокинов — регуляторных иммунных белков), во-вторых, признаки повреждения ЦНС (изменение уровня нейротрофических факторов, уровня белков ЦНС, появляющихся в крови при повреждении). Это первые два компонента нашего исследования. Третий компонент — обнаружение самих инфекционных агентов, вызывающих воспалительный ответ.
В литературе есть интереснейшие работы в этом направлении. В развитии болезни Альцгеймера могут принимать участие определенные вирусы, способные проникать в нервную систему и длительно сохраняться в клетках мозга. Особенно много данных по вирусу простого герпеса I типа. Этот вирус может с возрастом проникать в мозг и служить триггерным механизмом развития болезни. Однако тем, у кого часто бывает герпес, рано бить тревогу: опасность есть только в том случае, если человек вдобавок выступает носителем генетического полиморфизма APOEepsilon4. Этот полиморфизм уже более 20 лет рассматривается как фактор риска болезни Альцгеймера. Но в последние годы выяснено: действие полиморфизма проявляется только при наличии в мозге вируса простого герпеса. Механизмы патогенного действия вируса связаны с прямым повреждением нервных клеток, а также с тем, что белки на поверхности вируса в мозге отложений патологического пептида — амилоида.
— А есть ли другие инфекции, повышающие риск болезни Альцгеймера?
— Да, есть и другие инфекционные факторы риска. Одни из них — возбудители пародонтоза.
— Неужели?
— Да. Дело в том, что бактерии, которые колонизируют полость рта, могут попадать в кровоток, в сосудистую стенку, повреждать ее и вызывать последующие изменения. Оказалось, что высокий уровень антител к некоторым дентальным спирохетам ассоциируется с хроническим воспалительным повреждением мозга.
— Но ведь и герпес существовал всегда, и зубы у наших предков вряд ли были намного лучше, чем у нас. Почему же людей с болезнью Альцгеймера стало существенно больше?
— Скорее всего, наши предки в большинстве своем не доживали до своей болезни Альцгеймера. Ведь продолжительность жизни существенно выросла: в развитых странах она сейчас превышает 80 лет. С возрастом происходит снижение иммунитета, и эффективность контроля организма над инфекционными агентами уменьшается. С другой стороны, иммунная система может отвечать чрезмерно, но неэффективно. Это еще одна проблема — несбалансированность, когда преобладает воспаление, а не конкретное освобождение от инфектов. Избыточная воспалительная реакция может приводить к гибели нервных клеток и к развитию заболевания. Причем этот процесс начинается за много лет до начала заболевания. Признаки той же болезни Альцгеймера появляются только тогда, когда погибли около 35% нервных клеток. Вопросов, которые недостаточно изучены, очень много, потому что изучают в основном на животных моделях и на клеточных культурах. Напрямую перенести полученные данные на человека не всегда возможно.
— И все-таки какие результаты у вас уже есть в этом направлении?
— Мы обнаружили, что ряд герпесвирусов чаще и в большем количестве встречаются у пациентов с болезнью Альцгеймера.
— То есть, иначе говоря, если у вас обнаружили герпетическую инфекцию, не ждите, когда у вас разовьется болезнь Альцгеймера, лечите ее. Правильно я рассуждаю?
— Что значит лечить герпетическую инфекцию? Герпесвирусы сохраняются в организме пожизненно. Но в норме их репликация находится под иммунным контролем и не должна из-под него выходить. Задача лечения — заблокировать размножение вируса в острые периоды. Но цель — это иметь такую иммунную систему, такое здоровье человека и его нервной и эндокринной систем, чтобы вирусы не поднимали голову.
— А как этого добиться? Постоянно принимать иммуностимуляторы и иммуномодуляторы?
— Этот метод может подойти только для определенных контингентов тяжелых больных, например при наследственных дефектах иммунной системы. Для остальных же это не выход. Во-первых, потому, что такой постоянный прессинг на иммунную систему не может быть безобиден, во-вторых, вирусы быстро приспосабливаются и становятся нечувствительными к лечению. Это связано с быстрыми темпами их размножения и низкой точностью репликации генома.
— Что же делать, если человека мучает, скажем, герпетическая инфекция?
— В этом случае ему надо обратиться к специалисту, пройти обследование. Потому что это может быть маркером, признаком неблагополучия в организме. Это может быть целый спектр недугов — воспалительное, грибковое заболевание, гельминты. Под маской герпетических высыпаний часто начинается онкология. Иногда инфекция может быть проявлением неправильного образа жизни: постоянной работы с компьютером, неправильного питания, недостатка сна. Дефицит сна вообще очень быстро приводит к развитию дисфункции иммунной системы. Таким образом, нужен индивидуальный и комплексный подход. Нужно понять, почему же снизился иммунитет против вирусных инфекций. И это не «кремлевская таблетка», не панацея против герпеса, а программная терапия, направленная на восстановление иммунной системы. Нужно не «поднимать» иммунитет: иммунная система и так всегда активирована, цель другая — разгрузить ее, избавить от токсинов, избыточных сигналов со стороны нервной системы, ответить на имеющуюся инфекцию, помочь восстановить равновесие. Очень важно не только развивать методы комплексной иммунореабилитации, но и стремиться к ее персонализации, учитывать особенности конкретного больного.
— Но наши пациенты в большинстве своем не готовы к такому длительному, программному и системному обследованию, да и система здравоохранения не готова к подобному подходу к каждому пациенту.
— Будущее медицины определено как персонализированная медицина, и обследование должно включать в том числе факторы генетической предрасположенности.
— А настоящее, увы, — в рамках стандартов и очень общего подхода к пациенту.
— Наш путь — это индивидуализированная диагностика, в первую очередь ранняя, и терапия. На этом пути мы сотрудничаем с другими лабораториями Курчатовского НБИКС-центра, в частности с лабораторией профессора Б.М. Величковского, где работают высокопрофессиональные психологи, нейрофизиологи, специалисты по нейровизуализации и есть высококлассное оборудование.
— Остается надеться, что все это действительно будет востребовано в нашем общем светлом будущем. А сейчас давайте еще поговорим о ваших результатах.
С.К: Наши исследования показывают, что развитие болезни Альцгеймера сопровождается изменением общего уровня иммуноглобулина G. При этом сильнее всего уровень иммуноглобулина G повышен на раннем этапе заболевания — этапе так называемых мягких когнитивных расстройств. Изменяется и состав популяций иммунных клеток, их активность. Предполагают, что именно на раннем этапе вследствие воспаления и происходит основное повреждение нервных клеток. Клиническая симптоматика не выражена, но пациент уже теряет большую часть нейронов. На этапе развернутой клинической картины признаки воспаления ослабевают: в этом случае повреждать, по существу, уже нечего. И, соответственно, терапевтические вмешательства малоэффективны. Не исключено, что повреждение может начинаться и раньше, когда у человека практически нет симптомов.
— Есть ли какой-то универсальный признак, по которому можно судить о развитии нейродегенеративных заболеваний?
С.К: Много лет продолжались поиски одного маркера, который позволил бы определять болезнь Альцгеймера на ранних, бессимптомных стадиях, а также выявлять предрасположенность к ней. Сейчас стало очевидно, что один или несколько таких маркеров найти вряд ли удастся, т.к. болезнь очень многофакторная и имеет разные формы. Мы движемся по пути поиска комплекса маркеров с использованием мультидисциплинарного подхода. Методы молекулярной биологии позволяют оценить, например, содержание и соотношение цитокинов иммунной системы, тем самым определив наличие воспаления. Еще один молекулярный маркер болезни Альцгеймера — это амилоид, который стимулирует отложения в ЦНС и уровень которого, соответственно, может снижаться в крови на некоторое время до начала этого заболевания. Современные методы нейровизуализации, например мультиспиральная компьютерная томография или позитронно-эмиссионная томография, также позволяют на раннем этапе обнаруживать отложения амилоида в мозге. Конечно, это очень недешевые методы.
— Да, если человек задался целью понять первопричину всех своих грядущих несчастий и предотвратить их, то у него должен быть дедушка, который оставит ему миллиард долларов в наследство.
— Сегодня все эти технологии активно развиваются и со временем будут дешеветь. Идет поиск наиболее эффективных комплексных тест-систем, новых маркеров, которые бы в комплексе давали высокоточный диагноз. Такие маркеры крайне важны в ранней диагностике нейродегенеративных заболеваний. И мы можем оказать на это определенное влияние. Сейчас, например, апробировали метод лечения иммуноглобулинами — антителами против амилоида, которые задерживали процесс повреждения. Пытаются разрабатывать пути применения стволовых клеток мозга. Но если учесть, что там идет воспалительный процесс, то, по-видимому, это может быть эффективно не во всех случаях. Иммунологические и инфекционные факторы в настоящее время недостаточно изучены и не входят в общую диагностическую панель. Поэтому наша цель — с привлечением психологических и нейрофизиологических тестов, новейшего оборудования, которое позволяет увидеть иммунные клетки, найти определенные признаки, которые могли бы дать точный диагноз еще в самом начале патологического процесса. Речь сейчас идет о том, чтобы создать недорогие наносенсоры на основе углеродных трубок.
— Что, кроме Альцгеймера, вас занимает?
— Мы готовим исследование по направлению «Нарконезависимость». И здесь очень большие перспективы исследований с точки зрения иммунной системы, потому что она страдает от наркотических средств, меняются в том числе и нейроиммунные взаимодействия. Изучение многих сторон этого процесса могло бы помочь в реабилитации таких пациентов. Сейчас есть, например, данные о том, что применение сигнальных белков иммунной системы облегчает больным период освобождения от наркотической зависимости, а это очень трудный этап лечения. Далее, известно, что у наркоманов инфекции часто протекают очень тяжело: может развиваться пневмония, септический эндокардит, и антибиотики могут быть бессильны. А ведь речь идет о молодых людях, которые могли бы выйти из этого состояния, и здесь крайне важно знание механизмов задействования иммунной системы в развитии наркотической зависимости на уровне мозга.
— Но это может касаться не только наркозависимых, но и алкоголизма, и реабилитации онкологических больных после химио— и лучевой терапии.
И.М: Да, здесь вы затронули интереснейшую тему. Медицина сильно продвинулась в возможности помощи онкологическим больным и, в частности, при опухолях мозга, нервной системы, щитовидной железы. Радиологические методы, радиационные воздействия, лучевая терапия в составе комплексного лечения существенно улучшают прогноз, могут помочь добиться излечения. Но оказалось, что лучевая терапия вызывает серьезные осложнения, когда уже не опухоль определяет продолжительность жизни, а радиационное повреждение мозга. И оно обусловлено в основном иммунными механизмами: воспалительным повреждением, наступающим в ответ на действие ионизирующего излучения.
— Действительно, очень часто онкологический больной умирает не собственно от рака, а от последствий лечения.
— Это серьезнейшая проблема, и здесь несколько ключевых вопросов. Первый — как узнать, что человеку именно такая доза может навредить, и предупредить это, скомбинировать терапию. Второй важнейший вопрос — как реабилитировать больного после химиотерапии, после лучевой терапии, потому что программа реабилитации после онкологического лечения в России отсутствует. Помочь человеку после такой тяжелой терапии восстановиться и жить полноценно, чтобы он мог трудиться, — одна из важнейших задач в лечении рака, и здесь заложены огромные резервы.
— Какие еще есть важные направления работы?
— Еще одно такое направление — это иммунная безопасность, т.е. изучение влияния фармакологических препаратов и других методов лечения на иммунную систему человека.
— Это чрезвычайно важно, у нас многие люди считают, что если они пошли в аптеку, купили там мешок препаратов, назначенных им врачами, и будут все это принимать, то им не может быть никакого вреда, одна лишь польза. Но ведь это совсем не так?
— Не так, и это требует глубокого изучения. Нас вообще занимает проблема взаимоотношений между вирусной инфекцией и иммунной системой человека. Это непростая проблема. Скажем, при хронических вирусных инфекциях возможна блокировка клеточной программированной смерти и появление как бы бессмертных клеток, и это становится пусковым механизмом развития опухолей. Вот почему, если страдает противовирусный иммунитет, то будет страдать и противоопухолевый иммунитет.
— А мы можем «переучить» свою иммунную систему?
— Сейчас уже созданы рекомбинантные, т.е. полученные искусственным путем цитокины, или сигнальные белки, с помощью которых можно обучать иммунные клетки видеть своего врага. Можно делать это даже экстракорпорально, когда у больного берется какое-то количество иммунных клеток во время плазмафереза или гемосорбции, эти клетки инкубируются с нужными белками и антигенами данного вируса, а затем, спустя какое-то время, они возвращаются к хозяину уже в новом качестве.
— Становятся «умными»?
— Именно так.
— Расскажите о конкретных пациентах, которым результаты вашей работы здесь смогли помочь.
— Такие люди есть. Например, у нас наблюдалась женщина, которую беспокоили слабость, депрессия, мышечные и суставные боли, появилась апатия, ей было трудно работать. Все это началось после инфекционного заболевания и стресса. У нее в крови определялись маркеры аутоагрессии против собственных клеток: клеток щитовидной железы, суставов и мелких сосудов. Кроме того, у нее были выявлены две вирусные инфекции. Мы подключили методы иммунотерапии и иммунореабилитации, и разработанная нами программа позволила через полтора года добиться исчезновения маркеров аутоагрессии из крови на фоне прекращения репликации вирусов. Она стала лучше себя чувствовать и вот уже несколько лет не обращается к нам. Это для врача очень хороший знак. Когда человек не звонит, есть два варианта — у него все хорошо или совсем плохо. Но мы знаем, что у нее все хорошо. В данном случае человек обратился за помощью вовремя, когда болезнь еще только начиналась, на ранней стадии, а это основная часть успеха.
— Все-таки очень хочется понять, что мы сами можем предпринять, чтобы не допустить развития таких осложнений? Есть ли универсальные советы?
— Да, безусловно. Надо вдоволь спать. Ничем нельзя заменить сон. Нельзя пить мелатонин в надежде, что ты можешь недосыпать, или принимать биодобавки, витамины, энергетические напитки. Если недосыпать, гибнут нервные клетки и уменьшается резерв стволовых клеток, и на этом фоне могут развиваться различные заболевания.
Далее — питание. Современные и очень занятые люди, особенно молодежь, не придают этому должного значения: поел чего-нибудь — и хорошо. В настоящее время стало понятно, что чем естественнее продукт, тем он более полезен, тем больше биологически активных веществ он в себе содержит. И наоборот — чем больше проходит обработки, тем он для нас хуже. А сейчас особенно много продуктов, в которые добавлены различные вещества для запаха, для вкуса, консерванты, ароматизаторы, усилители вкуса.
Здоровье человека определяет его образ жизни, отношение к себе, осознание себя как чудо природы. Конечно, не стоит каждый день смотреться в зеркало и повторять: «Какой я уникальный и неповторимый!» Важно осознать, что человек создан совершенно удивительным существом. Рассказ только об иммунной системе может занять не один день. Что уже говорить про весь организм.
— Итак, питание, сон в достаточном количестве, здоровые зубы и уважение к себе как чуду природы… Что-то еще?
— Позитивный настрой, ощущение радости жизни — вот основа основ, потому что, не радуясь жизни, нельзя достичь всего остального.
— Как же можно научиться радоваться?
— Один из путей — физическая активность. Она чем-то похожа на наркотическую зависимость, поскольку в результате в мозгу вырабатываются эндорфины. При регулярных, адекватных, не чрезмерных физических нагрузках в мозгу вырабатываются вещества удовольствия, появляется радость, улучшается функционирование нейрогенеза, т.е. возникновение новых нервных клеток. В результате улучшается память и человек чувствует себя намного лучше. Если человек при этом выспался и ест продукты, от которых у него ничего не болит, не тошнит, не чешется кожа, то все это вместе и дает нам чувство радости жизни. Правильный образ жизни — это и есть призыв к полноценной радостной жизни. Такому человеку легче переносить трудности, выходить из стресса.
— Ничего нового вы сейчас не открыли, только подвели научную базу под то, что человечество сто раз открывало для себя раньше. Итак, здоровый образ жизни и позитивный настрой.
— Пока человечество не умеет искусственным питанием и какими-то другими воздействиями заменить то, что уже есть в природе. Хочу еще раз отметить важность позитивного настроя, которым многие сейчас пренебрегают. Модно быть циничными, недоверчивыми, думать в основном о себе. Это неизбежно вводит человека в состояние хронического стресса. Многие пребывают в нем постоянно, не могут с этим расстаться. В них годами живут обиды, чувство разочарования, глубоко внутри прорастают горькие корни, накапливается отрицательная энергия. Если от этого не освобождаться, можно всерьез заболеть. Еще один способ достичь желаемого результата — найти в себе тот талант, который вы еще не раскрыли. Кто-то может прекрасно рисовать, кто-то писать стихи, песни, выращивать розы. И эта реализация тоже способствует обучению, в том числе иммунитета.
— Ирина Константиновна, вы это рассказываете с большой убежденностью, потому что вы сами позитивно настроенный человек. Вы от природы такая или наука вас в этом убедила?
— Наверное, что-то и от природы, но многое дает наука. Когда ты проникаешь в красоту архитектоники нашего мира и понимаешь, что действительно можешь помогать людям, поневоле становишься немного другим. Помочь человеку не только вылечиться, но и найти свою дорогу, подсказать, как ему будет лучше, счастливее жить. Сейчас мы можем внедрять эти исследования, планируем с технологической платформой медицины наше общее будущее. Создается направление по нейробиологии, по исследованиям мозга, иммунной системы, т.е. будет возможность внедрять все это и помогать пациентам. Ради этого хочется жить даже больше, чем сто лет, быть активным намного дольше, и это действительно прекрасно.
Беседовала Наталия Лескова
Фото и видео "Научная Россия".
