Во время Первой мировой войны термин «ничья земля» употребляли и в прямом, и в переносном смысле. Ничья земля разделяла передовые линии сражающихся армий и была, возможно, единственным местом, где противники могли встретиться без намерения убивать друг друга. На ничьей земле немецкие, английские и французские солдаты сходились в декабре 1914 года, чтобы заключить неожиданное и трогательное Рождественское перемирие, на ней вели переговоры о погребении погибших товарищей, на ней подставляли измученные лица солнцу в первые дни весны.
Но в то же время ничья земля была самым страшным местом на Земле, где на каждом шагу подстерегала опасность. «Там люди тонули в воронках от снарядов, наполненных разлагающейся плотью, там под толщей земли лежали погребенные заживо саперы, оттуда доносились до окопов стоны раненых, которые медленно умирали, напрасно ожидая, что из-за проволочных заграждений к ним придет спасение», — писала филолог Френ Бриртон (Fran Brearton) в своей книге 2000 года «Первая мировая война в ирландской поэзии: от Уильяма Батлера Йейтса до Майкла Лонгли». Ничья земля, по словам английского поэта-фронтовика Уилфреда Оуэна, была «как поверхность Луны — изрыта кратерами, необитаема, пустынна, полна ужаса и безумия».
Согласно Оксфордскому словарю английского языка, слово Nomanneslond вошло в употребление в середине XIV века. Тогда оно означало «участок земли у северной городской стены Лондона, где раньше казнили преступников». Военные стали использовать этот термин еще в 1860-х годах, но наибольшее распространение он получил с началом Первой мировой войны. У немцев было свое слово, Niemandsland, французы пользовались английским — le no man’s land.
Это средоточие ужасов войны стало местом действия легенды, сюжет которой отчасти напоминает сюжет «Ночи живых мертвецов» Джорджа Ромеро, отчасти — сюжет «Боевого коня» Стивена Спилберга. Как и многие часто пересказываемые истории, легенда о ничьей земле имела несколько вариантов, но ядро повествования оставалось неизменным: глубоко под траншеями и блиндажами живут безжалостные и свирепые, закаленные в боях дезертиры из всех армий (почти всех: упоминались австралийцы, австрийцы, британцы, канадцы, французы, немцы и итальянцы, но американцев среди них не было). В некоторых вариантах легенды они копались среди трупов в поисках одежды, еды и оружия. В одной из версий дезертиры появлялись по ночам в облике дьявольских чудовищ, которые пожирали тела мертвых и умирающих, яростно сражаясь за лучшие куски.
Профессор английского языка и литературы Пенсильванского университета Пол Фассел (Paul Fussell) в знаменитом исследовании 1975 года «Первая мировая война в памяти нового поколения» назвал эту историю «лучшей военной легендой, самой восхитительной в литературном отношении, с самым насыщенным символическим содержанием».
Одна из первых опубликованных версий «легенды о дезертирах» появилась в книге «Эскадрон» — воспоминаниях британского кавалерийского подполковника Ардерна Артура Хьюма Бимана (Ardern Arthur Hulme Beaman), которые он написал всего через два года после окончания войны. Ни одному автору с тех пор не удалось сделать эту историю столь страшной. Действие «Эскадрона» начинается зимой 1917–1918 годов в болотах у Соммы на севере Франции, в местах, ставших свидетелями самых кровавых сражений Первой мировой войны. Именно там, писал Биман, у него на глазах два десятка немецких военнопленных скрылись под землей. Он отправил за ними в лабиринт брошенных траншей и укрытий поисковую партию, несмотря на советы не делать этого, поскольку там «живут одичавшие люди — британские, французские, австрийские, австралийские и немецкие дезертиры; они прячутся в земле среди разлагающихся трупов подобно вампирам и выходят на поверхность в темное время, чтобы грабить и убивать». По ночам, говорил Биману один знакомый офицер, на ничьей земле слышны выстрелы и нечеловеческие крики, смешанные с рычанием могильных псов, словно адские твари дерутся из-за добычи.
В 1930 году вышел роман «За линией фронта» (в США он был напечатан под названием «Странный случай пулеметчика Роули») Уолтера Фредерика Морриса (Walter Frederick Morris), который на Первой мировой войне командовал батальоном. Герой романа, младший лейтенант Питер Роули, дезертирует из артиллерийской части, убив своего командира. Где-то во Франции на опустевших полях былых сражений Роули встречает другого дезертира по имени Альф, который уводит его под землю. «Роули протиснулся в нору и очутился в узком туннеле, выложенном гниющими балками. Время от времени путь преграждали горы осыпавшейся земли. ... Повсюду была невероятная грязь и вонь — смесь запахов земли, мускуса и чеснока — как в зверином логове. ... “Как ты добываешь себе пищу?”, — спросил Роули. “Краду”, — ответил Альф. — … Мы все здесь, в этих старых траншеях, живем как полудохлые бойцовые петухи, право слово... За добычей стараемся ходить парами».
Еще одно леденящее кровь описание разбойников и дезертиров военного времени встречается в пятитомной автобиографии отставного капитана Осберта Ситвелла (Osbert Sitwell) «Смех из-за стены», опубликованной в 1948 году. Вспоминая День перемирия 1918 года, Ситвелл пишет: «Долгих четыре года… если и существовал интернационализм, то только между дезертирами из армий всех воюющих стран — Франции, Италии, Германии, Австрии, Австралии, Британии, Канады. Объявленные вне закона, эти люди жили в подземных ходах и пещерах под передовой. Трусливые и отчаянные как неаполитанские бродяги, не признающие ничьих прав и правил, кроме своих собственных, после очередной бессмысленной и кровопролитной битвы они выползали наружу из своих тайных убежищ, отнимали у раненых солдат их последние сокровища — сапоги и неприкосновенный запас пищи — и оставляли их умирать». Еще одну страшную деталь Ситвелл приводит в конце своего рассказа: в британской армии ходил слух, что «до самого конца войны Генеральный штаб не мог придумать, как совладать с этими бандитами, и в конце концов пришлось травить дезертиров газом».
Много лет спустя, уже в 1980-е годы, свою книгу «Ничья земля» известный автор детективов Реджинальд Хилл (Reginald Hill) начал со сцены погони: конная военная полиция преследует Джоша Рутледжа, дезертировавшего из британской армии во время битвы на Сомме, и немецкого солдата-пацифиста Лотара фон Зееберга. Вдруг откуда ни возьмись появляется шайка из сорока дезертиров, в основном австралийцев, которые нападают на полицейских и забирают Джоша и Лотара к себе в пещеру. «В грязных, изодранных шинелях, с нечесанными волосами и небритыми лицами они производили жуткое впечатление. К тому же они были весьма неплохо вооружены». В другом эпизоде дезертиры возникли «казалось, из самых недр Земли. ... Они были не просто грязными, они были немыслимо грязными, огрубевшими и одичавшими, словно пираты. Двухметровый головорез устрашающего вида был их главарем».
Не забывают старую легенду и современные журналисты. Джеймс Кэрролл (James Carroll) писал в 2006 году в газете «Интернэшнл Хералд Трибьюн», как в Первую мировую войну дезертиры «стали в определенном смысле третьей силой в конфликте — не комбатантами, а просто людьми, сумевшими выжить на войне и нашедшими приют в подземельях. Их были десятки, возможно, даже сотни — человеческих существ, заботящихся друг о друге независимо от того, форму какой армии они носили». В представлении Кэрролла, эти дезертиры подобно ангелам приходили на помощь заблудшим собратьям и охраняли их покой в подземных жилищах, являя собой своего рода разумную альтернативу безумию войны.
Кем бы ни были дезертиры с ничьей земли — ангелами, демонами, или даже ночными поедателями трупов — они остаются героями легенды, исполненной непреходящего символического смысла. Она сегодня напоминает нам о смертельном помешательстве и бесчувствии, которые овладели человечеством ровно сто лет назад.
Фото превью: Wikimedia Commons
