Отделить фунт семян хлопка от волокон – работа на день для одного человека, в Америке конца XVIII века кропотливым делом обычно занимались рабы. В 1870 году Матильда Джослин Гейдж выпустила эссе «Женщина как изобретатель», рассказав историю создания первой хлопкоочистительной машины – устройства, которое в десятки раз эффективнее справлялось с обработкой сырья для дешевой и практичной ткани. Матильда Гейдж написала об американке Кэтрин Литтлфилд Грин – она придумала, как механизировано отделить волокна, а изготовление машины доверила Илаю Уитни – он мужчина и умеет работать с инструментом. Первые неудачные образцы не справлялись, мужчина хотел отказаться от работы, но миссис Грин, упорно уверенная в успехе, предлагала новые детали устройства и, в итоге, опытный образец был готов.
Сегодня имя Кэтрин Литтлфилд Грин встречается в статьях об изобретении хлопкоочистительной машины с пометкой «некоторые исследователи утверждают…». Поисковые запросы говорят, что изобретателем устройства был именно Илай Уитни – патент на изобретение выписан на его имя в 1793 году. Популярна и история, как землевладельцы этот патент игнорировали, собирая по образцу свои аппараты, и не отчисляя положенные патентообладателю суммы – имя женщины-изобретателя практически не упоминается, а отсутствие документа на ее имя объясняют тем, что в конце 1700-х годов патенты выписывали только на мужчин. Доказать истину в спорной истории сегодня, через 230 лет после создания машины, получится вряд ли: на одной стороне задокументированный факт изобретения устройства мужчиной, на другой – утверждения активистки, написанные через три четверти века.
Матильда Гейдж, написавшая эссе «Женщина как изобретатель», не была ни изобретателем, ни ученым – она боролась за избирательные права женщин, отмену рабства и свободомыслие. В статье она описала суть научно-гендерного неравенства – то, что в 1993 году историк Маргарет Росситер, изучая вклад женщин в науку, назвала в ее честь – «Эффект Матильды».
Двойной подход к открытию двойной спирали
О Розалинд Франклин и ее связи с открытием структуры молекулы ДНК сегодня пишут с разным уровнем компромиссности – от «её работа не была должным образом учтена», до «отняли славу» и «украденная нобелевка». Это десятилетняя история 1950-60-х годов: ученые уже понимали, что отдельные черты организмов определены заранее и передаются по наследству, но где хранится эта информация и как выглядит носитель – ответ искали отчасти конкурирующие ученые из разных стран.
В 1962 году Нобелевскую премию по физиологии и медицине разделили американец Джеймс Уотсон и британцы Френсис Крик и Морис Уилкинс. За формулировкой врученной премии «За открытия, касающиеся молекулярной структуры нуклеиновых кислот и их значения для передачи информации в живых системах» скрывается, в том числе открытие структуры молекулы ДНК – двойной спирали. Революционную для биохимии информацию сформулировали, опубликовали и доказали во многом опираясь на работы Розалинд Франклин. Ее материалы показали Френсису Крику и Джеймсу Уотсону без ведома и разрешения женщины-ученого. В том числе – это известная «фотография 51» – рентгенограмма структуры ДНК, которую получила Франклин.
Говорили, что разработки принадлежали не лично Розалинд Франклин, а Королевскому колледжу Лондона, где она работала, а потому их могли показывать другим ученым без разрешения автора. Говорили, что информация об исследованиях Франклин не была конфиденциальной. Говорили, что Уотсон и Крик не могли в своей статье о модели ДНК ссылаться на неопубликованные еще работы Франклин – именно потому, что они еще не опубликованы. В статье журнала Nature от 25 апреля 1953 года, где Уотсон и Крик предложили модель двойной спирали ДНК, вклад Розалинд Франклин отмечен ни к чему не обязывающей строкой в конце: «мы также были вдохновлены знанием общей природы неопубликованных экспериментальных результатов и идей доктора М. Х. Ф. Уилкинса, доктора Р. Е. Франклин и их сотрудников». Статья об исследованиях под авторством самой Франклин вышла в том же номере Nature, но на следующих за революционной публикацией страницах – ее оценивали как подтверждение теории Уотсона и Крика, но не как часть открытия. Через годы начали признавать – Розалинд Франклин достойна Нобелевской премии, которую не получила – она умерла за четыре года до церемонии.
На другой стороне спорной истории о первенстве открытия – заслуги и научные звания Джеймса Уотсона и Френсиса Крика. Часто за рассказом о заимствованных исследованиях Франклин остается в стороне факт, что и Уотсон и Крик были выдающимися учеными, и без собственных исследований не смогли бы использовать данные Франклин.
С вручения Нобелевской премии 1962 года прошло 60 лет, с публикации статьи о структуре ДНК – почти 70. О Розалинд Франклин писали книги, ученых, которые получили Нобелевскую премию, обвиняли в воровстве исследования и скептическом отношении к женщине в науке. В публикациях приводили факты дискриминации – вплоть до раздельных столовых в институтах, требований прекратить исследования и малой численности женщин в научных группах. Равно, другие публикации эти факты опровергали. Прошло больше полувека: за это время вклад Розалинд Франклин в открытие структуры ДНК признали полностью, в спорах создав один из самых ярких образов недооцененных женщин-ученых.
Начало пути к равноправию
История Розалинд Франклин – один из примеров, который использует Маргарет Росситер в исследовании 1993 года, посвященному «Эффекту Матильды». В статье описаны и другие случаи неравенства, отразившиеся на научном признании.
Нетти Стивенс раньше остальных опубликовала работы об отличии набора хромосом у особей разного пола, но в отличие от конкурента Эдмунда Уилсона не получила в свое время признания в учебниках и «Словаре научных биографий».
Первооткрывательница пульсаров Джоселин Белл осталась за кулисами награждения – Нобелевскую премию по физике 1974 года получили Мартин Райл за работы над апертурным синтезом и научный руководитель Джоселин Белл Энтони Хьюиш «За его определяющую роль в открытии пульсаров».
Начиная со слов «Но, пожалуй, самая известная кража Нобелевской премии…» Росситер описывает историю Лизы Мейтнер: она работала с Отто Ганом над делением ядра урана. Успешный эксперимент по расщеплению, который в будущем позволил создать ядерные реакторы и бомбы, принес в 1944 году награду только Отто Гану. Лизу Мейтнер номинировали на премию 48 раз – медаль, а вместе с ней и задокументированное признание, она не получила.
«Эффект Матильды», о котором пишет Маргарет Росситер, – это систематическое преуменьшение достижений женщин в науке и, в том числе, присвоение женских заслуг мужчинам. В итоге формируется ложный вывод о несостоятельности работы женщин в науке. «Эффект Матильды» можно назвать гендерной производной от «Эффекта Матфея» – этот процесс в 1968 году описал американский социолог Роберт Мертон. Он сводится к неравноценному распределению признания – человек, уже имеющий заслуги и преимущества продолжает их накапливать и умножать, в то время как изначально обделенная сторона ограничивается еще больше. Название эффекта произошло от отрывка Евангелия от Матфея: «…ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет». «Эффект Матильды» переносит эту схему на взаимоотношения мужчин и женщин в научной среде.
Эссе «Женщина как изобретатель» вышло в 1870 году – это время, когда женщины только начали массово получать доступ к высшему образованию: университет в Цюрихе, колледжи в Америке, Лондонский университет, который первым в Англии дал право женщинам учиться наравне с мужчинами. Престижные Оксфорд и Кембридж частично перешагнули гендерные сомнения еще ближе к началу ХХ века, а совместно учить мужчин и женщин начали только после Второй Мировой войны.
В примерах, которые использует Маргарет Росситер, в основном упоминаются женщины-ученые первой половины – середины XX века. Столетие, когда женщины, только получившие возможность участвовать в научной жизни, начали этим правом пользоваться, а скептическое к ним отношение ученых-мужчин было на пике.
Временный эффект?
Нобелевские премии начали вручать в 1901 году, в 2021-м прошло 120 лет с момента учреждения награды. За первые 60 лет награду получили только одиннадцать женщин, из них дважды – Мари Склодовская-Кюри.
Во второй половине нобелевского периода – с 1963 до 2018 года в списках лауреатов появились еще сорок женских фамилий. Растущий вклад женщин и их признание в мировой науке можно оценивать только с учетом политических, социальных и экономических перемен. Сказались и второй этап активной борьбы за женские права, который начался в 60-х годах, итоги и демографическая ситуация после Второй Мировой войны, в целом выросший за столетие уровень жизни, который позволил женщинам отвлечься от быта.
В статье Nature 2006 года «Имеет ли пол значение? » американский нейробиолог Бен Барренс рассказывает как однажды после своего доклада услышал комментарий о том, что его работы гораздо лучше, чем у его сестры. Человек, который по-разному оценил эти работы не знал, что сравнивает исследования одного и того же человека – Бен Барренс – трансгендерный мужчина, который до смены пола в 1997-м носил имя Барбара. Современные исследования показывают, что отчасти гендерное неравенство в научной сфере остается и сегодня, отражаясь, в зависимости от стран, в разном уровне дохода, меньшем цитировании женских статей и, в целом, меньшем количестве женщин в науке.
Вклад Розалинд Франклин в открытие структуры молекулы ДНК признали наравне с учеными, получившими Нобелевскую премию в 1962 году. Пишут, что в одном из интервью Джеймс Уотсон ответил на вопрос, кто получил бы Нобелевскую премию, если бы Франклин дожила до этого момента так: «Крик, я и Розалинд Франклин».
Томас Морган, под руководством которого Нетти Стивенс изучала ХУ хромосомы, в некрологе признавал ее заслуги в контексте общего исследования: «Мисс Стивенс внесла свою долю в значимые открытия, и результат её работ станет лучшей памятью о ней — те мелкие детали, без которых невозможно осуществление общего дела».
Оставшаяся без Нобелевской премии Лиза Мейтнер увековечена в таблице Менделеева – 109 Мейтнерий. Получила премию Энрико Ферми, медаль имени Макса Планка и звание женщины 1946 года по версии «National Women’s Press Club».
Отделить фунт семян хлопка от волокон больше двух веков назад было нудной и кропотливой работой. Эту проблему решили. Сегодня, во времена работы широких научных групп, в которых во многом наравне представлены и женщины и мужчины, а отдельное открытие складывается из десятков точечных исследований, аккуратной работой становится путь объективного признания заслуг, безотносительно личного отношения и гендерного различия.
Фото: dolgachov / ru.123rf.com
