Организаторами конференции выступили Международное информационное агентство «Россия сегодня» и Биографический институт Александра Зиновьева в партнерстве с Международным научно-образовательным центром им. А.А. Зиновьева МГУ им. М.В. Ломоносова. В числе участников – представители политической и научной элиты России и зарубежных стран, дипломаты, а также студенты и преподаватели ведущих российских университетов.
Каковы истоки, уроки и всемирное значение Великой русской революции 1917 года? Как сегодня оценивают события того периода? Какую роль в революции сыграли большевики, а какую роль русская интеллигенция? Какова роль интеллигенции в крушении Советского Союза? Ответы на эти другие вопросы пытались найти ответы участники дискуссий.
Тон конференции задал ее модератор Дмитрий Куликов, член Зиновьевского клуба, телеведущий: «Исполняется 100 лет Великой русской революции и 95 лет мыслителю Александру Зиновьеву, многие утверждения и тезисы Александра Александровича, на мой взгляд, являются актуальными сегодня. Ранее в нашей истории принято было толковать так, что у нас было две революции - Великая Октябрьская социалистическая революция, которой предшествовала Февральская буржуазная революция. Так было исходя из учений Карла Маркса. Но из советской историографии следовало, что свергли царя, установили сразу социализм, и дальше все развивалось по плану. Я хочу напомнить, что Великой социалистической революцией ее не сразу стали называть, большевики долго называли «октябрьский переворот», потом «пролетарской революцией». Так говорил Ленин. Возможно, это заложило целый ряд проблем в понимании нашей истории».
Сопредседатель Зиновьевского клуба Ольга Зиновьева представила эпизод видеофильма «Гибель русского коммунизма». «Есть только один эволюционный путь, по которому наша страна шла много лет - это коммунизм», - подчеркнула она. Александр Зиновьев видел проблемы страны не на уровне наблюдателя, он в своих трудах и книгах по пунктам рассматривает все этапы русской трагедии. И нам, ныне живущим, необходимо тщательно осмыслить и переосмыслить нашу столетнюю историю, и здесь не обойтись без творческого наследия Александра Зиновьева».
Валентин Фалин, дипломат, Чрезвычайный и Полномочный посол СССР, (член ЦК КПСС с 1989 по 1991 год): «Самое главное в трудах Александра Зиновьева - приглашение к размышлению, к праву защищать свою позицию и не бояться излагать ее тем, кто думал о будущем нашей страны». Спикер привел исторические факты, свидетельствующие о попытках США оказывать влияние в разные годы на ход событий не только в России, но и на события западных стран.
«США всегда хотели, чтобы мы были слабыми. Во время кубинского кризиса мы были «в минутах от мировой войны». До сих пор с многих исторических документов не снят гриф секретности. Но, если мы не будем знать прошлое, мы мало что поймем о России. Нам нужно внимательно изучить прошлое, чтобы выбрать правильный курс на будущее».
Ванг Хай кинг (Китай): «Я двадцать лет возглавляю в Китае проект «Русский Конфуций и Александр Зиновьев». Мы тщательно изучаем то, что у вас в стране происходило, труды Александра Зиновьева и историю России. Ваш опыт очень важен для нас, для нашей партии, съезд которой недавно завершился в Пекине».
Джульетто Кьеза, итальянский журналист: «Я прочитал труды Александра Зиновьева, написанные в прошлом веке, и, кажется, что ничего в мире не изменилось. Но наша жизнь изменилась. Мы теперь все «форматированы». Новое поколение – это поколение «нечитающих» людей, это поколение «смотрящих» интернет, всем очевидно, что средства доставки информации в мире сильно меняются. В течение ближайших двадцати лет весь мир изменится. Сейчас Великую Октябрьскую революцию вспоминают только в России и в Китае, а для всей Европы она не существует. Никто об этом не задумывается и не размышляет. Эта страница перевернута.
Но нам необходимо анализировать, почему в 1990-е годы были сломаны идеологические барьеры, почему в 1991 году рухнула конструкция Советского Союза, созданная революцией. Необходимо строить интерпретацию мира, иначе мы не сможем понять, что будет происходить в будущем. Мы сейчас находимся в начале большой цифровой революции. И сегодня в нынешней России преобладают идеи Запада, через каналы телевидения передается образ жизни по западному образцу. Поэтому мы все «форматированы» их идеями. Это нужно как-то менять. По моему мнению, необходим «интеллектуальный скачок».
Тодор Тодоров, Софийский университет (Болгария): «Общество формируется вокруг истин и постоянно воспроизводит их. Великая Октябрьская революция действительно задала истину. Революция открывает истину, выносит на первый план, задает новую теорию, новую эпистемоло́гию (философско-методологическая дисциплина, исследующая знание как таковое, его строение, структуру, функционирование и развитие).
Александр Зиновьев был ученым – эпистемологом. Появилась новая эпистемология. И в этом контексте Октябрьскую революцию можно рассматривать как столкновение идеологических эпистемологий. Сейчас Россия сильно изменилась, она представляет иную эпистемологию, отличную от Запада. Именно это вызывает реакцию, потому что оно несовместимо с западной эпистемологией: с одной стороны - либеральная демократия, а с другой - рыночная экономика. Мы сейчас живем «в постмодернистской бессобытийности», где мы видим невозможность событий, где капитализм обуздал социальную энергию и в этом его «дьявольская сущность». Хотел бы напомнить мысль Александра Зиновьева, что идеология не всегда связана с идеями, она связана со средствами распространения этих идей. И здесь мы видим, что западная капиталистическая культура использовала различные средства: и кино, и прессу - тем самым была создана тоталитарная эпистемология, которая капитализировала все сферы жизни, все социальные опыты.
Революционная задача заключается в том, чтобы придумать новую эпистемологию, которая дала бы возможность привести к новому пониманию необходимости понятия истины. Необходимо изменить логику, которая даст нам новое понимание истины и, в конечном счете, это может привести к революционному событию. Мы несем ответственность за создание коммуникативной эпистемологии, которая признает существование других эпистемологий – эпистемологии глобализации, мирового порядка, эпистемологии самовосприятия, дающей понять кто мы, чего мы хотим, как нам жить, как нам взаимодействовать, как к нам относится к другим людям. Нам нужна коммуникативная эпистемология власти: какова ее цель , как она распределяется, как она должна бороться с неравенством, обеспечивая социальную справедливость. В этом направлении нужно двигаться».
Дмитрий Куликов: «Революция – это всегда переход в другое мышление, переход к другой истине. Мне кажется, что никакая пролетарская революция, без февральской была бы просто невозможна, а февральская революция сама по себе - заговор «узкоэлитной» части граждан, включая саму семью государя императора, включая людей, которые наживались на государственных заказах. И все это паразитировало на безудержных фантазиях русской интеллигенции. Они себя называли социалистами. Они, конечно, не знали, что это такое. Не знали, как строить социализм. И великий князь тоже вышел строить, помните, с красным бантом после отречения? А дальше выяснилось, что ни мыслить, ни власть удержать они не могут. За несколько месяцев, с февраля по сентябрь они разрушили все: страну, власть, порядок, финансы, экономику, армию. Большевики взяли власть и сказали: «раз вы править не можете, мы будем править». В этом, на мой взгляд, главный революционный момент. Революция не случайно называлась пролетарской, потому что они утверждали, что пролетариат – эти «отверженные, в индуистском смысле - неприкасаемые» и будут обладать властью. А все, кто тысячелетиями обладали властью, пусть постоят в сторонке! В этом была революционная претензия.
Как пишет в своих трудах Зиновьев, партия сначала объявлялась передовым отрядом пролетариата, а потом направляющей и руководящей силой. Вы можете себе представить, чтобы такой важнейший орган находился вне какого-нибудь регулирования? Все политические дискуссии внутри партии закончились в 1928 году. Надо было сделать одну вещь – партию уравнять с государством. Внутри партии развивать сильную демократию, а в вне ее - иметь жесткую политическую монополию. Вот что нужно было сделать в 20-е годы с моей точки зрения. Тогда появились бы шансы. Вот китайские товарищи делают нечто такое близкое к этому подходу. Поэтому Китай развивается и движется вперед.
Что можно сделать сейчас? Как показывает история, точно не надо опираться на интеллигенцию, потому что ни разу, опираясь на интеллигенцию, мы ни к чему хорошему не пришли. Какие бы эксперименты мы не ставили… Не случаен, вопрос, как должна быть устроена наша власть? Это очень правильный вопрос. Надо отвечать на вопрос о власти: как она должна быть устроена и кому она должна принадлежать. Как отделить власть от богатства и собственности? А отделить надо так, чтобы они вообще никогда не пересекались. Вот вызов для человечества. И дело не в словах – «коммунизм, социализм». Вообще Карл Маркс ничего конкретно не сказал по поводу того, что такое коммунизм, где и каким он должен быть и как его строить, и Энгельс не сказал, и Ленин тоже. Карл Маркс только обмолвился, что коммунизм есть свободный труд свободно собранных людей (свободная трактовка спикера, прим. автора). Поэтому надо признать, что наши институты философии, марксизма-ленинизма за прошедшие 70 лет нам ничего с вами не дали в плане знания, не объяснили, что такое социализм, что такое коммунизм».
Заседания всех секций VIII международной научной конференции Зиновьевские чтения» прошли в жарких дискуссиях.
