Чему и как учит первая учебная книга?

Тульские ученые изучают историю становления российского учебника, в частности, рассматривают изменения методики обучения детей грамоте

Навык чтения, как правило, начинается с букваря. Через набор букв и звуков открывается занимательный мир знаний, в котором пособие для обучения грамоте становится надежным путеводителем. Но в то же время букварь – это еще и настоящий исторический документ: его можно рассматривать и как явление книжной культуры, и как этап развития теории педагогики, и как образец иллюстративного оформления, а порой даже как идеологический инструмент.

Первые отечественные учебники – азбуки и буквари – были предназначены для обучения подрастающего поколения грамоте и духовно-нравственного воспитания. Они просвещали человека и формировали его представления об окружающем мире, обществе и о cебе. Букварь как тип учебной книги отражает развитие национального языка и литературы и, безусловно, демонстрирует становление педагогического опыта, в частности – методики преподавания родного языка и культуры.

Комплексная исследовательская работа ученых Тульского государственного педагогического университета имени Л.Н. Толстого (г. Тула) обращена к истории отечественного учебного книгоиздания. Специалисты анализируют первые учебные пособия и устанавливают взаимосвязь между текстом и иллюстративным материалом; выявляют заложенные дидактические функции, приемы наглядного обучения детей, предложенные авторами российской учебной литературы разных исторических эпох.

Екатерина Юрьевна Ромашина – профессор, доктор педагогических наук, декан факультета искусств, социальных и гуманитарных наук ТГПУ им. Л.Н. Толстого (г. Тула) – рассказала, что представляли собой первые российские азбуки и буквари, по каким принципам строился процесс обучения и какие функции, кроме образовательной, были заложены в пособиях для обучения грамоте.

«Учебник по своей сути отличается от любой другой книги. Он представляет собой не только информационную модель той или иной науки, но становится моделью методической, отражает уровень развития педагогики, психологии и методики преподавания предмета в каждый момент времени. В учебнике заложены представления теоретиков и практиков о том, как надо учить и учиться. Кроме опыта человеческой деятельности в конкретной области познания и творчества в учебнике моделируется еще и сам процесс обучения, т.е. определенный педагогический опыт. И именно он делает учебник собственно учебником.

Средневековая книжность не знала разницы между научной и учебной литературой. Эволюция школьного учебника, его превращение из книги, годной для чтения школярами, в сложнейшую современную систему – это, прежде всего, эволюция педагогического опыта, эволюция педагогической науки.

Однако для предшествующих эпох при создании учебной книги были очень велики технические ограничения. Например, основные подходы к наглядному обучению были разработаны уже в XVII веке, но из-за несовершенства полиграфии издать букварь с иллюстрациями в то время было очень дорого, массового хождения такие книги не имели.

Учебник – идеальная модель образовательного процесса и для учителя, и для обучающегося. В нем заложены и через него должны воплощаться: общие цели образования и конкретные цели и задачи обучения определенному предмету; дидактически обработанное содержание основ социального опыта человечества в той или иной сфере деятельности; определенная организационная форма процесса обучения (классно-урочная, индивидуальная и т.д.); более или менее явно выраженная технология и методика преподавания и учения.

Сегодня эти характеристики заложены в школьном учебнике и могут быть с легкостью «считаны» в нем. Однако, чем глубже мы будем уходить в века, тем меньше будут проявлять себя данные компоненты: педагогическое сообщество должно было накопить и затем аккумулировать в учебнике опыт дидактики и частных методик», – Екатерина Ромашина отметила главные специфические признаки учебника.

«Принято считать, что первые буквари появились в Германии в эпоху Реформации. Почему так? Потому что в представлении отца Реформации Мартина Лютера, каждый человек должен разговаривать с Богом и читать Божье слово не на латыни, а на своем родном языке. А значит, всем нужно учиться читать. Лютер сам создал букварь для детей – маленькую Библию. С этого момента пособие для обучения грамоте начинает обретать «методическую оболочку»: получает формулировку задач курса (обычно отраженную в предисловии); ставит акцент на отборе и изложении материала в соответствии с возрастом ребенка; предлагает учащемуся вопросы и задания на закрепление знаний и навыков», – уточнила исследователь.

Какой тип учебника считается наиболее эффективным для обучения учащегося?

«Это вопрос сложный и далеко непраздный. Здесь существует обратная зависимость, как ни парадоксально. Если учебник хорошо и подробно прописан, содержит четкие цели и задачи, дидактически обработанное содержание, конкретную методику и форму преподавания, то он очень удобен для учителя, но, как правило, недолговечен – его нельзя будет применять в изменившейся ситуации. И наоборот – учебник с неявно выраженными модельными признаками может быть востребован не одно десятилетие. Так, если букварь составлен по методу целых слов, то по-другому учить не получится. Иное дело, когда встает проблема выбора учебника. В России в конце XIX-начале XX вв. существовало несколько десятков типов начальных учебных заведений с разными программами, с середины 1860-х гг. до начала нового столетия было издано более 2500 наименований учебников для них. Даже учителя отдельной уездной школы нередко писали и публиковали учебники и преподавали по ним так, как считали нужным. Учитель мог работать по любому учебнику, даже авторскому, но без согласования с Министерством просвещения не мог его рекомендовать и распространять среди других учебных заведений. К началу XX столетия в России было около 28% грамотного населения, и не предполагалось, что учащийся народной школы продолжит обучение. Потому очень часто букварь – это единственный учебник, который человек держал в руках за всю свою жизнь.

Хочу заметить, что чем глубже мы уходим в века, тем труднее говорить об эффективности того или иного пособия. Мы видим только учебник и можем составить общее представление, как по этому учебнику должны были работать. Хорошо ли, эффективно ли это было на самом деле, мы не знаем. Об этом могут рассказать опосредованные данные: тираж, количество переизданий, рекламные каталоги и т.д. И непосредственные свидетельства: мемуары, письма, дневниковые записи. Однако эти источники не всегда надежны в силу своей субъективности. Так, К.Д. Ушинский приводил отрывок из письма сельской учительницы с восторженным отзывом на его учебник «Родное слово». Но он не публиковал критических замечаний, а они были тоже… Или «Азбука» Льва Толстого, которая в первом издании получила массу отрицательных отзывов и очень плохо продавалась на книжном рынке. Писатель переработал ее кардинальным образом, и второе издание уже получило признание педагогической общественности и было рекомендовано Министерством просвещения к использованию в народных школах. Толстой создал выдающиеся тексты для детей, но не был свободен от методических ошибок», – отметила Екатерина Ромашина.

Российская империя была многонациональным государством, и русский язык изучали везде. Как обращает внимание ученый, «были учебные пособия для преподавания русского языка как государственного ‟для инородцевˮ. Так, для прибалтийских губерний педагог и инспектор училищ М.А. Тростников разработал учебник русского, приспособленный к фонетическому строю языка немцев, эстонцев, латышей. Например, эстонский относится к финно-угорской группе языков, и для эстонцев есть сложности в произнесении отдельных звуков русского языка. Тростников обратился к решению, предложенному еще Яном Амосом Каменским в середине XVII в.: в пособии помещались рисунки с пронумерованными объектами, а в тексте были пронумерованы соответствующие слова. Т.е. ребенок получал визуальную поддержку для запоминания лексики чужого языка».

Примечательна азбука «Ёлка: Подарок на Рождество» Анны Дараган, изданная в 1845 году и выдержавшая впоследствии 15 переизданий. Обычный тираж литературы того столетия составлял 1200 экземпляров, так что можно говорить об определенной популярности и востребованности этого пособия.

«Это очень интересный и показательный, на мой взгляд, пример. Анна Михайловна Дараган – фигура нетипичная. Дочь ректора Санкт-Петербургского университета, а потом сенатора М.А. Балугьянского, супруга генерал-губернатора Тульского края, мать пятерых детей, она хорошо была известна при дворе и имела опыт написания педагогических трудов», – заметила Екатерина Ромашина.

Чем эта азбука подтвердила востребованность и эффективность в обучении чтению?

«Это пособие было издано в типографии, которая де факто принадлежала Министерству иностранных дел и имела большие полиграфические возможности.  В азбуке отличные качественные иллюстрации. Анна Дараган использовала звуковой метод обучения грамоте на 20 лет раньше, чем его стали широко применять в России. Очевидно, ей были знакомы европейские практики образования, и она использовала их для домашнего обучения.

 В учебнике Дараган впервые в отечественной практике книгоиздания текст и рисунок были связаны непосредственным образом: «Азбука» содержала задания ребенку: “Посмотри на картинку и скажи, что ты видишь”. Во всяком случае, мне не знаком более ранний случай такого методического приема», – выразила мнение Екатерина Ромашина.

Были ли использованы какие-то национальные мотивы в первых российских азбуках?

«Вплоть до конца XIX столетия азбуки в России, как и во всем мире, ориентированы в основном на деревенскую жизнь. Почему? Это связано не только с преобладанием сельского населения над городским, но и с представлениями педагогов о ребёнке как чистом «природном» существе, которому лучше жить вдали от пыльного и душного города и влияния светского общества. Россия XIX века – страна сельская, с ее кокошниками, сарафанами, деревянными избами и среднерусскими пейзажами. Она и в букваре – такая. Другое дело, что в учебнике, ориентированном на дворянские семьи (в той же «Азбуке» Дараган), деревенский пейзаж и сарафан могли соседствовать с европейской одеждой и предметами обихода», – констатирует исследователь.

В настоящее время профессор Екатерина Ромашина вместе с коллегами из Института стратегии развития образования РАО, исследовательского университета «Высшая школа экономики», Российского государственного гуманитарного университета и др. вузов принимает участие в реализации проекта по гранту РФФИ «Урбанистический дискурс в школьных учебниках России ХХ века: риторика, эстетика, дидактика» (проект № 20-013-00246, рук. доктор пед. наук Ю.Г. Куровская), в рамках которого изучает образ города, его функции и роль в азбуках, букварях, книгах для чтения.

Екатерина Ромашина обратила внимание, что «букварь всегда являлся и является ‟идеологически нагруженнойˮ книгой – во все времена и не только в нашей стране. Почему? Это первая (а ранее часто и единственная) книга в жизни человека, она должна познакомить его с базовыми ценностями общества и государства. Особенно это очевидно на сломе эпох. Так, в первые годы советской власти были созданы буквари для детей и для взрослых – учиться грамоте должны были все, с 8 до 50 лет. В том числе грамоте политической – новая идеология должна была распространиться повсеместо. Однако подача материала была разной. Ребенок – неотягощенный «темным прошлым» строитель светлого будущего, главный актор социальных преобразований; очень частотными словами в таком учебнике были «сам» и «сами». Взрослого букварь «перевоспитывал», встраивая новую идеологию в привычные практики жизни. Прежде всего, через профессиональную принадлежность человека. Были созданы «Букварь для железнодорожных рабочих», «Букварь для лесных рабочих», «Букварь колхозника», «Азбука красноармейца» и т.д. Первые слова и затем тексты рассказывали о паровозах, продналоге, борьбе с Антантой и т.д.».

Под руководством Екатерины Ромашиной на сайте ТГПУ им. Л.Н. Толстого создан портал История учебника (http://primer.tsput.ru/), содержащий цифровые копии учебных пособий и научных публикаций об истории учебника разных стран и эпох. В основу была положена коллекция российского педагога и ученого Виталия Григорьевича Безрогова. Электронные версии документов находятся в свободном доступе и будут полезны и тем, кто профессионально занимается историей учебных пособий, и всем, кто интересуется российской букваристикой.

История отечественного учебного книгоиздания показала его взаимосвязи и взаимодействие с процессами обучения грамоте, формированием основ педагогического образования и методики преподавания предметов и в целом с культурно-исторической ситуацией в стране. Обращаясь к возможностям развития и воспитания детей, учитель или наставник строил учебный процесс в перспективе и искал оптимальные пути и приемы подачи и освоения материала, а значит и личностного роста обучающегося.