Российская Академия наук не оставляет надежды быть услышанной властью. В информационном агентстве «Регнум» состоялся круглый стол «Спасение науки как важнейший фактор безопасности России», который с легкой руки репортеров получил название «Совет мудрецов». Участники с грустью констатировали, что правят бал те, кто пытается организовать конкуренцию не вполне добросовестными способами, а результатом реформ в их нынешнем виде может быть потеря целостной фундаментальной науки — а на отдельных сильных лабораториях далеко не уедешь.
Во встрече приняли участие ведущие академики РАН: руководитель Сибирского отделения РАН Александр Асеев, виднейший российский экономист, академик Александр Некипелов, основатель Института белка в Пущино академик Александр Спирин, директор института США и Канады РАН академик Сергей Рогов, директор Института океанологии РАН академик Роберт Нигматуллин. Все эти люди, выдающиеся ученые, чрезвычайно занятые своими делами руководители, нашли время для того, чтобы еще раз в присутствии журналистов поделиться соображениями о том, с чем сегодня российская наука и Академия подходят к двум важнейшим событиям — Общему собранию РАН 8 декабря и заседанию Совета при Президенте РФ по науке и образованию, намеченному на 15 декабря.
Будучи поставлена перед всем известным фактом, Академия пришлось принять основные положения реформы. В 2014 году Президент РАН Владимир Фортов сформулировал «правило двух ключей», — как паллиативное решение в управлении наукой, — иначе говоря, разделе функций между РАН и ФАНО. Агентство берет на себя организационное и экономическое управление научными организациями, РАН — общее руководство научным процессом, определение научных приоритетов, оценку деятельности институтов и кадровую политику в науке. Теоретически «два ключа» работают на общую задачу, но приняли его, как показывает практика, скорее на словах.
Академик Некипелов по этому поводу грустно пошутил, что второй ключ, — тот, что был в руках Академии, — на деле оказался ключом от чужого дома, в котором к тому же начали менять замок. Это, пожалуй, более чем точное определение ситуации, в которой находится сейчас академическая наука.
Глава СО РАН академик Александр Асеев привел в своем выступлении говорящие сами за себя сравнительные цифры из недавнего доклада ЮНЕСКО о современном состоянии мировой науки. Больше всего средств в развитие науки вкладывают США (28,1%), Китай (19,6%) и ЕС (19,1%). Вклад России составляет 1,7%, количество исследователей у нас в стране в период с 200 по 2013 гг. сократилось с 469,1 тыс. до 440,6 тыс. Тогда как мировым лидером по количеству исследователей остается ЕС, который стремительно догоняет Китай, обогнавший уже и США, которым остается лишь 3-я строчка рейтинга. «Доля Российской Федерации, в том числе научных сотрудников, уменьшилась почти в 1,5 раза, с 7,3% до 5,7%», — сказал Александр Асеев. «Наша Академия сама, по собственной воле готовилась к реформам, выходу из состояния стагнации, — сказал Александр Асеев. — Но ее, что называется, «подрезали на самом взлете».
По мнению Асеева, момент вбрасывания закона о реформе отразил беспокойство не называемых, но всем известных «реформаторов» за конкурентное превосходство РАН. «На мой взгляд, этот закон — попытка организовать конкуренцию в науке не совсем правильными методами, откровенно говоря, нечестными», — сказал Асеев. Академик с горечью высказался еще и о том, что для того, чтобы получить Нобелевскую премию, сегодня перспективному молодому ученому нужно уехать из России, и привел в пример авторов знаменитых работ по графену, Андрея Гейма и Константина Новоселова.
Их судьбу могут разделить и другие. Страна может остаться не только без талантливой молодежи — она может остаться без стратегических фундаментальных разработок в самых разных областях — от продовольственной до военной безопасности. И все это — прямой результат новых «правил» управления наукой. В важнейших вопросах у Академии остался лишь совещательный голос. Все это наглядно отражает бюджет: на фундаментальную науку в 2016 году Правительство России выделило 308 миллиардов рублей, что сравнимо с бюджетом одного крупного американского университета.
Академик Александр Некипелов также не проявил большого оптимизма. Академия наук проиграла право управления институтами, говорил он, она отчуждена сейчас от этого управления, что, возможно, решающая потеря: «Академия без институтов — это не Академия. Мы стоим на грани потери целостной фундаментальной науки, это адекватная оценка тому, что сейчас происходит — сказал Александр Некипелов. — Это не значит, что у нас исчезнут отдельные хорошие ученые, они останутся, ведь думать людям запретить нельзя, и всегда найдутся талантливые люди. Останутся отдельные очень хорошие лаборатории, даже институты. Но мы теряем целостную фундаментальную науку. Это очень большая ценность, и в особенности сейчас мы это должны понимать лучше, чем когда-либо с учетом тех проблем, с которыми сейчас сталкивается страна. Целостность фундаментальных исследований у нас обеспечивалась тем, что действовало самоуправление научного сообщества».
По его мнению, вряд ли можно ожидать, что власть в стране признает совершенную ошибку. Возможно, со временем там поймут что «натворили». «Для власти с наименьшими издержками было бы выйти из ситуации, создав новую организацию, по типу Академии, основанную на самоуправлении научного сообщества, – с институтами, входящими туда, с правом менять структуру институциональную, и так далее, — сказал академик Некипелов. — Отличие от Академии наук могло бы состоять в том, что не было бы таких особых прав у академиков и член-корреспондентов на занятие особых позиций в этой структуре».
Академик Александр Спирин, выдающийся биохимик, создатель и многолетний директор Института белка РАН в Пущино, высказался о том, что огромной ошибкой было слияние в одну структуру трех академий — РАН, РАМН и РАСХН. Это обстоятельство, так же, как и передача полномочий управлениями институтов в ФАНО, сыграли свою печальную роль. По мнению Александра Спирина, научное сообщество могло бороться за свои права активней и принципиальней. Но этого у ученых не получилось.
Директор Института океанологии РАН академик Роберт Нигматуллин в своем эмоциональном и откровенном выступлении подчеркнул, что эта ситуация — прямое следствие нынешней природы нашего государства, чиновничье-олигархического, а вовсе не социального, как заявлено в Конституции. «Вера в их добрые намерения избыточна, избыточна в силу того, что природа государства у нас другая. Нет в бюджете денег. Поэтому и ФАНО, и Министерство образования и науки, и все кадры укомплектованы так, чтобы сократить затраты на образование, на медицину, общественное здравоохранение, на науку и культуру — вот их основная цель, — сказал Роберт Нигматуллин. — Нынешняя Российская академия наук не может интегрировать все проблемы, не способна. У нее нет прав и возможностей, и я не верю, что в ближайшие годы государство проявит заботу. Наша задача сейчас — спасать то дело, за которое мы отвечаем. Придется жертвовать, придется сокращаться, потому что наше финансирование не увеличится».
Академик Нигматуллин заявил, что, по его мнению, в науке должен обязательно сохраняться творческий дух, заставляющий людей стремиться к исследованиям. Однако количество таких мотивированных людей сегодня падает, и в этом нет ничего удивительного. Падает и интеллектуальный уровень самой Академии из-за старения членов РАН, где средний возраст академика составляет 75 лет. «Сейчас Академия приняла решение принимать в свои ряды молодежь, докторов наук не старше 50-ти лет, наделяя их званием «профессор РАН». Так мы не можем найти этих докторов! Их мало, — в моем институте, к примеру, всего четыре человека, и такая картина наблюдается везде. О чем это говорит? О том, что пропадает интерес к науке, стремление ставить амбициозные задачи и достигать их. Когда изменится природа государства, которая на самом деле пока является чиновничье-олигархической, тогда изменится и ситуация в науке» — сказал академик Нигматуллин.
Академик Сергей Рогов, директор Института США и Канады назвал государственный подход к управлению наукой «бухгалтерским». По его мнению, в России отсутствует государственная политика в сфере науки и это — прямое следствие 90-х годов, когда во всем у нас пытались взять на вооружение превратно понятый опыт США и стран Запада. При этом соотношение бюджетных расходов на науку у нас и в этих странах всем хорошо известно.
Расходы на одного научного исследователя в России в 6 раз меньше, чем в США и в 4 раза меньше, чем в Китае. При этом уровень бюрократии вырос многократно, распространился формальный подход к оценке научного труда, поскольку чиновник другой оценки понять не может. «При таком подходе российская наука, конечно же, утратит даже те оставшиеся еще позиции в мировой науке, которые у нас сейчас есть», — подчеркнул академик Рогов. Он рассказал также и о том, что новый приказ по Минобрнауки лишает ученые советы институтов права кадровых решений, что фактически сводит на нет смысл их работы. Это — еще один шаг в бюрократизации науки и лишения ученых права самоуправления в научном процессе.
На Общем собрании РАН 8 декабря будет обсуждаться план действий по исправлению ошибок реформы и возвращению Академии наук ряда функций управления наукой. С этим документом ученые планируют обратиться к Президенту страны на предстоящем 15 декабря Совете при Президенте РФ по науке и образованию. Академия не теряет надежду быть услышанной.
