Его книги с первых же строк приковывают внимание читателя, заставляют удивляться тому, что скрыто в самых обыденных вещах и явлениях, и – самое главное – учат думать. Миллионы людей в разных странах читают и перечитывают их. Названия самых известных из его произведений начинаются с одного и того же прилагательного:  «занимательный».

       В 1934 году знаменитый фантаст Герберт Уэллс встречался в ленинградской гостинице  «Астория» с группой советских писателей и ученых-популяризаторов. Знакомясь с нашим героем, Уэллс спросил: «Не вы ли тот самый Джейкоб, который так ловко разоблачил моего "Человека-невидимку", указав, что он должен быть слеп, как новорожденный щенок?» На что тот ответил: «Каюсь, мистер Уэллс, это дело моих рук...» Фамилия того самого Джейкоба, то есть Якова – Перельман.

      Он родился в Белостоке, семнадцати лет опубликовал в «Гродненских губернских ведомостях» первый научно-популярный очерк. А поступив в Санкт-Петербургский лесной институт, взялся сотрудничать с журналом «Природа и люди». Диплом ученого-лесовода в дело так и не пошел: к моменту его защиты Перельман уже был опытным журналистом и начинающим писателем. Первая часть «Занимательной физики» вышла в 1913 году и имела оглушительный успех. Профессор физики Санкт-Петербургского университета Хвольсон сказал автору так: «Лесоводов-учёных у нас предостаточно, а вот людей, которые умели бы так писать о физике, как пишете Вы, нет вовсе. Мой вам настоятельнейший совет: продолжайте, обязательно продолжайте писать подобные книги и впредь».

      В том же 1913 году Перельман начал переписываться с Циолковским и продолжал эту переписку до самой смерти отца русской космонавтики. В следующем, 1914 году Перельман дописал Жюль Верна, добавив главву в его роман «Из пушки на Луну». Попутно Перельман породил термин для подобной литературы:  написанную главу он назвал научно-фантастической. До Перельмана этого сложносоставного слова не знали: Жюль Верн называл свои книги научными, а Герберт Уэллс — фантастическими.

      Но в научную фантастику с головой Яков Перельман не погрузился. Он последовал доброму совету Хвольсона. На  счету Якова Исидоровича больше сотни научно-познавательных книг, изданных многомиллионными тиражами: «Занимательная арифметика», «Занимательная механика», «Занимательная алгебра», «Занимательная астрономия» и так далее. И книжками дело не ограничилось: в октябре 1934 года в Ленинграде открылся уникальный музей. В нем можно было увидеть «вечный двигатель», один миллион горошин, модель звездолета Циолковского, семьсот семь знаков числа «пи» и даже собственный меридиан этого музея. Вопреки классическому музейному  правилу все в нем можно и нужно было трогать руками. Надписи так прямо и приглашали: «Трогайте». Научный руководитель «Дома занимательной науки»" Яков Перельман советовал сотрудникам делать экспонаты «рукоупорными» и радоваться, что ребятня, которая заглядывает в музей, растет любознательная. 

      В блокаду Яков Исидорович Перельман умер от голода. И «Дома занимательной науки» теперь нет. А жаль. Может, будь он, новое поколение выбирало бы знания, а не «Пепси».