«Что касается крустозина, можно смело сказать, что с весной 1944 года для него началось счастливое время. Мы работали теперь в две смены, людей было много, и каждый месяц все новые сотрудники появлялись в маленьком флигеле на институтском дворе. Больше, слава богу, не приходилось пользоваться тумбочками от письменного стола – многочисленная раса плесневых грибков привольно росла в уютной духоте оборудованной термостатной…. Словом, все было хорошо…»

Эта цитата – из романа Вениамина Каверина «Открытая книга». Свою главную героиню –  доктора Татьяну Власенкову – Каверин списал с реального человека, Зинаиды Виссарионовны Ермольевой, в пору создания книги – профессора, позже действительного члена Академии медицинских наук СССР. Пенициллин-ханум, как шутливо называл ее профессор Оксфордского университета Говард Флори, вчистую проигравший Зинаиде Ермольевой соревнование по качеству созданного пенициллина.

Судьбу предопределила прочитанная книга: из нее будущий корифей микробиологии узнала о трагической смерти Чайковского. Он погиб от холеры, и решительная Зиночка решила, что она поборет болезнь. И приступила к делу: «…я чуть свет лазила через форточку в лабораторию, – вспоминала потом Зинаида Виссарионовна о годах учебы на медицинском факультете Северо-Кавказского университета в Ростове. – Все кругом было закрыто, а мне хотелось лишний часок-другой посвятить опытам». Часком-другим дело не ограничилось: опытам и исследовательской работе Зинаида Ермольева посвятила всю свою  жизнь. Талантливая и работоспособная Зинаида Виссарионовна много лет отдала изучению холеры,  а один из опытов даже поставила на себе. Такая самоотверженность не осталась без награды – Ермольева открыла светящийся холероподобный вибрион, который получил потом ее имя. А в Великую  Отечественную войну Зинаида Виссарионовна отважно победила холеру: созданный ею холерный бактериофаг спас Сталинград от эпидемии. Причем она же организовала его производство на месте: состав с лекарством разбомбили фашисты. Сталинскую премию, полученную за эту невероятную работу, она отдала на строительство самолета. Истребитель так и назвали: «Зинаида Ермольева».

Тогда же, в разгар войны Зинаида Ермольева получила отечественный пенициллин-крустозин. Он превзошел зарубежный аналог, и об этом тоже написал Каверин:  «Поскольку комиссия установила, что дозы пенициллина-крустозина ВИЭМ были, при равной клинической эффективности, значительно – до десяти раз – ниже оксфордского препарата…». И репрессированного бывшего мужа, кстати сказать, брата Вениамина Каверина, Ермольева тоже спасла – благодаря ее заступничеству замечательного ученого Льва Зильбера выпустили из застенков.