Проводник в невероятное. 95 лет со дня рождения Сергея Петровича Капицы

«О сколько нам открытий чудных...» — разносясь из телевизионных динамиков по всей стране, эти пушкинские строки оказывались значительнее простого набора рифм и ритмов. Они были ударом в колокол, замедляющим на ближайший час время для тысяч зрителей. Приглашением к беседе: дружеской, спокойной. Историей — как и всей науки, так и сотен ученых, ее составляющих. Девизом одного конкретного человека, который стал для всей нашей страны проводником из очевидного — в невероятное.

Родился я в Кембридже, в Англии, где тогда жил и работал мой отец. Петр Леонидович Капица. Он приехал в Англию в 1921 г. вместе с группой советских ученых, в которую входили Алексей Николаевич Крылов и Абрам Федорович Иоффе. Это были ученые с мировым именем, которые должны были восстанавливать разрушенные в результате революции и войн контакты, закупать научное оборудование и литературу. Назвали меня Сергеем. «Сергей» плохо произносится по-английски, я не видел ни одного Сергея в Англии. Андреев сколько угодно, это вполне распространенное имя. И чтоб англичанам было удобнее, по-английски меня называли Питер, как отца. Мама, Анна Алексеевна, всю жизнь, даже в поздние годы, разговаривая со мной по-английски, называла меня только Питер, а по-русски — Сергей.

Мы могли бы знать Сергея Петровича Капицу совершенно иначе, например как «выдающегося английского физика и популяризатора науки российского происхождения». Не было бы ни «Очевидного — невероятного», ни журнала «В мире науки», ни документальных фильмов, ни его борьбы за престиж отечественной науки. Сергей прожил в Англии восемь лет, и семья наверняка оставалась бы там и дальше, если бы Петра Леонидовича насильно не задержали в Советском Союзе в 1934 г. ради пятилетки «ускоренного развития советской науки и промышленности».

Теперь все обстоятельства этого дела хорошо известны, опубликована драматическая переписка родителей в этот период. Но для нас жизнь почти не изменилась; в тот год, когда Петр Леонидович был в Москве, а мы — в Англии, жизнь продолжала быть размеренной. Мы ходили в школу, никто нас не беспокоил, мы были заняты своим делом, своим миром, и тревоги этого времени прошли мимо нас. Когда переезд в Россию был уже решен, мать ненадолго съездила туда, чтобы окончательно понять, можно ли нас перевозить: они с отцом сначала боялись везти нас и хотели оставить в Англии в каком-нибудь хорошем пансионе. Но в конце концов решили, что лучше всем быть вместе.

До поры до времени Сергей учился в школе № 32, отданной под детей из Дома на набережной. Так было, пока мальчик не совершил поступок, который позже объяснял следующим образом: «Был такой случай — пятый класс, чем заниматься, как не дракой». Так он рассказывал о школьной потасовке — казалось бы, пустяк, забава. И был бы пустяк, если бы пятиклассник Сережа Капица не бросился с кулаками на одноклассников, детей Микояна и племянника Кагановича, с криком «Бей наркомчиков!» Капицу перевели в другую школу, а позже в интервью он вспоминал «наркомчиков» как «симпатичных ребят».

Прошла война, взорвалась атомная бомба. Этот технологический прорыв показал, насколько важен союз между наукой и практическими возможностями, которые эта наука дает. Идея Физтеха получила новое движение. В результате сложных переговоров, в которых большую роль сыграли отец и другие крупные ученые нашей страны, Петр Леонидович вместе с С.А. Христиановичем написали устав нового института и поставили перед руководством страны, в первую очередь перед Сталиным, вопрос о необходимости создания нового учебного заведения. Так был организован Московский физико-технический институт.

После войны Сергей Петрович быстро поднимается вверх по карьерной лестнице. От студента МАИ — к инженеру в ЦАГИ им. Н.Е. Жуковского. Потом работа в сфере авиации, ракетной физики, ракетной техники, затем — геофизики и магнетизма и, наконец, докторская по электронным ускорителям. В 1964 г. в возрасте 35 лет молодой профессор Капица становится заведующим главной кафедрой МФТИ — общей физики.

Моя главная ответственность была даже не столько читать лекции — я читал механику на первом курсе, — сколько обеспечивать комплектацию профессуры этой кафедры. Надо было находить людей, которые действительно способны были учить, хотели учить и могли научить. Далеко не всегда эти способности соединяются в одном человеке. А нам нужно было найти именно таких людей, которые на почасовой основе раз в неделю приезжали бы в Физтех вести занятия. Часть из них читали лекции — это была наиболее сложная работа. Курс был един, программа была единой, но исполнение могло было разным. Я считаю, что так и должно быть, — каждый может по-своему аранжировать музыку, которую он играет.

В начале 1970-х гг. Сергей Петрович задумывает написать книгу, которую впоследствии назовет «Жизнь науки». Именно этот труд, основанный на предисловиях из книг великих ученых, стал причиной, по которой Сергея Петровича пригласили вести научно-популярную передачу на телевидении. Советуясь со старшими товарищами, соглашаться ли, он получил такой прогноз от академика Льва Арцимовича: «У тебя, безусловно, получится, только имей в виду: этим на своей академической карьере ты ставишь крест». Так и произошло: скептично настроенная к журналистам среда ученых впоследствии так и не приняла Сергея Петровича в ряды академии.

Сами предисловия очень перекликаются между собой и по форме, и по содержанию. Это похоже на сочинения «Как я провел лето», которые дети пишут после каникул. Один был у бабушки в деревне, другой ездил в пионерлагерь, третий оставался в городе, и каждый должен на четырех-пяти страницах по некоторому плану расписать свое времяпрепровождение. Мне казалось, что великие ученые — Коперник и Ньютон, Везалий и Дарвин, Менделеев и Планк — так же как школьники, вернувшиеся с каникул, ограниченные небольшим объемом и определенной задачей, писали эссе о собственном сочинении. Причем предисловие писалось уже после того, как книга сверстана, именно поэтому страницы предисловия обозначались римскими цифрами и подшивались к основному сочинению. Авторы оказывались в одинаковом положении: дело сделано, труд написан и готов к печати, остается кратко изложить его суть и задачу.

Передачу «Очевидное — невероятное» С.П. Капица будет вести с малыми перерывами почти 40 лет. Его назовут лучшим телеведущим из ученых и лучшим ученым из телеведущих. Он же предпочтет иное слово — «просветитель». «Я получил трибуну, с которой перед громадной аудиторией можно говорить о проблемах науки и общества». Судьба программы окажется полна противоречий: несмотря на популярность, аудиторию в треть взрослого населения СССР, «Очевидное — невероятное» будет закрыта несколько раз. Но после — неизбежно открыта вновь.

Прошло немало времени, прежде чем наша деятельность начала получать признание в высоких научных кругах. Крупные ученые — а именно их участие для нас было принципиально важно — поняли, что от них ждут в передаче не отчета, не ликбеза, а дают им возможность поделиться своими взглядами на мир и познание, поразмышлять о природе вещей, о перспективах наук. Участие в передаче стало престижным делом.

Сергей Петрович был великим учителем. Для своих студентов. Для тысяч зрителей «Очевидного — невероятного». Для коллег-ученых. Для нашей страны. Для редакций журнала «В мире науки» и интернет-портала «Научная Россия». И мы благодарим его за все те жизненные, профессиональные уроки, что он нам преподал. За любовь к науке и знанию. Но самое главное — за то, что учил нас пониманию.

Материал подготовлен на основе информации из открытых источников.

Фото в тексте и на главной странице: из книги С.П. Капицы «Мои воспоминания».