Знаменитая носорожиха жила в столичном Зоосаде с 1863 по 1887 гг. Более 20 лет Монька была всеобщей любимицей жителей Москвы, а после того, как окончила дни свои в возрасте 28 лет, ее шкура и скелет были доставлены в московский Зоологический музей. Монька-Семирамида подарила музею целых два экспоната: чучело носорога можно увидеть в Верхнем зале, а скелет — в зале Сравнительной анатомии. Этими экспонатами музей особенно гордится — они представляют не только научную или экспозиционную, но и безусловную историческую ценность.
«Семирамида — так звали ее, когда она была доставлена в Москву, — рассказала ученый секретарь московского Зоомузея Наталья Спасская, — а Монькой она стала уже потом, с легкой руки первого служителя Зоопарка Конона Иванова. Причем история ее приобретения и прибытия в столицу имеет несколько занятных версий. Все они сходятся в том, что животное было приобретено в Калькутте. По архивным данным музея, его купил специально для создающегося московского зоосада известный в то время армянский писатель и философ Микаэл Налбандян — примечательная личность, человек демократически-революционного мировоззрения, друживший с А.И. Герценым, Н.П. Огаревым, М.А. Бакуниным.
Так вот, приобрести-то Семирамиду Налбандян успел, однако самому ему до Москвы довезти животное не удалось, потому что писателя посадили под арест — когда он в 1862 г. вернулся в Россию, его обвинили в антиправительственной пропаганде, заключили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, а позднее сослали в г. Камышин Саратовской губернии, где спустя год писатель умер от туберкулеза. Однако доброе дело революционера не пропало: с помощью его друга — Нахичеванского городского главы Гайрапетова животное в качестве экзотического подарка было доставлено кому-то из Великих князей (или Николаю Николаевичу Старшему, или Константину Николаевичу). А уж Великий князь не преминул подарить носорога Обществу Акклиматизации, курировавшему Московский зоосад».
Из Калькутты на пароходе Семирамиду привезли то ли в Одессу, то ли в Санкт-Петербург. «Есть устная легенда, упорно передающаяся в поколениях, что Семирамида дальше в Москву шла на своих ногах, подгоняемая хворостинкой, — продолжила Наталья Спасская. — Но, по всей вероятности, это все-таки не совсем правда, потому что Сергей Алексеевич Усов, профессор МГУ, бывший тогда заведующим Московским зоосадом, в своих записках рассказывает, как ее привезли на большой повозке». Вероятное происхождение этой легенды станет ясно ниже.
Вот его рассказ: «Привезли носорога в особо устроенной фуре, имевшей вид большого ящика на четырех колесах, очень и очень здоровых, как колеса дрог, на которых возят колокола. Фуру сняли с колес, открыли переднюю дверцу, выломали кормушку, и по небольшому помосту носорог сошел довольно спокойно, очевидно было, что он устал и еще не разломался с дороги. На шее носорога был толстый ошейник с кольцом, к которому примыкала довольно длинная, толстая цепь. Дали корму — носорог тотчас же начал жевать сено, а потом прилег».
В Москве носорожиха оказалась на попечении того самого отставного унтер-офицера Конона Иванова, который сперва переименовал ее из Семирамиды в Миремису, а потом и вовсе в Моню, Моньку или Монечку. Новое короткое имя пришлось ей по вкусу, и она охотно отзывалась на него. Когда летом 1863 года были обустроены помещения Зоосада на Пресне, животных, временно размещавшихся на дворе князя Касаткина на Грузинской площади, стали переводить на постоянное место жительства. Моньке предстояло самостоятельно пройти примерно полкилометра по столице.
Вот как описывает этот переход С.А.Усов: «Думали, думали и придумали: вызвали жандармов для охранения кортежа от толпы и остановки экипажей (лошади могли со страху понести), созвали толпу плотников и других рабочих, человек с 20, к концу цепи для тяжести привязали бревно и тронулись в путь. Иванов шел с кнутиком и вел носорога, я впереди с хлебом, рабочие при цепи и с боков. Лишь только вышли за ворота двора, как носорог приостановился, приложив уши, рванулся вперед, оборвал цепь у бревна, и понесся, опустив голову вдоль по площади, мы все за ним. Добежав до половины площади, мне как то удалось сунуть в разинутую пасть Моньки кусок хлеба, она вдруг приостановилась и стала жевать, только движение ушей показывало в ней оставшееся беспокойство. Мы — ее подкармливать, Монька идет, и уже в сад через задние ворота, через мостик и наконец до места дошла совершенно спокойно, даже местами приходилось подгонять ее кнутиком. Во время этого перехода искормили Моньке, оказавшего на нее магическое действие, черного хлеба 27 фунтов с небольшим» (около 11 кг).
По воспоминаниям Усова, Монька была послушна, любила вкусно поесть, причем еду брала прямо из рук. А бравый унтер-офицер Конон Иванов, ставший первым служителем Зоопарка, даже приспособился ездить на ней верхом. В Зоопарке Монька-Семирамида прожила 24 года. После этого ее чучело заняло почетное место в Зоологическом музее Московского университета.
«Работа по изготовлению этого чучела — очень сложная, трудоемкая и ответственная, была оплачена не кем-нибудь, а бароном Сергеем Павловичем фон Дервизом, благоволившим Зоомузею и его директору Анатолию Петровичу Богданову, — рассказала Наталья Спасская. — Дервиз жертвовал немалые суммы денег на развитие Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, и в том числе для обустройства музея.
Уже став экспонатом, Монька
подарила нам всем еще одну занятную легенду. Когда построили
здание Зоомузея на Моховой, здесь размещались еще и некоторые
помещения естественнонаучного отделения Физико-математического
факультета Московского университета. Здесь были учебные
аудитории, и здесь же были квартиры профессоров.
И есть легенда, что директор музея Григорий Александрович Кожевников и молодой тогда доцент Борис Степанович Матвеев однажды поспорили. Почему возник этот спор — история умалчивает. Но оба ученых мужа на спор должны были перепрыгнуть через чучело носорога, причем не «поперек», а «вдоль» — от хвоста до головы. Размер Моньки вы видели. И более молодой, сухощавый и легкий Матвеев перепрыгнул, а более грузный Кожевников… застрял где-то в районе носорожьей головы! Причем, о прыжках через носорога иногда вообще рассказывают как о некоторой «традиции» биофака МГУ, ведь чучело стояло раньше не там, где сейчас, у стены, а в центральном проходе зала. Вполне возможно, что через Моньку действительно прыгали будущие «звезды» отечественной науки».
Чучело Моньки-Семирамиды, огромное, тяжелое, с чуть лукавым выражением на морде, снабженной внушительным рогом, стоит сейчас под стеклянным колпаком. С ней соседствуют другие экспонаты-легенды, как например бегемот, всем знакомый по фильму Эльдара Рязанова «Гараж». В музее тщательно хранят и их самих, и связанные с ними истории.
