В сентябре 2015 года социальные сети взорвал отрывок текста из учебника обществознания для 8 класса средней школы: тысячи возмущенных перепостов и комментариев. Похоже, авторы учебника выбрали не самый удачный способ изложить тему для школьников. Понимая личность в рамках советской психологической традиции, — как социальный конструкт, — авторы объясняют, что «гражданин обязательно является личностью», и получается, что неспособные к социальной жизни вроде бы и не граждане. Звучит ужасно, особенно на фоне истории XX века — с бытовой точки зрения. Но не с академической. Это тот случай, когда обе стороны правы.
«Представьте себе человека, с раннего детства страдающего серьезным психическим заболеванием, — предлагают авторы учебника А.Ф. и Т.И. Никитины. — Он не способен к учению, труду, созданию семьи, ко всему тому, что образует духовный мир личности». Авторы делают вывод: в отсутствие «социальных свойств» человек личностью называться не может. И вот далее некоторая путаница: то автор говорит, что такой человек при этом остается гражданином, то утверждает, что гражданином может быть только личность.
Правозащитники бьют во все колокола, совершенно правомерно говоря о том, что не считать человека гражданином на основании его болезни — это нарушать Конституцию. Школьные педагоги поясняют, что это лишь один из одобренных Министерством образования России учебников по предмету, не особенно популярный, и каждый педагог способен корректно прояснить школьникам этот вопрос.
С другой стороны, критики говорят о проблеме тяжело больных, в частности, детей с сильно ограниченными возможностями, на которых у государства не всегда хватает денег — звучат обвинения в желании сэкономить на наиболее беззащитных членах общества и указания на исторические прецеденты. Мы не оцениваем справедливость этих претензий, лишь объясняем, почему реакция была столь болезненной.
В любом случае, наш портал о науке, потому вопросы права, экспертизы школьных учебников, этики и тем более политики мы оставим в стороне и поговорим о ней, о науке, а конкретнее — о психологии как науке. Именно на положениях психологии авторы учебника строят свой не самый удачный пересказ для школьников. Кого можно, а кого нельзя считать личностью, придумали вовсе не они.
Скажем сразу, любого человека, получившего высшее психологическое образование или просто подробный и неформальный курс по психологии в вузе, утверждение о том, что психически больной человек в некоторых случаях может не считаться личностью, нисколько не покоробит. Мало того, как человек, получивший такое образование, могу подлить масла в огонь общественного возмущения: ребенок, приблизительно лет до трех, тоже не личность.
На самом деле тут мы, в первую очередь, попадаем в ловушку разницы между языками обывательским и академическим. Ловушку, очень типичную для психологии, в отличие от квантовой физики или молекулярной биологии, к примеру. Вряд ли вы в повседневной жизни употребляете слова вроде «нейтрино» или «нуклеотид», а вот слова «темперамент», «характер», «мотивация» или «личность» всем хорошо знакомы. Только не всегда ученый-психолог подразумевает под ними то же самое, что обыватель. В общем, это тема отдельной статьи, а в этой заметке мы разбираемся с «личностью».
В обыденном языке мы говорим «личность», а подразумеваем «Личность». Признавая человека личностью, мы подразумеваем базовое уважение и базовые права, не признавая — всего этого лишаем. Для психологов же это лишь термин, у которого, впрочем, нет единого, принятого всеми учеными определения. Однако в отечественной психологии принято различать понятия «индивид» и «личность», имея в виду под первым любого человека, а под вторым — человека, обладающего рядом характеристик, то есть уже не любого.
Вот как поясняет необходимость такого разделения классик отечественной психологии Алексей Николаевич Леонтьев в своей книге «Деятельность. Сознание. Личность»: «Входят ли в психологическую характеристику личности, например, скорость реакций человека, объем его памяти или умение печатать на машинке? Один из способов обойти этот капитальный вопрос психологической теории [о понятии личности] состоит в том, что под понятием личности разумеется человек в его эмпирической тотальности. Психология личности превращается, таким образом, в особого рода антропологию, включающую в себя все — от исследования особенностей обменных процессов до исследования индивидуальных различий в отдельных психических функциях».
Соответственно, психологи предлагают отойти от тотальности и дают такое определение этому термину: «личность — это совокупность изменяющихся, индивидуальных свойств, качеств и характеристик, приобретаемых человеком в ходе развития в связи с включенностью его в деятельность и общение». По более емкому определению психолога и философа Уильяма Джемса, личность — это «хозяин психических функций».
И именно в этом смысле психиатры говорят, например, о распаде личности при тяжелой форме шизофрении (современная медицина позволяет делать столь тяжелые случаи редкостью). В этом же смысле мы согласимся, что младенец, находящийся в слиянии с матерью, не отделяющий себя от нее, — еще не личность. И младенец, лишившийся человеческого общества и выросший среди волков, личностью в психологическом понимании этого слова не станет.
Значит ли, что при этом больной шизофренией или младенец недостойны уважения, человеческого отношения? Конечно, нет. Ведь «личность» здесь не этическая оценка, а лишь обозначение определенной психологической сущности.
Наконец, второй важный момент. В 1977 году А.Н. Леонтьев пишет: «Мы не говорим "личность животного" или "личность новорожденного"… Мы всерьез не говорим о личности даже и двухлетнего ребенка…». Интересно, что сейчас-то мы как раз именно так и говорим. То есть за почти 40 лет с момента написания книги само понимание термина «личность» в общественном сознании явно поменялось.
Связано это во многом с бурным развитием так называемой популярной психологии, в основе которой — переводные издания. Дело не в том, что западные психологи-гуманисты в отличие от советских психологов признают личностью всех, на самом деле подходы как раз отличаются несильно. Дело по большей части в трудностях перевода. Английское personality почти повсеместно переводится как «личность», тогда как на деле значение этого термина ближе к русскому «индивидуальность», а потому он активно применяется и по отношению, например, к животным.
И в завершение вернемся к отрывку из учебника.
Да, авторы правы в том, что не любой человек является личностью только по факту рождения. И нет, в этом нет оскорбления или «расчеловечивания», это просто термин, которым пользуются психологи. Рассказать о термине школьникам точно стоило поподробнее, подчеркнув разницу между житейским и научным пониманием этого слова, тогда бы текст не звучал так, как звучит сейчас.
Да, некоторые психические заболевания могут приводить к разрушению личности или вовсе не давать ей сформироваться, если заболевание врожденное. Если человек в силу болезни, действительно, оказывается не способен к каким бы то ни было социальным взаимодействиям, применить термин «личность» мы не можем. Собственно, авторы и описывают такой вариант, говоря о человеке, «не способном к учению, труду, созданию семьи, всему тому, что составляет духовный мир личности» — только формулировки настолько некорректны, что можно отнести это утверждение к любого человеку, имеющему психиатрический диагноз. На деле столь тяжелая патология — это достаточно редкий случай, подавляющее большинство людей с психическими нарушениями способны, пусть иногда и с ограничениями, к социальному взаимодействию, а значит, являются сформировавшимися личностями.
Сергей Степанов, психолог, доцент Московского городского психолого-педагогического университета, автор книг по широкому кругу проблем психологии, популяризатор науки, любезно согласился прокомментировать этот казус.
«Для психолога может идти речь о личности больного шизофренией или личности больного маниакально-депрессивным психозом, хотя личность эта и часто деформирована, искажена в силу болезни. Психиатры и психологи в личности больному не отказывают. Человек, как существо общественное, в любом своем качестве — благородном или не очень, больном или здоровом — все равно личность.
Другое дело — когда этой личностью становятся, является ли личностью младенец? И вот тут, ведя подобные разговоры, мы порой уходим от научной терминологии и впадаем в житейско-гуманистическую: необходимость уважать личность ребенка, считаться с личностью и так далее. В научном же смысле личность новорожденного еще потенциальна, совсем малое дитя личностью может быть названо только публицистически-патетически. Ему личностью еще предстоит стать, и если ничего не будет сделано, если мы бросим его в лесу, как Маугли, то он личностью и не станет, и примеры тому известны».
P.S. 24 сентября издательство «Дрофа» приостановило продажи учебника: «Учебник будет направлен на дополнительную экспертизу. Издательство готово отозвать учебник и предоставить школам другой учебник по обществознанию в случае, если он не получит одобрение экспертов. <...> Мы уверены, что учебник «Обществознание» в самом скором времени получит объективную и независимую оценку. Результаты дополнительной экспертизы будут опубликованы сразу после их получения».
