Антропологи сравнивают комплексный показатель физиологического нарушения регуляции у людей и других приматов, - пишет eurekalert.org со ссылкой на Philosophical Transactions of the Royal Society B.
Хорошо известно, что уровень смертности увеличивается с возрастом. Живете ли вы в Токио, в сельской местности Теннесси или в лесах Папуа Новая Гвинея, чем вы старше, тем выше вероятность того, что вы заболеете множеством различных заболеваний.
Но как именно наши тела меняются с возрастом и в какой степени люди в мире по-разному переживают физиологическое старение?
В статье группа антропологов, в которую входят Майкл Гурвен - профессор антропологии Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и председатель отделения интегративных антропологических наук - и Томас Крафт - постдокторант в том же отделе, построила и сравнила составной показатель «физиологического нарушения регуляции» среди человеческих популяций и других видов. Тематический выпуск посвящен эволюции старения приматов.
Психологическая дисрегуляция означает снижение способности организма восстанавливаться после стресса, повреждений или других проблем. Примеры включают в себя то, как организм может постепенно стать менее способным должным образом регулировать уровень сахара в крови или может, более вероятно, вызвать несоответствующий иммунный ответ, сохраняющийся после исчезновения угрозы и повреждающий собственные клетки организма. Это снижение устойчивости часто считается фундаментальным фактором старения.
«Мы только сейчас можем начать обобщать, как выглядит физиологическое старение в целом в натуральных популяциях собирателей и фермеров, - сказал Крафт, ведущий автор статьи. - Сначала мы построили комплексную метрику физиологической дисрегуляции у людей, а затем сравнили ее с другими приматами. Дело не только в том, что уровень смертности у пожилых людей ниже; темпы физиологической дисрегуляции у людей тоже намного медленнее».
В течение почти двух десятилетий Tsimane Health and Life History Project собирал большое количество показателей здоровья и старения (называемых биомаркерами) среди тсиманэ - коренного населения собирателей-садоводов в боливийской Амазонии. Они варьируются от типичных мер, которые могут быть приняты во время обычного физического осмотра, - артериального давления, холестерина и уровня глюкозы в крови - до таких показателей, как сила захвата, различные иммунные маркеры воспаления и минеральная плотность костей.
В целом текущее исследование включает 40 биомаркеров 5658 взрослых в 22 115 наблюдениях. «Это делает его одним из немногих комплексных продолжительных исследований здоровья населения, которое ведет совершенно иной образ жизни, чем в городских промышленно развитых странах, где проводится большинство исследований», - сказал Крафт.
«В то время как любой отдельный биомаркер отражает только одну небольшую составляющую здоровья, мы объединяем информацию от многих биомаркеров одновременно - как уровни этих маркеров, так и степень, в которой они связаны друг с другом - в единую метрику, - рассказал Крафт. - Этот итоговый показатель дает целостный портрет «биологического возраста» человека, измеряя, насколько отличаются комбинированные биомаркеры человека по сравнению со здоровой подгруппой населения».
Как отметил Гурвен, содиректор проекта Tsimane Health and Life History Project: «Сегодня в США и многих других странах мы с большей вероятностью умрем от болезней сердца, рака, диабета и других «хронических болезней старения». Но среди тсимане и других групп населения, ведущих похожий образ жизни, эти хронические заболевания редки. Происходит ли физиологическая дисрегуляция с такой же скоростью в этом совершенно другом контексте?»
Чтобы ответить на этот вопрос, команда сравнила тсимане с другими человеческими популяциями. «Там, где уровень взрослой смертности высок, мы можем ожидать, что старение нашего тела происходит быстрее, отслеживая более высокий рост смертности с возрастом, - пояснил Гурвен. - Еще одна возможность - и цель для многих из нас - поддерживать здоровье своих тел так долго, как только мы можем, а затем «разрушаться» ближе к моменту нашей кончины».
Исследователи обнаружили, что, несмотря на образ жизни, сильно отличающийся от образа жизни городского постиндустриального населения, такого как в Соединенных Штатах и Италии, и несмотря на более высокий уровень смертности во взрослом возрасте, взрослые тсиманэ демонстрируют лишь незначительно более высокие темпы увеличения физиологической дисрегуляции среди населения.
«Наше первое представление предполагает широкую видовую картину физического старения в разных средах и культурах, - сказал Гурвен. - Это немного удивительно, потому что у тсиманэ очень низкий уровень хронических болезней позднего возраста. Но тсиманэ подвержены более суровым условиям, включая тяжелый труд по уходу за полями, тропические болезни и минимальный доступ к медицинскому обслуживанию».
Крафт добавил: «Мы также обнаружили сходство в физиологической дисрегуляции у женщин и мужчин тсиманэ, несмотря на данные, полученные во многих группах населения, которые показывают, что мужчины обычно стареют быстрее, и умирают чаще, чем женщины в большинстве возрастов».
Как заметил Гурвен, невозможно понять нарушение регуляции и старение, не зная, как различные части тела функционируют с течением времени. «И на сегодняшний день мы плохо понимаем, как это выглядело в такой популяции, как тсимане, - сказал он. - тем не менее, условия, в которых мы находимся сегодня, когда более половины мирового населения живет в городах, - это всего лишь незначительный всплеск в долгой истории нашего вида. Такие группы, как тсиманэ, предлагают одну из лучших идей для нашего понимания старения в прошлом до индустриализации и урбанизации».
При этом исследователи сразу же признают, что их индекс по-прежнему является статистической совокупностью. «Это не сложная сетевая модель, показывающая, как все связано со всем остальным», - сказал Гурвен. Что удивительно, добавил он, так это то, что наши глобальные оценки физиологической дисрегуляции не сильно меняются после интеграции информации примерно от 15 биомаркеров.
«Дополнительные биомаркеры мало что говорят вам, и, возможно,
даже не имеет значения, на какие биомаркеры вы посмотрите, когда
вы наберете их около 20. Это, кажется, предполагает, что мы
собираем что-то обо всей системе, - объяснил он. - И любой
отдельный биомаркер лишь слабо коррелирует с нашим глобальным
индексом. Но мы узнаем гораздо больше о том, что он означает и
насколько он может быть важен, когда мы сможем связать нарушение
регуляции с полезными результатами, такими как функциональная
производительность, болезненные состояния и вероятность
смерти».
[Фото: ru.123rf.com/profile_sondem]
