Зоологический музей МГУ хранит множество предметов, составляющих часть наследия первопроходцев далеких экспедиций. Эти предметы — от шкур и чучел животных до писем, дневников и предметов повседневного экспедиционного обихода, хранят память дальних дорог, жара пустынь и арктического мороза, мыслей и гипотез, путевых впечатлений, радостей и тревог. Эти предметы — несомненная часть истории и наследия нашей науки.
Немало экспонатов здесь связано с великим исследователем Центральной Азии Николаем Пржевальским. «У нас в музее есть несколько экспонатов, поступивших непосредственно от Пржевальского, от его экспедиции, и многое из этого поступило при его жизни, а кое-что было передано его братьями уже после его смерти — в частности, большая коллекция птиц. Часть из них выставлены в экспозиции», — рассказывает ученый секретарь Зоомузея МГУ Наталья Спасская.
— Николай Михайлович был
отменным стрелком, поэтому можно предположить, что многие из этих
экспонатов были добыты им лично. У нас в экспозиции хранится
исторический экземпляр — чучело яка, шкура которого была
привезена самим Пржевальским, — говорит она.
В экспозиции музея выставлено чучело дикой лошади, знаменитой лошади Пржевальского — вида, открытого и описанного в результате его Гобийской экспедиции. Самый первый добытый экземпляр, по которому в конце XIX века был описан этот новый для науки вид, хранится в Санкт-Петербурге в музее Зоологического института РАН. А чучело из Зоомузея МГУ — первый экземпляр лошади Пржевальского, который увидели жители Москвы в конце 90-х годов XIX века.
«Этот экземпляр был доставлен в Россию не Пржевальским, а экспедицией его учеников Всеволода Роборовского и Петра Козлова, — рассказывает Спасская. — Они путешествовали по Монголии в 1893–1895 годах и привезли три шкуры дикой лошади. Сами они этих лошадей не добывали. А был у них оставлен при лагере казак, он просидел там почти два года, занимаясь охраной имущества, метеонаблюдениями, а кроме того скупал у местных охотников их добычу. Так в их распоряжении оказались шкуры дикого верблюда и диких лошадей. Две из этих шкур поступили в Санкт-Петербург — а одна — в Москву, чучело и череп находятся у нас в музее. Само чучело было сделано в конце XIX века, вероятно, в мастерской Лоренца. Оно не очень удачно, перетянуто, и автору не удалась морда лошади».
Экспедиция, о
которой идет речь, была названа «Экспедицией спутников
Пржевальского» и состоялась спустя 5 лет после внезапной смерти
Николая Михайловича. Всеволод Иванович Роборовский и Петр Кузьмич
Козлов к тому времени уже дважды работали вместе в экспедициях их
знаменитого учителя. В задачи их путешествия входило исследование
неизвестной восточной части Наньшаня, Турфанской котловины,
Северо-Восточного Тибета — Кама, китайской провинции Сычуань.
В Восточном Тянь-Шане
Роборовский обследовал и описал котловину Большой Юлдус, изучил
обширную Турфанскую впадину, где организовал метеорологическую
станцию, которая работала два с половиной года и дала ценные
характеристики климата Центральной Азии. Именно там казаком
Ладыгиным и были раздобыты шкуры диких лошадей, занявшие позже
почетные места в столичных музеях. Сама экспедиция была
плодотворнейшей, хотя с Роборовским случилось большое несчастье —
внезапный инсульт. Несмотря на жесточайшие головные боли,
частичную потерю речи и подвижности, невозможность ехать верхом,
этот мужественный ученый нашел в себе силы на исследования и на
обратном пути экспедиции. Они прошли путь в 16000 верст, в
основном по неисследованной территории, на карту нанесены 222
тыс. кв. верст топографической съемки. Точно определено
расположение Люкчанской впадины относительно уровня моря.
Проведены магнитные, астрономические наблюдения, собраны
богатейшие зоологические и ботанические коллекции.
Шкуры животных из пустынь Монголии
и Китая доставлялись в столицы засоленными, в тяжелых сундуках,
выдерживали долгий путь с множеством перегрузок с вьюков и
повозок на железную дорогу. Изготовившая чучела мастерская Федора
Карловича Лоренца, орнитолога, считающегося основателем
Московской школы таксидермии, была коммерческой, выпускала чучела
глухарей, куропаток, хищных птиц, белок, зайцев и медведей,
которые распространялись по биологическим музеям России, а также
попадали в коллекции состоятельных людей. При этом Лоренц
пользовался огромным авторитетом в среде ученых и по
воспоминаниям современников, всегда заботился о том, чтобы всё
представлявшее научный интерес попадало в руки специалистов и
предлагалось им прежде всего Московскому университету, московским
зоологам.
«Такие экземпляры, которые добыты в природе и добыты давно, являются не просто историческими экспонатами. Они интересны для исследований, например генетиков, — рассказывает Спасская. — Сейчас с этим материалом работают наши австрийские коллеги: они пытаются выяснить, чем отличалось питание этого вида в Джунгарской Гоби в те времена от нынешних условий. Сделав изотопное исследование волос от нашей лошади, они выяснили очень интересные тенденции: спектр питания современных лошадей Пржевальского, живущих в Джунгарской Гоби, как выяснилось, существенно изменился. Эта статья пока не опубликована, поэтому подробностями я не располагаю».
А весной 2015 года в Зоомузей МГУ приходил в гости правнучатый племянник Пржевальского, его полный тезка. Николай Михайлович — доктор химических наук, профессор, он поделился с музеем уникальными материалами из семейного архива и был очень рад увидеть все экспонаты, хранящие память великих экспедиций в Центральную Азию.
