Публикуем стенограмму семинара-тренинга «Архитектура
современного архивного учреждения: структура управления и
основные направления развития», который состоялся 11 сентября в
рамках деловой программы Пятого Международного культурного форума
«Креативный регион – сильная страна». Ведущим семинара стал
старший преподаватель факультета «Управление социокультурными
проектами» МВШСЭН, председатель Правления партнерства «Ассоциация
менеджеров культуры», научный сотрудник Национального
исследовательского университета «Высшая школа экономики», член
союза Московских архитекторов Николай
Прянишников.
Галина Александровна Муромцева:
- Сегодня первый день центральной программы МКФ, который уже 5-й
раз проходит у нас в регионе. В этом году он пройдет под эгидой
ЮНЕСКО. Это значит, что нас поддержало экспертное сообщество
мира, когда мы представили программу форума и обозначили свою
поддержку тем, которые здесь будут обсуждаться, подтвердили
высокий уровень организации, который здесь будет. А это, в свою
очередь, значит, что всем вам это интересно, потому что вы
пришли, потому что заявили основные темы в результате рабочих
встреч групп, которые у нас проходили при формировании программы.
А Правительство Ульяновской области, Министерство искусства и
культурной политики, Фонд «Ульяновск – культурная столица»,
наверное, дали некий карт-бланш, что это будет хорошо и
качественно организовано.
Основная тема форума – «Креативный регион – сильная страна», и
сегодня у нас такой необычный день, несмотря на то, что нам 5
лет, мы, все-таки, вот так еще ни разу не работали. У нас
одновременно работает 9 площадок в разных частях Венца, так
скажем. Три из них здесь. И это профессиональное сообщество, в
первую очередь, Ульяновской области. Уже приехали наши
иностранные гости, они тоже будут здесь появляться. И более 30-ти
регионов России здесь. Но все-таки сегодняшний день – это наш
день. День Ульяновской области и работников культуры Ульяновской
области. И сегодня я с особым удовольствием и трепетом передаю
слово Надежде Михайловне и Николаю Евгеньевичу, потому что очень
уважаю этого эксперта с необыкновенно добрым лицом, преподавателя
школы социально-экономических наук из Москвы, действительно
эксперта очень многих конкурсов и тренингов, с которым мы долгое
время общались. Основная задача нашего сегодняшнего
содержательного семинара – придумать, как мы будем жить
дальше, что мы будем строить, и как мы будем работать. Я имею в
виду именно архивы. Поэтому удачи вам. В добрый путь. Очень
хотелось бы получить обратную связь после того, как все это
пройдет. И, может быть, даже не сегодня вечером, а через какое-то
время, чтобы была возможность подумать, отнестись как-то к тому,
что сегодня будет происходить, и, конечно, понять, собственно,
какие мы получили результаты. Всего вам доброго!
Передаю слово Надежде Михайловне Лебедевой, наверно, представлять
официально не надо.
Надежда Михайловна Лебедева:
- Добрый день, дорогие друзья. Я рада приветствовать вас сегодня
в рамках МКФ, и хочется сказать, что если до этого года мы
выступали просто как участники организации форума, то сегодня мы
выступаем как непосредственные участники организации собственной
площадки по обсуждению наших архивных вопросов. И примечательно,
что у нас в настоящее время решается вопрос реконструкции здания,
приобретенного Правительством УО для размещения нашего основного
исторического Государственного архива Ульяновской области. Мы
надеемся, что до конца следующего года пройдет реконструкция
архива, может быть, в 2017 году нам удастся полностью перевести
наши фонды. По крайней мере, мы на это надеемся, и прилагают все
силы и Правительство, и губернатор, и мы, естественно, на
проведение реконструкции с поддержкой и финансированием
Федеральным архивным агентством. Уже подготовлено – все
знают – проектно-сметная документация, получено
положительное заключение государственной экспертизы. Все
документы направлены для включения в федеральную целевую
программу «Культура России». Мы надеемся, что это произойдет. Это
будет самое значимое и радостное событие для всех архивистов
области и в первую очередь для архивистов государственного архива
УО, который пережил уже не один переезд. И часть фондов
размещается у нас, все знают, в этом здании, буквально здесь, где
мы, за этим красивым стендом и совсем рядышком, в большом зале.
Мы надеемся, что архив приобретет собственное «жилье» и хотелось
бы подумать, а что мы можем предложить, может быть, нового, не
стандартного, принести в нашу архивную деятельность. Это будет не
только, может быть, государственный архив. У нас существует также
и архив новейшей истории Ульяновской области, он тоже может
внести какие-то новшества, коррективы в свою деятельность.
Я думаю, что новое – это не всегда плохо. Естественно, мы как
архивная служба стоим на трех китах: собрать, сохранить,
использовать. Но это не значит, что у нас не может быть ничего
нового. Разработан у нас замечательный проект «Архивы – время,
события, лица», который рассчитан до 2022 года и в котором мы все
с вами принимаем участие. Не только мы, но и музейщики,
библиотеки, ученая общественность. Мы собираемся на обсуждение на
историко-архивную комиссию (ИАК) по всем нашим значимым
проблемным вопросам. Надо включать в галерею знаменитого земляка.
Где обсуждаем кандидатуру? На заседании историко-архивной
комиссии. Надо определять значимые даты, которые войдут в
распоряжение Правительства о днях исторического культурного
наследия, где мы обсуждаем? На заседаниях ИАК. До последнего
времени у нас ее не было. Мы обсуждали где-то на своих каких-то
площадках, а вот координирующего органа у нас не было. Хотя,
несмотря на то, что у нас сейчас создан Институт истории
культуры, с которым мы работаем тесно и члены которого также
являются членами нашей ИАК, это все важно, это все нужно.
Мы рады приветствовать сегодня на нашем тренинге гостей из
соседних регионов. Это гости из Республики Татарстан, из
Республики Чувашии, из Пермского края. И мы очень рады, что они
будут присутствовать не только в рамках круглого стола, т.е.
профессиональных вопросов информатизации архивного дела, но и
сейчас, на тренинге в обсуждении структуры будущего нашего
реконструированного архивного учреждения. И, конечно, я не могу
не представить Вам также еще, как сказала Галина Александровна,
руководителя семинара-тренинга. Это Прянишников Николай
Евгеньевич – старший преподаватель факультета управления
социокультурными проектами Московской Высшей Школы
социально-экономических наук, председатель правления партнерства
ассоциации менеджеров культуры, научный сотрудник национального
исследовательского университета Высшей школы экономики, член
Союза Московских архитекторов, эксперт фондов Потанина,
Прохорова. Я тут посмотрела в Интернете, более 120
семинаров-тренингов было им проведено.
Николай Евгеньевич Прянишников:
- После 100 я просто перестал считать.
Н. М. Лебедева:
- Мы надеемся, что семинар-тренинг пройдет небесполезно. Каждый
что-то вынесет для себя нужное, полезное, и мы с вами будем
активно и плодотворно включаться в эту работу. Пожалуйста, Вам
слово.
Н. Е. Прянишников:
- Спасибо большое. Я с огромным трепетом и некоторым волнением,
которое, конечно, для меня немножко странно, начинаю этот семинар
по нескольким каким-то обстоятельствам.
Во-первых, то место, в котором мы находимся, для меня является
чрезвычайно близким, и просто очень удивительно, что я здесь
оказался первый раз. Испытываю чувство где-то и ностальгии, и
переживаю все это, поскольку я долгое время работал в проектной
организации, которая называется СНЭБ им. Б.С. Мезенцева. Это
проекторная организация. Наш директор Мезенцев был автором этого
проекта, и я его еще застал. Он уже «там», но, в общем-то,
человеком был чрезвычайно крепким и сильным. И, как всегда, наша
страна чрезвычайно занимательно обращается со своими героями,
поскольку его не пригласили на открытие этого Мемориального
центра. Он у себя в кабинете плакал, поскольку много сил вложил в
этот проект. В наших коридорах, в которых я долго работал, висели
фасады, планы, разрезы, так что это здание я знаю по
чертежам.
Другое обстоятельство, которое тоже меня волнует, – я очень с
большой нежностью и трепетом отношусь к архивам, и сам много в
архивах работал. К сожалению, в ульяновских я не работал, мой
любимый архив – архив Ярославской области, который стал просто
моим другом, и я как-то так их немножко поддерживал, побуждал
своих сыновей поддерживать этот архив, поскольку мой дедушка
Николай Иванович Аломинишников был членом Ярославской Архивной
Комиссии и, в общем-то, был дружен с семейством Вахромеевых. В
Ярославле Вахромеев собирал древние рукописи и в этом смысле был
в центре архивной деятельности, да и сам я, когда в 90-е годы у
нас изменился такой климат на дворе, мы стали переходить к рынку,
подумал о своём купеческом прошлом. У моей мамы предки – купцы из
Ярославля Аломинишниковы. Они отливали колокола, и у них был 3-й
по величине колокольный завод в Ярославле, который был разрушен
во время Ярославского мятежа, и в этом отношении я подумал, что
опыт того, как велось предпринимательство в стране, будет
полезным, и просто произошла роковая ошибка. В общем-то, люди не
совсем разобрались в значении предпринимательского класса, думая,
что это бездельники, а на самом деле они были теми, что сейчас
стали называть менеджерами, предпринимателями. Все были разные,
но, в общем, опыт отечественной культуры предпринимателей мне был
очень интересен. С архивами же связан мой первый опыт успешного
получения гранта. Я в свое время сотрудничал, был экспертом
такого уже не очень популярного фонда имени Сороса – Институт
«Открытое общество» с программой «Культура», где чудесный человек
Никита Охотин занимался архивами. Тогда давались архивам гранты,
насколько я помню. И я долгое время носился с идеей возрождения
колоколов и колокольных звонов на Руси и все не мог понять, как
это фонд Сороса не поддерживает восстановление отечественных
колокольных звонов и все такое. Ведь это же так важно, это было
утрачено. Потом, когда вдруг меня вообще осенило, а с какой стати
он должен, будучи венгерским евреем, потом живущим в Америке,
занимающимся спекуляциями на финансовых рынках, поддерживать,
вообще-то говоря, нашу национальную традицию. У него свои
интересы, у нас свои интересы. И ровно в тот момент, когда я
перестал думать о себе и стал думать о том, что интересно фонду,
который организовал этот человек, я придумал такую тему как
Электронный архив. Вот. Самоуправление и участие в нем
купечества. И долгое время сидел в Ярославском архиве,
Нижегородском и отслеживал журналы городского магистрата. Это
была чрезвычайно увлекательная интересная работа.
Меня уже здесь представили, я только могу еще добавить, что я еще
вхожу в организацию «ОДИТ», которая по документации, и член
организации «Медком». В свое время, когда, я работал в СНЭБ им.
Мезенцева, я все время вспоминал, что у нас работала Алевтина
Жигастроушина и она выпустила единственную книжку по архитектуре
архивов в серии, в какой вышла моя книжка по клубам – «В помощь
проектировщику». В 90-м году эта книжка была признана лучшей по
архитектуре. Могу рассказать, что в прошлом году по заказу
Департамента культуры мы быстро создали в «Шанинке» курс, который
может быть Вам тоже интересен и родственен. Это курс обучения
библиотечному менеджменту. И я думаю, мы можем его в дальнейшем
дополнить, может быть, с Вашей помощью курсом по менеджменту в
архиве. В данном случае я там читаю 2 курса по функциональной
организации пространств в библиотеке и очень важную и интересную
новую тему «Библиотека как центр местных сообществ». И сегодня в
своем установочном сообщении я хотел бы остановиться на том, что
должна быть модернизация, какие-то новые роли в управлении
архивами, новые выбранные направления развития и, соответственно,
освоение нового здания, как нам во введении, было сказано. Это
является тоже важной задачей понимания, какие, собственно говоря,
тенденции существуют сегодня в архивном деле в мире. Поэтому мы
об этом поговорим.
У нас будет две цели. Первая – попробовать определить
приоритетные направления архивного дела в Ульяновской области,
т.е. проанализировать с какими проблемами Вы сталкиваетесь в
обычной жизни, что мешает Вам более эффективно работать и что
надо сделать, потому что как раз наличие нового здания является
основанием для пересмотра того, как мы работаем и что делаем, и
придумать какие-то идеи по развитию архивов. Формат у нас будет
таким: работа в группах и мозговых атак, и Вы будете сами
определять проблемы, потом пытаться придумать, как можно эти
проблемы решать. Я в данном случае буду помогать Вам, но никаких
таких рецептов у меня нет. Это все, так сказать, является
предметом обсуждения.
И, наконец, вторая часть, более маленькая, будет связана с
проработкой идеи или концепции выставки, посвященной 250-летию
Карамзина. Надо сказать, что приятное впечатление я пережил,
когда самолет опустился на землю Ульяновска. Я увидел, что
аэропорт назван в честь Карамзина, и мне в голову пришло: что,
как хорошо, что он был так назван, потому что при всех спорах и
других героях, которые в Ульяновске есть, надо сказать, что они
поляризуют общество: одни «за», другие «против», причем с такой
яростью. А имя Карамзина какое-то бесспорное и может служить
основанием для общественного согласия.
Давайте немного подумаем и поговорим о том, что такое
модернизация, и надо ли архивам этим заниматься. Вообще говоря,
архив – такая организация, которая связана с институтом памяти и
ориентирована на историю, на глубокие традиции, но мне кажется,
что все таки есть основание для совершенствования. Вот только что
я был со своими студентами на стажировке в Англии, где мы
смотрели библиотеки, где во многих случаях библиотеки начинают
соединяться с архивами. Возникают такие
исторически-исследовательские центры на базе библиотек и архивов.
Больше того, некоторые ирландские библиотеки и архивы являются
просто очень популярными площадками, куда летом приезжают
огромное количество американских ирландцев, которые начинают
судорожно искать историю своих семьи, и это является трендом,
поток этот постоянно увеличивается, и все больше возрастает
интерес к своей истории. Впрочем, у нас многие опасаются
модернизации. Я написал, что многие демонизируют, и она у нас,
вообще-то говоря, не очень получается. В сфере культуры нам
известен Пермский эксперимент, связанный с именем Гельтмана и
министра культуры, и все это как-то немножечко притормозилось.
Начался эксперимент в Воронеже, то же стоп-машина. Москва при
Кобкове очень быстро заработала в сторону модернизации, а потом
тоже вдруг стала притормаживать.
Я бы не демонизировал этот процесс, просто понимая, что,
вообще-то говоря, зачастую в России существует некоторая
усталость от перемен. Мы то начинаем реформы, то потом,
столкнувшись с какими-то трудностями, откатываемся от них. Либо
кто-то взрывает царя-реформатора, либо снимают руководителя,
который начал реформы – что-то такое происходит. И мы все время
находимся в незавершенности наших процессов. В то же время по мне
модернизация – это просто сбой техники мирового уровня, мирового
класса и превращение кем-то перемен. Мне очень нравится тема
нашего форума про конкурентоспособность регионов потому, что,
вообще-то говоря, как сети рек и водосбора, конкурентоспособность
общего, целого складывается из конкурентоспособности отдельных
элементов, где, в данном случае, архив тоже является чрезвычайно
важным. Важен он потому, что он является хранилищем памяти. У нас
в «Шанинке» мы пытаемся учить наших студентов тому, как работать
с культурно-символическим капиталом места, как не просто
поговорить о нем, а как начать с ним работать и как в этом
отношении история и культура становятся ресурсом экономического
развития.
Мы с вами живем в то время, когда во всем мире культура и другие
бюджетные учреждения испытывают кризис. Всюду деньги, кстати
говоря, сокращаются, а не увеличиваются. Поэтому умение работать
более рационально, больше технологизировать процесс, привлекать
местное сообщество всюду является такой «палочкой-выручалочкой»
при сокращении бюджета. Моя подруга, приятельница Татьяна
Всеволодовна Абанкина высказалась по бюджетным учреждениям. Я
сейчас работаю под ее началом в Высшей школе экономики, где у нас
есть сектор государственных ресурсов (но по сути дела разбираются
бюджетные организации), и Татьяна Всеволодовна говорит о том, что
бюджетные организации наиболее резистентные. Попросту говоря,
учреждения, которые находятся на бюджете, сопротивляются
переменам, потому что они не знают, будут ли перемены улучшать
жизнь каждого сотрудника. А то, что они могут ухудшить, – это
точно, потому что если они не приведут к чему-то хорошему, то
можно будет пострадать, и надо будет больше работать за меньшие
деньги. В общем, никто, особенно, туда легко не пытается
втянуться. В этом смысле организации бюджетные сопротивляются
изменениям. Ваш покорный слуга проводил огромное количество
семинаров по модернизации, например, в Москве, с Домами культуры,
с библиотеками, со школами искусств – по всему списку, разве что
с архивами не работал, в Ульяновской области мой первый опыт
работы. В этом отношении первое ощущение на семинарах: «Зачем нам
это надо? Мы и без того хорошо работаем». Однажды у меня был
семинар с библиотеками (не буду называть регион), где мы с трудом
библиотекарей расшевелили, чтобы они стали проектировать. Потом,
как всегда после семинара, был заключительный банкет, где
директор библиотеки сказала: «Девочки, вот все, что вам тут
говорили, вы забудьте. Мы лучшая библиотека, мы хорошо работаем.
Поэтому поиграли в это дело и хватит».
Понять ее можно. Почему? Потому что проектные методы
существования являются, вообще-то говоря, «подрывателями» основ.
Потому что они меняют тот устоявшийся порядок, определенную
слаженность действий, пытаясь ее заменить на другую. И в этом
отношении многие не рискуют, потому что по опыту наших грантовых
конкурсов, те многие, кто успешны в проектной деятельности, не
всегда остаются в тех же организациях, и не всегда у них гладкие
взаимоотношения с начальством. Потому что логика административная
и логика проектная – это две разные логики. Надо просто понимать,
что конкурентоспособность не рождается в обстановке
административной четкости, слаженности. Откуда-то должны люди
взять новые идеи, новые проекты, какие-то новые вещи, которые
сделают регион, город, организацию конкурентоспособной, потому
что общая тенденция из физики известна, ее никто не отменял. Все
стремится уравновесить в энтропии. И в данном случае, я себя
процитирую, что существующие сети учреждений культуры, в данном
случае музеев, архивов, библиотек, будут достаточно долго входить
в этот процесс, и очень часто у нас вместо реального процесса
модернизации и перемен начинается имитация, что значительно
проще. Надо сказать, страна с легкостью имитирует деятельность.
Вы все знаете, что при том же содержании школы начинают
называться гимназиями и прочее. Перемена вывесок – это наш
национальный вид спорта, и поэтому при полностью таком же
содержании вот эти зоны нового, как правило, возникают где-то на
периферии, где не так сильно административное давление. В
частности, новшества в музейном деле осуществляются и очень
активно формируются в разных частных музеях. В отношении архивов,
я думаю, большая перспектива тоже есть в небольших архивах,
потому что там как-то более остро ощущается уязвимость малого
учреждения. В этом отношении в этих архивах изменения могут быть
более наглядны.
В качестве основной идеи, мне кажется, очень важно, чтобы архивы
восстановили социальную связность архива и общества. Потому что,
вообще-то говоря, у нас архив ориентирован в основном на
исследователей, а так чтобы широкая публика… Может быть, я сейчас
ошибаюсь, вы меня сейчас поправите, что у вас все рвутся в архив
и стоят в очереди. Но, по крайней мере, отношение архива к своим
читателям и посетителям не всегда хорошее.
Говорю это на своем примере. Я прошёл несколько стадий, когда я
стал интересоваться историей моей семьи. Я пришёл в архив и стал
спрашивать, что у нас есть по истории. Мне сказали, что ничего
нет. Потом выяснилось, что всё есть, но просто – коллеги, говорю
неприятные вещи – архивист, как библиотекарь и музейщик,
рассматривает доверенное ему достояние как свою собственность,
воспринимает себя как имеющего преимущественное право на это
знание, нежели чем какой-то посторонний пришедший. В этом
отношении у нас есть такая особенность. Когда я работал в
московском архиве и историческом, там мне прямо сказали (это было
ещё время Лужкова): «У нас все учёные, кто от мэра – это 1
категория, 2 категория – это от уважаемых ведомств типа Газпрома.
Ну, церковь у нас стала тоже уважаемой. Вы, так как интересуетесь
частным образом, вы человек 3-го рода, 3-го сорта, а потому
будете всё получать в меньшем объёме и в третью очередь». И
сдвинуть с этой позиции было трудно. А оказывается, иногда люди,
живо интересующиеся историей, могут работать над тем проектом,
который может оказаться точкой роста для региона, для города. По
крайней мере, в свою защиту я могу сказать, что, будучи приватным
человеком и занимаясь историей своей семьи, результатом моей
деятельности стали выставки в Англии, Швейцарии, и сейчас я еду в
Данию, в Копенгаген. В этом отношении частное лицо или ассоциация
частных лиц оказываются такими же серьёзными партнёрами и могут
представлять интерес, а не только обременения для архивного
работника. Вот что я хотел сказать. Очень важно, чтобы архив
работал на основе социальной справедливости и равенства. Эти
категории или сохранение информации для себя любимых, мне
кажется, – это этически не очень правильная вещь. Это моя
позиция. У нас ведь история стала полем сражения и то, на какой
точке зрения мы находимся, очень важно, поскольку наши
антагонисты, кто сейчас себя объявляет, предлагают альтернативные
виды истории, и мы часто вынуждены отступать и применять
аргументы вчерашнего дня.
Могу сказать о себе, что я делал с Симбирским купечеством, занимаясь его историей. Некоторые мои коллеги по купеческому Собранию пытались работать с историей своей семьи для того, чтобы потом как бы жить на ренту от имени, фамилии, которые им даны. Какой-то такой был ход. Я же считал, что из истории мы можем выявить те схемы, которые нам органично присущи, которые приносили эффект в прошлом и помогли бы создать свой отечественный стиль предпринимательства. Очень важно к истории относиться не как к набору объектов и событий, а как, в общем-то, к запасу определенных технологий. В этом смысле они сейчас в истории чрезвычайно популярны. Если мы посмотрим на западный опыт музеев, они как сумасшедшие, представляют многие вещи не как объекты, а так, как это сделано. Как делаются ювелирные серебряные изделия, как строится дом, как развивается город. В этом отношении не объектный материальный взгляд, а, скорее, ориентация на процесс.
Тут я много чего написал. Это вы все, наверное, уже прочли. А
главное, что наш новый мир при условии конкурентоспособности
требует новых идей, новых каких-то позиций. И в период
глобализации очень важно, что данный регион или город говорит
миру.
Те регионы или те организации, которые в этом процессе не
участвуют, они провинциализируются. Это печальная фраза: вроде
все остается нормальным, но как-то люди находятся немножко на
обочине каких-то процессов. В этом отношении включенность в
мировые процессы, международный статус, как у этого форума,
является большим плюсом. И, конечно, при модернизации возникает
конфликт ценностей. Культура тождества по Ю.М. Лотману
противопоставляется культуре перемен. В одном случае, культурная
норма, требующая все делать по образцам традиционным, а в другом
случае – нарушение норм. Изобретение новых правил осуществляется
в современном искусстве и в современной литературе. Это тоже
такая зона эксперимента. Я, ваш покорный слуга, очень активно
смотрел, что происходит в библиотеках, и выявил то, что на смену
традиционной библиотеке, которая является местом выдачи книг,
местом хранения книг, приходит новый тип библиотеки, как Центра
местного сообщества, места, где обсуждаются проблемы данной
территории, где придумываются проекты и происходят встречи разных
лиц. Причем очень важно, чтобы эта площадка была нейтральной.
Сохранение нейтральности является чрезвычайно ценным положением.
Но в то же время это требование важно как для библиотек, так и
для музеев и архивов. Мы предлагали, какую картину прошлого мы
представим нашим гражданам. Является она мотивирующей к развитию
или же, наоборот, такой, что после этого захочется жить в другом
месте. Это очень важная вещь.
Я не знаю, понятно ли я все говорю, у нас как-то на эту тему
много не говорят. В этом смысле тенденция происходит в отходе от
объектных моделей. Библиотека – это контейнер с книгами, музей –
это контейнер с фондами, а архив – это хранилище дел. Вот к таким
средовым концепциям, когда в таких организациях-средах строятся
различные формы взаимодействия с местным сообществом, мне очень
нравятся. Например, в Троице-Сергеевой Лавре школьная библиотека
придумала проект, когда детей учили работать в архиве, чтобы
изучать историю улиц и их названия, как они менялись. Школьников
учили осваивать архивы для того, чтобы они, так сказать, могли
работать с этим источником информации. Вот и в свое время, уже
давно, у меня вышла статья в «60-й параллели» про маленькие
экспериментальные организации «Лапри» или «Памтек» – библиотека,
которая включает в себя архив и музей. И действительно, в
Норвегии появился новый тип, где, так сказать, все эти три
функции соединены в одном учреждении. У нас, насколько я знаю,
такого еще пока вроде нет. Больше того, моя подруга Лиза
Игнатьева, в послесловии в моей статье сказала, что в России это
не возможно в принципе, поскольку архивы – это одно ведомство,
библиотеки – другое, музеи – третье. Но, например, в Англии эти
три институции: музеи, библиотеки, архивы, – теперь объединены
вместе. И к этому привело то, что в цифровую эпоху большой
разницы между тем, откуда тот или иной документ, в общем-то, нет,
из архива он, из библиотеки или из хранилища музея.
Вчера был на экскурсии в Карамзинской библиотеке. Библиотека –
это абсолютное архивное пространство, поскольку все книги там –
большая редкость. И в этом смысле разницы, например, с архивной
библиотекой почти никакой. Вот почему нельзя все оставить, как
есть, и жить спокойно, потому что конкуренция, потому что
санкции. У нас, Слава тебе Господи, и выживать по старинке все
сложнее. Вот тут у меня фотография рыбака, который в лодке, а
вокруг акулы плавают, которые как бы говорят о том, что уж
подремать нам не приходится. И главное: средствами, которыми
можно модернизировать такие учреждения, являются местные
сообщества.
- «умение формировать социальные возможности для расширения
архива». В качестве примера – проблема, взятая мной из конкурса
«Культурная мозаика» фонда Тимченко.
В основном авторы проекта говорят о большом количестве
депрессивных мест, низком качестве жизни и сосредоточенности
ключевых ресурсов, людей и инвестиций в крупных областных
центрах. В этом смысле у нас малые города, районы «недопитаны»
ресурсами. Низкий уровень социально-экономического развития,
дефицит рабочих мест, низкая предпринимательская активность. Да и
откуда она будет высокой, если опыту истребления
предпринимательского сословия более 100 лет, а говорить о том,
что у нас малый бизнес сильно поддерживается, не приходится. Мой
коллега по московскому купеческому обществу объявлял премию тому,
кто ему скажет, как он был поддержан государством. Огромное
количество государственных программ поддержки малого бизнеса и
ничтожное число лиц, которые попали в эти программы. Как это
может быть, я не знаю.
- «острые социальные проблемы, пьянство, неблагополучные семьи,
изолированность среды, отсутствие разнообразия услуг, плохая
экология, ограниченность использования информационных и
коммуникационных технологий». Это наша тема.
- «неразвитость инфраструктуры, низкая культуристическая
привлекательность, слабые бренды территорий». Очень мне
понравилось то, что общаясь с Министром культуры, услышал фразу
«село Никольское, где придумали то, что Сологуб там написал
«Тарантас»: сами селяне сделали памятник тарантасу и на его
основе стали раскручивать идентику места, и в этом смысле это
абсолютно правильный ход.
И наконец, три проблемы, которые волнуют меня, причем одну из них
озвучил ещё Н. Карамзин.
Это «воруют», как коротко можно определить Россию, и он правильно
всё сказал. Действительно, что-то здесь такое, что считается
незазорным списывать в школах, в научных трудах не ссылаться на
автора. Это я не про всех говорю, но тенденция есть.
Вторая тотальная проблема – проклятие ресурсной иглы, ориентация
на ренту. Собственно говоря, она прекрасно воспроизводится
психологией работающих бюджетников. У нас люди буду ужиматься,
говорить: «Ну ладно, пусть меньше платят, но зато это
гарантированная оплата». Но нет ощущения бодрости вокруг – как же
можно добыть деньги, в каких проектах участвовать, какую заявку
написать на какой грант. Интересно, многие ли из здесь
присутствующих, кто относится к малым городам и районам, кто
участвует в конкурсе Елены Тимченко. Чувствую, что никто не
участвует. А, кстати говоря, могли бы, потому что там
замечательно то, что в отличие от конкурса Потанина сам тип
учреждения не обозначен. Это может быть и школа, и архив. Это
может быть и некоммерческая организация. Причем организовать
какую-нибудь некоммерческую организацию с условным названием
«Клио» или какую-нибудь еще там… «Симбирская старина». В общем,
это все очень просто делается.
И, наконец, очень важное тоже понятие – ограниченность
внутриучрежденческими стенами. Англичане это называют «мышлением
внутри коробки» и всячески призывают выходить за пределы своего
прописанного функционала. На библиотеках это более просто
сказать. Вот эти появившиеся свободные библиотеки на остановках,
в парках, на природе, въезде в аэропорт, железнодорожном вокзале.
В этом отношении библиотека считает, что ей мало одного своего
места. Каким-то образом тоже самое происходит с музеями будущего.
В Канаде я был очень удивлен: прямо на железнодорожном вокзале
вас встречает киоск, который представляет реальные предметы
местной истории. Учреждение выходит на улицы, поскольку понимает,
что привлечение новых пользователей является благом, которое
увеличивает значимость этой организации. Может, я ошибаюсь, но
мне кажется, что архив не очень активно работает с городской
средой, с городским сообществом. Хотя тут, как мне кажется, есть
определенные перспективы.
В качестве рабочего варианта есть три способа решения трех
проблем. Либо мы остаемся традиционным учреждением культуры или
архивом, и у нас тогда история и культура сами в себе, либо мы
историю используем как инструмент инноваций. Мой любимый пример –
это мои ученицы, Наташа Никитина и Лена Дмитриева из Коломны,
которым во время работы в архивах архивисты сами сказали: «А
вообще-то в XVIII веке Коломна славилась пастилой». Вот ровно из
этой фразы родилась идея Музея пастилы, и таким образом, как бы в
основе социокультурного проекта лежала архивная работа. Другой
пример (у меня слайда этого нет), на память я точно не помню, но
есть чудесный немецкий городок, где имел счастье родиться
человек, придумавший джинсы. И кто-то из этого городка долго
сидел в архиве, изучил все про эту семью и создал там музей
джинсов. Причем в городок, кроме джинсов, приехать незачем, а
поскольку джинсы являются общеупотребительной одеждой, то люди,
которые путешествуют по Европе, могут еще заехать в Баварский
городок и посмотреть музей джинсов. У мэра этого города даже
визитка цвета джинсовой ткани. Но в основе этого проекта опять же
лежат архивные изыскания.
Давайте просто посмотрим на самих себя и скажем: много ли из
наших архивных разработок превратились в такие социокультурные
проекты, которые изменяют экономику наших мест? Мне кажется, что
пока либо нет вообще, либо немного, но могло бы быть больше. Если
мы задумаемся над этим на этом семинаре, то в дальнейшем сможем
сделать что-то для нашей территории, а, в конечном счете, для
нашей страны.
Здесь у меня схема в координатах: специализация, универсализация,
приватная, публичная жизнь, где помечено, где находится архив,
библиотека – условные технологические места этих учреждений.
Библиотеки очень активно обсуждаются. Буквально вчера, работая с
библиотеками Ульяновской области, все как-то жаловались, что
очень нехорошо, что мы начинаем быть похожими на клуб. Вот эта
стрелочка, которая красная, показывает, что появилось новое
направление обучения через развлечение, много кружков появляется
в библиотеках. Т.е. в этом отношении иногда между библиотекой и
клубом можно поставить знак равенства. В этом отношении архив,
мне кажется, начнет как-то смещаться в сторону музея и
библиотеки. Если архивные выставки, то это ближе к музею, или,
если к теме «Архив, как центр, местного сообщества и
определенных, интересующихся прошлым групп», то уже выступает как
центр объединения. Я, когда узнал, что буду у вас проводить
семинар, посмотрел литературу по новым тенденциям в области
архивной деятельности, обнаружил, что главное направление состоит
в таком же движении, что и в музеях и библиотеках.
Если библиотека – центр местного сообщества, то в музеях
появилось новое понятие «экомузей», т.е. такой музей, который
ориентируется не на свой предметный ряд из фондов, а на все
пространство территории места с его памятниками, с определенными
местами. В этом смысле «экомузей» – более широкое понятие, это не
только здание музея с его коллекцией. В архивном деле возникло
такое понятие как «архив-сообщество». Это тоже тот архив, который
работает с той или иной группой или совокупностью групп, живущих
на определенной территории. В качестве примера архитектуры
архивных зданий я вам приведу европейский и американский опыт. В
данном случае Франция. Это Центр Энергетической кампании, вот
такое здание-куб, абсолютно сливающееся по цвету с ландшафтом.
Вот Чемин де ля Вудесадрон под Марной. Огромное здание. Там 20
автономных хранилищ по 200 метров. Мне очень нравится, что они не
сделали такое мега-пространство «от заката до рассвета», а
небольшие, несколько единиц хранения. Вот здесь два показаны на
плане. Используются автономные средства отопления, датчики
движения, т.е. это здание экономит энергию. Если мы осуществляем
реконструкцию, осваиваем новое здание, то имеет смысл сделать его
«зеленым»: новое общественное здание должно демонстрировать
обществу новые нормы, по которым оно живет. Мы от частных людей
требуем энергосбережения, а общественные здания у нас работают
как расточители энергии. Это неправильно. Мне очень нравится
архитектурно – так мило – архив в Сомерсете (Великобритания),
который сделан, как перепрофилирование молочной фермы. Здесь
разрушенные стены не законсервированы, а здание построено внутри
здания. Кстати говоря, очень эффективный прием. Возможно, при
освоении промышленных зданий, из которых промышленность ушла, его
можно перепрофилировать под здание архива. Архив Хьюго-Стрендж, в
переводе «Странный Хьюго». Вот здесь такие виды. Причем здание
разделено на две зоны: в одной зоне размещается хранилище, в
другой зоне – офис и жилые помещения. Тут чудесная схема
открытого хранения архитектурных чертежей в таких вот
закрывающихся и открывающихся стендах. Кстати, очень человеческий
масштаб этого здания мне очень нравится. Буквально неделю назад
выступал в музее Москвы, где обсуждалась судьба малых музеев, и я
сказал, что малое сейчас становится важной тенденцией. Если
раньше мы были на рынке, где существовал дефицит информации, то
сейчас человек перегружен ею, и когда он оказывается в таких
небольших средах, где информация дается ему пассивно, то это
очень здорово.
Архив и ресурсный центр «Холокоста» в Нью-Йорке. Концепция архива
– архив, переделанный под склады в магазине, и, по моим
ощущениям, вместимость читального зала архива за счет этого
начинает увеличиваться. Как я знаю, в наших архивах всегда
немного мест для читателей, но сейчас их должно быть больше. Вот
такая вытянутая форма, обязательно класс для обучения, как
работать с информацией, и тому подобное.
А вот выставочный зал этого архива. Полное ощущение прозрачности
реальности. По сути дела, вся информация в выставочном зале
дается на плазмах и электронных носителях, документы в этом не
участвуют. Очень насыщенное, но в то же время очень светлое
пространство.
Другой тип архивов – архив-мемориал, в данном случае, это
немецкий архив (как у них принято) в концентрационном лагере в
Байрон Бейсене. Это вытянутая композиция, которая символизирует
тернистый путь того человека, который был в этом лагере, и в нем
хранится информация и о заключенных пострадавших, но, что
интересно, и тех, кто их охранял. Это очень острая композиция:
глухие бетонные стены со следами опалубки и стеклянные абсолютно
открытые окна без всяких штор, хотя свет для документов есть вещь
не очень хорошая. В этом архиве очень активно используются вот
такие информационные тумбы, и места для хранения документов
разнообразны по геометрии.
Очень милый такой архив африканской или «черной» культуры – он
так назван – в Великобритании. Здесь к историческому зданию XIX
века пристроен «архивный куб» с пространством для выставки. Важно
в этом сооружении то, что в традиционном архиве главным
пространством является хранилище, при повороте к сообществу
главным пространством становится кафе, то есть там, где люди
могут сидеть, обсуждать. Вы сидите сейчас в планировке типа кафе,
это очень удобно, комфортно. Моя хорошая подруга Ольга
Валентиновна Синицына, которая сейчас с библиотеками работает,
говорит, что главная форма современной библиотеки, главная ее
характеристика – это то, что пространство должно приносить
удовольствие. В этом отношении архив, которой не является рабочим
и таким, полупромышленным сооружением, а, наоборот, очень
комфортной средой, где приятно пребывать, мне кажется, это
чрезвычайно важно. Потому что (я не знаю, как вы это ощущаете)
когда я работал в архиве ощущал, что большое скопление
исторических источников прошлого психологически является чем-то
вроде черной дыры, куда уходит энергия работающих там людей. В
этом смысле вы находитесь в зоне опасного пространства, и только
создание как раз компенсирующих пространств, позитивных,
приятных, и будет являться компенсацией за тяжелую работу с
прошлым. Вообще только техническими офисами и конторскими столами
не обойдешься.
Еще одно направление, которым мы будем заниматься. Это создание
архивных выставок на основе культурного участия. Когда сами
архивисты, создают выставки – это, конечно, отлаженная схема, но
это схема вчерашнего дня. Теперь у нас появилась идея, основанная
на участие музея. Нина Симон написала об этом книгу – об участии
библиотек, которые привлекают жителей для своей работы. В
общем-то работа с тем сообществом, на которое эта выставка
нацелена. В данном случае английское негритянское сообщество
обсуждает тему женщин и новый образ «негритянки» в английской
культуре. И кураторами выставки становятся представители того
сообщества, для которого создается эта выставка, причем очень
часто многие приносят какие-то свои документы, т.е. выставка
получается сборной.
Главным критерием современного архива становится тот факт,
насколько сильно архив вовлекает сообщество.
Вчера на семинаре с библиотекой, обсуждалось, что некоторые
предприниматели рвутся в библиотеку, чтобы получить информацию в
библиотеке. Но их особо никто не встречает, «не пасет». Хотя они
предоставляют новую возможность для улучшения архива. Но в данном
случае уходят и перестают быть библиотечными читателями. Поэтому
выставка должна быть совместной. Музеи, библиотека, архивы – все
институты памяти. Поэтому, как мне кажется, Карамзинская выставка
должна быть не только архивным продуктом, но и музейным, и
библиотечным.
Качество среды является очень важным. Опыт модернизации
учреждений культуры в Москве показывает, что если все изменения
происходят чисто административные: меняется административная
схема, централизация и т.д. – но не происходит изменения внешнего
облика, люди не считывают, что здесь что-то произошло. Здание,
среда, дизайн должны сразу сказать: здесь живут по новым законам,
здесь что-то происходит. Более того, в этом отношении дизайн
способен сказать, что тут живут по новым принципам. Создание
таких сред – это не только прерогатива проектировщика, в этом
должно участвовать местное сообщество. Поэтому обсуждать, каким
должен быть архив, нужно не только с архивным сообществом, но и с
пользователями, потребителями. И архив не только копилка прошлых
знаний, но и фабрика конструирования истории, а именно это –
выявление в истории «вкусных мест». В свете Карамзина, того, что
он путешествовал, тема туризма, мобильности оказывается
карамзинской темой. Над этим нужно задуматься и придумать
концепцию, чем мы будем заниматься во второй части.
Спасибо.
Если кто–то интересуется, у меня по архивам у меня много
выступлений, но немного публикаций, а вот по библиотекам, о
библиотечном деле их много.
Спасибо за внимание, какие-то вопросы у вас есть? Не запутал ли я
Вам голову? Просьба высказаться. Что-то было непонятно? Может,
кто-то скажет «да это вообще не нам, это другим организациям», а
то смотрю на меня, некоторые невесело смотрят.
РАБОЧАЯ ЧАСТЬ
Модератор Прянишников Н.Е.:
- Перейдем к нашей такой рабочей части. Просьба: в каждой группе
нужно предложить и обсудить три проблемы, с которыми архивисты
сталкиваются в порядке их приоритета. Потом составить список, и
во второй части попытаться придумать, как эти проекты, эти
проблемы решить. Регламент выполнения задания – 10 минут.
Началось обсуждение.
Прянишников Н.Е.:
- Есть вопросы, все понятно? Важно зафиксировать, и не просто
сказать о своих проблемах с целью, чтобы вас пожалели, а с тем,
чтобы решить, что можно исправить. Например, о проблемах
библиотек говорится очень много, а архивы находятся в тени, хотя
мое мнение – архивы по значимости выше. Я считаю, что библиотека
– это оперативная память общества, а архивы – долговременная
память.
Стол № 4. – Кольцов С.С.:
- В качестве обсуждения вынесли три проблемы, которые, на наш
взгляд, кажутся наиболее актуальными: 1. Площади, т.е. это вопрос
обеспечения сохранности, комплектования документов. 2. Кадровая
проблема, привлечение новых специалистов. 3. Проблема
финансирования. Если не будет финансирования, то и любую проблему
трудно будет решить.
Стол № 6. – Кочергина А.А.:
- Проблема 1 – взаимодействие, интеграция архивов в культурной
среде. Участие архивов в продолжительной модернизации культуры
нашего региона. 2 – поиск новых форм деятельности для архивов. 3
– поиск новых партнеров и потенциальных заказчиков информации,
архивных услуг».
Стол № 5. – Долгова Ю.В.:
- Проблемы у архивистов разных регионов и разных архивов наверно
похожи, не будем повторяться. Наши проблемы может не такие
масштабные, но для нас они очень важные: 1. Отсутствие площадей
вообще в городском архиве. Как для приема документов, для
экспонирования выставок, так и для размещения сотрудников. Наши
коллеги из Чебоксар тоже страдают из-за отсутствия помещений. 2.
Вовлеченность большего количества пользователей архивных
документов, все же круг пользователей у нас не велик. Знают нас
краеведы, студенты, школьники и, наверно, все на этом».
Прянишников Н.Е.:
- Согласен, в провинциальных архивах нет ажиотажа. Например, в
Москве, нужно приходить работать в архив пораньше. Если придешь
ближе к обеду, то места в читальном зале уже не будет.
Стол № 7. – Александрова И.М.:
- Мы согласны с коллегами. Проблема 1 – кадровая подготовка, это
актуальная проблема на сегодняшний день. Руководитель комитета по
делам архивов Нижегородской области Пудалов Б.М. в прошлом году
на НМС отметил, что историков-архивистов сейчас не готовят в
регионах РФ, а например, в Белоруссии эта специальность полностью
сохранилась. Проблема 2 – нормативная база по архивному делу
очень далека от практики. Постоянно ведутся дискуссии в архивной
среде по этому поводу, постоянное внесение изменений в
федеральное законодательство, отсюда возникает много проблем: и
на уровне приема документов, и на уровне сотрудничества с
учреждениями-источниками комплектования. А так как наша отрасль
подчиняется Росархиву и на региональном уровне, и на уровне
федеральном, то в связи с этим очень много проблем. Проблема 3 –
то, о чем вы, Николай Евгеньевич, вели речь в своей презентации –
межведомственный проект. Да, они очень эффективны в архивной
отрасли, но они и очень редки. В сфере культуры уже давно
происходит это взаимодействие, а в сфере архивного дела это
начальный этап. Отрадно, что в нашем регионе это взаимодействие
существует – это сотрудничество с различными музеями, но пока
только на первом этапе.
Стол № 8. – Буренкова Л.М.:
- Проблема 1 – отсутствие здания: все знают, что государственный
архив располагается в нескольких зданиях. 2 проблема –
обеспечение сохранности дел и 3 – кадровая проблема, соглашусь с
нашими коллегами.
Стол № 3. – Лебедева Н.М.:
- Я начну, а коллеги добавят. Ранее было сказано, что у нас не
было правил работы архивов организаций, имеющих юридическую силу.
Позавчера состоялось заседание НМС архивных учреждений
Приволжского федерального округа, на котором заместитель
руководителя Росархива Тарасов В.П. сказал, что эти правила
утверждены, зарегистрированы Минюстом и теперь этот документ
носит юридический характер. То есть теперь мы, выходя в
организации, – источники комплектования с проверкой, можем смело
привлечь их к ответственности, опираясь на эти правила.
1-я и основная проблема – это кадры. Кадры решают все. Поскольку
мы знаем, что уходят специалисты с большим опытом, приходят
молодые люди, естественно, нужно передавать им свой опыт. Может
быть, и привлекать в архивы тех специалистов, которые могут
каким-то образом именно нас «влить» в социокультурное
пространство. 2-я проблема – создание специализированной
структуры или отдела по продвижению архива, по пресс-пиару
деятельности архива, по реализации и разработке каких-то
проектов. 3-я проблема – недостаточная материально-техническая
база. Это и недостаточное развитие информационных технологий в
архивной отрасли, сюда же можно отнести и финансирование.
Стол № 1. – Романова Г.В.:
- Наша группа солидарна с выступающими, что проблемы архивистов
общие. 1-я проблема – вместимость, сохранность, т.к. основной
массив документов на бумажной основе. Ни в одной стране мира еще
не удалось оцифровать весть массив документов. 2-я проблема –
общедоступность. Организация электронного читального зала,
организация услуг в электронном виде, социальных услуг гражданам
и тем же пользователям. Мы знаем, сейчас огромный наплыв
пользователей по родословным, но не надо забывать – в архивах
хранятся родословные не только граждан, но и родословные
регионов, государства. Т.е. организация услуг в электронном виде
и встроенность архива в культурное сообщество, совместные
выставочные, брендовые проекты. Например, есть предложения коллег
с центра современного искусства Нижнего Новгорода: выставка
«Документ как арт-объект» и «Может ли документ быть
инсталляцией?». Мы согласны рассматривать такие варианты, только
выставлять не подлинники, а копии уникальных и иных документов.
То есть мы не консерваторы, стараемся идти в ногу со временем.
Конечно, сохранность для нас в приоритете была, есть и будет.
Стол № 2. - Мазитов Я.Ф.:
- Я себя чувствую немного чужим среди своих, поскольку я
представляю Пермский край, но я понял, что проблемы архивистов
общие для всей России, для всей архивной отрасли. 1-я проблема,
которую мы определили для себя, – финансирование, ее уже многие
озвучили, и часть других проблем возникают именно из нее. 2-я
проблема – децентрализация архивной отрасли, и она выражается в
том, что есть федеральные архивы, есть региональные, и они еще
каким-то образом взаимосвязаны, но есть еще и муниципальные
архивы, которые в плане финансирования и каких-то других вещей
эту децентрализацию на себе ощущают. 3-я проблема – единая
централизованная научно-методическая помощь архива. Поскольку
есть некая децентрализация архивной отрасли, архивы ее не
получают, и приходится по каким-то путям идти, методом проб и
ошибок, это затрудняет развитие.
Прянишников Н.Е.:
- Спасибо всем, мы поработали, теперь я упорядочу всё
разнообразие проблем. Каждая группа получит по проблеме и
попробует подумать, какие первые шаги можно предпринять в
направлении решения этих проблем.
Обсуждение решений проблем.
Миронов В.Н.:
- Предлагаю внести вопрос о начинающейся или уже идущей потере
профессионального управления в архивной отрасли, подчеркиваю
именно профессионального, потому что внедряется повсеместно
административное управление, когда люди не владеют, в нашем
случае, архивными навыками, а владеют административными навыками.
Есть у нас архивное агентство, то оно должно и дальше руководить
всей областью.
Прянишников Н.Е.:
- То есть, добавляем еще одну проблему: архивы, подчиненные
разным ведомствам, работают разбалансировано. Тогда вы берете на
обсуждение эту проблему.
Проблемы для групп (столов):
Прянишников Н.Е.:
№ 1 – Недостаток площадей и номенклатуры
помещений в архиве. Самый простой путь – переехать в более
крупное помещение, а, может, что-то надо сделать на меньшей
площади, чтобы увеличить эффективность использования здания?
Примером может послужить использование универсального
пространства.
№ 2 – Что делать в условиях
децентрализации? Особенно я с любопытством наблюдаю за процессами
в Москве: в культуре объявили о необходимости децентрализации
культуры, но при этом осуществляется страшная централизация
управления всего, что только можно. Вот раньше у библиотек, с
которыми я имею дело, где разработал курс, была возможность
посылать сотрудников учиться. Теперь этого нет. В этом смысле,
мне кажется, с одной стороны, проблема в децентрализации, с
другой стороны, проблема в том, что у нас декларируется одно, а
на деле осуществляется централизация. Это, я бы сказал, более
опасная вещь.
№ 3 – Пиар. Как продвигать архив? Может
быть, есть какие-то современные способы, когда начав какую-то
деятельность, например, обсуждение в интернете, в соцсетях
каких-то архивных проблем мы добьёмся какого-то результата.
№ 4 – Межведомственное взаимодействие
архивов.
№ 5 – Что делать, чтобы вовлечь большее
количество пользователей, но – важно – вовлечь управляемо, так
как когда у вас «пойдут» люди, которых вы не сможете обслужить,
это тоже, конечно, неправильно.
№ 6 – Как формировать партнерство. Честно
говоря, у нас в стране партнерство рождается с трудом. Я вел
несколько групп по партнерству, у меня сидели директора музеев, в
том числе Третьяковки, и ладошкой прикрывали свои разработанные
проекты, боясь, что «уведут». Зачастую каждый думает, что именно
его обкрадывают, поэтому в партнерство и не вступают.
№ 7 – Что делать с образованием архивиста.
№ 8 – Сохранность документов. Проекты
увеличения условий для сохранности. У нас хранение не доведено до
идеального состояния, и что можно сделать в этом
направлении.
Ответы:
Группа № 1 – Романова Г.В.:
- Мы видим модернизацию на примере нашего приобретенного здания.
1) Выход – это современное архивное оборудование: мобильные
стеллажи. 2) Использование высоты помещений для двухъярусного
размещения хранилищ с целью увеличения объемов размещаемых
документов. 3) Создание мансардных надстроек для читальных залов
с витринными окнами для большего освещения, максимального
использования дневного света. 4) Использование цокольных,
подземных этажей для оборудования архивохранилищ.
Рациональное использование внутреннего пространства – выделение
функциональных зон:
- для производственных операций (архивохранилища для размещения
традиционных бумажных носителей и носителей электронного формата,
лаборатории реставрации, технический комплекс для копирования
документов, серверные);
- для оказания услуг пользования документами (минимум два
читальных зала для работы с бумажными носителями (архивными
делами) и электронными копиями (столы с мониторами и сенсорные
столы для просмотра электронных образов крупноформатных
документов (карт и т.д.));
- зона обратной связи архива с внешней средой (выставочный зал
для выставочных проектов как внутренних, так и партнерских с
учреждениями других сфер, а также с исследователями, просмотровый
зал аудио-видеодокументов, документальных кинофильмов и т.д.);
- зона отдыха и общения (кафетерий и др., мини-зеленые зоны,
оборудованные удобной мебелью).
Прянишников Н.Е.:
- Спасибо большое за работу, и мне как потребителю и как
человеку, который работал в архиве, ясно, что создание места
архива-резиденции исследователя является чрезвычайно
перспективным. Это очень важно. Это и есть инновация.
Группа № 2 – Мазитов Я.Ф.:
- Для себя мы определили решение проблемы децентрализации на двух
уровнях. 1) Первый уровень – федеральный, на котором через
усовершенствование нормативной базы идет доработка, актуализация.
Создание четкой вертикали, скажем так, вертикали архивной
власти.
А) формирование единого органа управления архивами на федеральном уровне, это и есть Росархив;
B) Формирование обязательного органа управления архивным делом на региональном уровне. Я знаю, что не во всех регионах это реализовано, например, в Ульяновском регионе с этим тяжело. Смысл такой, что необходимо обязать регион иметь такой орган с определенным функционалом, с полномочиями, с определенным кругом задач и компетенций;
C) Формирование такого органа и на муниципальном уровне. То есть такая трехчастная иерархия: федеральная, региональная и муниципальная сферы;
2) Второй уровень – возвращение через органы власти, через
нормативную базу контролирующих функций архива, когда у архива
есть возможность контролировать архивное дело в учреждении со
стороны комплектования, формирования предписания по работе с
номенклатурами, с документами.
Группа № 3 – Бурмистрова О.В.:
- Одна из форм пиара – реклама архива, но практически все
упирается в финансирование. Предлагаем одну из дешевых реклам: по
дороге в архив на асфальте рисуются стрелочки, «дорога в
прошлое», пишутся какие-то знаковые вещи. Нам кажется, на это
будут обращать внимание. Необходимы архивам профессиональные
пиарщики.
Другая форма – исторические справки. Например, открытие новых
предприятий, где архивисты готовы оказывать услугу по составлению
исторической справки, если есть соответствующие документы».
Группа № 6:
- Наши предложения:
1) Есть хороший пример – Московский ГУМ, а мы хотим предложить проводить в ЦУМе ряд мероприятий. Можно сделать композиции, где использовать архивные документы, приуроченные к определенным датам, и можно привлекать к этому музеи. Это как раз будет и межведомственное взаимодействие, и популяризация архивных документов.
2) Можно сотрудничать с производителями. Как говорится, «ретро
сейчас модно». Организовать мастер-классы, например, изготовления
этикеток, посмотреть, как это делалось раньше, и потом дать
возможность приобрести какие-то товары.
3) Открыть историческое или архивное кафе, создать квест-игру.
Прянишников Н.Е.:
- Вот, появились новые предложения, вырисовываются новые формы.
Дальнейшую проработку того или иного решения можно уже
прорабатывать и на рабочих совещаниях.
Группа № 7 – Александрова И.М.:
- Как решить проблемы по образованию:
1) на федеральном уровне возобновить учебную дисциплину –
историко-архивоведение. Привлечь бюджетными местами на эту
специальность, эти дисциплины должны носить межведомственный
характер, в них должно появиться больше межпредметных дисциплин.
Можно привлекать преподавателей из-за рубежа, создавать вузы
совместно с другими странами;
2) привлечение молодежи в архивы возможностью научной деятельности, выступлениями на конференциях, публикациями в научных и исторических изданиях.
Основные решения нашей проблемы:
A) высшее профессиональное образование,
B) профессиональное наставничество,
C) независимая аттестационная комиссия,
D) при планировании деятельности учреждения включение работу с молодыми специалистами.
Прянишников Н.Е.:
- Как хороший пример – развитие дистанционного обучения архивному
делу, где помимо теоретического материала сразу же были бы и
практические занятия, чтобы учебный процесс и процесс
модернизации был совмещен.
Группа № 8 – Буренкова Л.М.:
- Обеспечение сохранности – это целый комплекс мероприятий,
который включает в себя соблюдение режима хранения,
физико-химическую обработку, учет документов, их размещение,
создание страхового фонда, фонда пользования, перевод документов
в электронный вид. Наши пути решения проблемы сохранности
документов:
1) для создания страхового фонда – приобретение лаборатории
микрофильмирования, реставрации и переплета документов,
2) физическая сохранность, соблюдение режима хранения,
3) межведомственное электронное взаимодействие».
Прянишников Н.Е.:
- Вопрос сохранения документов должен решаться более радикально.
Нужно создавать депозитарии документов, где хранение исключает
пребывание человека вообще. На этом обсуждение архивных проблем
закончим. Все наиболее значимые проблемы освещены, найдены
наиболее оптимальные пути их решения.
Теперь предлагаю перейти к «карамзинской» теме. Хочу представить
небольшую презентацию, а потом все вместе попробуем набросать
идеи выставки, посвященной Н.М. Карамзину. В этом случае очень
важно сделать не просто проходную выставку, важно с помощью
выставки «оживить» деятельность архивов. Например, выставка в
Москве «Титаник: как это было, погружение в историю», где было
представлено большое количество предметов, поднятых с корабля, и
интерес к выставке огромный.
Следующий интересный фотопроект Марка Лайта «Созданные равными».
Выставка строится как система различных аппозиций «все люди
равны». Фотограф выделял различные контрастные категории
общества: бедный-богатый, святой-грешник, философ-автослесарь и
т.д. Прием этой выставки – создание осей сознания, и выставка
именно это сознание и формирует.
Что касается выставки Карамзина, то было бы неправильно сделать
ее историей самого историографа. Важно больше подчеркнуть, почему
сегодня нам важен Карамзин, как его актуализировать в современной
жизни, что в нем было такого особенного. Н.М. Карамзин много
путешествовал, может, какие-то предметы путешественника нужно
добавить в экспозицию.
Можно эту выставку создать как выставку-лабораторию, где все
участники рассматриваются как кураторы. Архивист всегда должен
работать с будущим, должен понять, что для будущего России значит
опыт Карамзина, который ездил и писал, изобретение языка может
также послужить одной из основных идей выставки.
Слово представляется начальнику научно-методического отдела
Музея-заповедника «Родина В.И. Ленина» Беспаловой Е.К. Она долгое
время занималась темой Н.М. Карамзина».
Беспалова Е.К.:
- Я хочу обозначить, какие экспонаты или источники могут
присутствовать на этой выставке. Есть несколько проблем при
создании этой выставки, одна из которых – место рождения Н.М.
Карамзина. В настоящее время появилась новая точка зрения, по
которой Н.М. Карамзин родился в Оренбургской губернии, и
сторонники этой точки зрения все больше и больше начинают
обосновывать её. Но я не согласна с этим, я сейчас работаю как
раз над этим, ищу доказательства симбирского происхождения Н.М.
Карамзина.
В Российском государственном архиве литературы и искусства
сохранилась автобиография Н.М. Карамзина, где он пишет, что «я,
Н.М. Карамзин, родился в Симбирской губернии». Еще один документ
из фондов государственного архива РФ, доказывающий это, – краткая
записка о городах для путешественника, отправляющегося на Восток
России из Царского села, написанная Н.М. Карамзиным. И где
очередь дошла до описания Симбирской губернии, имеется запись:
«Здесь я родился, здесь прошли мои годы».
Еще один из документов, представляющих интерес для
экспонирования: в Российском государственном историческом архиве
хранится дело о гербе Карамзиных, где приложена записка,
посвященная родословию. Далее в рукописном отделе Российской
национальной библиотеки хранится огромный фонд, где есть указания
на род Пазухиных (Екатерина Петровна Пазухина – мать Н.М.
Карамзина). И последний документ, о котором я хотела бы сказать,
– это документы о семье Карамзиных. Документы хранятся в
Сызранском филиале Центрального государственного архива Самарской
области.
Прянишников Н.Е.:
- Подводя итоги, я хочу сказать, что важно начать превращать исторические факты в точки роста и развития. Культура сейчас становится экономическим фактором развития. Во всем мире экономика исчерпала свой ресурс, мы вошли в информационную эпоху, в эпоху культуры внимания, и Карамзин, как историограф, знал, как из потока событий извлечь то самое, что может заинтересовать читателя. Мне кажется, что превращение историка в конструктора будущего является главной идеей концепции этой выставки.
