Публикуем стенограмму круглого стола «Меры поддержки театральной и гастрольной деятельности Министерства культуры Российской Федерации», прошедшего 8 сентября 2015 в рамках деловой программы Пятого Международного культурного форума «Креативный регион – сильная страна». Круглый стол прошел при поддержке Российской Национальной театральной премии и Фестиваля «Золотая Маска». Главным спикером стала директор Российского академического Молодежного театра Софья Апфельбаум.
Евгения Сидорова, заместитель Министра искусства и
культурной политики Ульяновской области:
- Сегодня проходит первая из профессиональных сессий, которая
посвящена вопросам поддержки театрального искусства. Эта площадка
была заявлена как круглый стол, однако она пройдёт немного не в
этом формате, но, тем не менее, предполагает ваши вопросы, вашу
заинтересованность. Модератор данной площадки – Софья Михайловна
Апфельбаум, директор Российского Академического Молодежного
театра, чей спектакль «Лада, или Радость» сегодня будет
представлен на большой сцене Ульяновского драматического театра в
рамках фестиваля «Золотая маска». Сегодня в зале вместе с Софьей
Михайловной – генеральный директор фестиваля «Золотая Маска»,
директор Театра наций Марина Евсеевна Ревякина. Мы вас
приветствуем (аплодисменты). Также здесь в зале мы приветствуем
исполнительного директора Фонда «Ульяновск – культурная столица»,
организатора Международного культурного форума в Ульяновске,
Галину Александровну Муромцеву. Эту площадку готовил Ульяновский
драматический театр имени И.А. Гончарова, спасибо вам за
организацию. Приветствуем директора Ульяновского драматического
театра имени И.А. Гончарова Наталью Александровну Никонорову и
заместителя директора театра Анну Маркеш Карвалейру.
Мы знаем Софью Михайловну не только как директора театра – восемь
лет она руководила департаментом в Министерстве культуры
Российской Федерации, и директорам театров, всем тем, кто связан
с профессиональным искусством, она хорошо знакома, это большой
друг Ульяновской области. Нам, конечно, немножко не хватает,
Софья Михайловна, вашего присутствия в Министерстве культуры
Российской Федерации. Мы рады за вас, за то, что вы сегодня в
новом качестве, что у вас, наверняка, интересная работа, огромное
количество планов. Но ваш опыт работы в Министерстве культуры,
конечно, бесценен. Сегодня мы ждем от вас, возможно, каких-то
откровений, маленьких секретов, как же все-таки получить
федеральную поддержку. Ни для кого не секрет, что не всегда у
территории, у субъектов, у муниципальных образований достаточно
средств для того, чтобы осуществить свои гастрольные выезды и
реализовать свои самые интересные планы. Слово передаю вам. К нам
присоединилась Министр искусства и культурной политики
Ульяновской области Татьяна Александровна Ившина, мы вас тоже
приветствуем.
Софья Апфельбаум, директор Российского Академического
Молодежного театра:
- Добрый день. Спасибо большое, во-первых, за то, что я получила
такое приглашение, спасибо за то, что вы собрались. Я надеюсь,
это будет полезно. Давайте построим разговор. Конечно, я сейчас
расскажу про все те программы, которые существуют в Министерстве,
наверное, по ходу можно задавать какие-то вопросы, единственное –
давайте будем следить, чтобы не уходила магистральная линия и мы
не впадали в какие-то частности. Мне кажется, то, о чем я буду
рассказывать, – о формах государственной поддержки – выведет нас
и на более общий разговор. Конечно, когда мы говорим о том, что
такое государственная политика, есть много документов, есть много
слов, но на самом деле реализуется она в тех или иных программах.
Анализ этих программ поможет понять, в какую сторону всё движется
и что реально поддерживается, и, главное, почему так происходит.
Мне кажется, это не менее важно, и станет более понятно, почему
что-то не поддерживается, так как мы увидим некую картину и
поймем общую логику.
Как я бы хотела построить разговор. Мне кажется, о каких-то мерах
поддержки вы знаете очень хорошо, а о каких-то, возможно, не
знаете. Я постараюсь пробежаться по всем существующим формам и на
чем-то остановлюсь более подробно, а на чем-то, что вы знаете,
нет, только дайте мне об этом знать, чтобы мы не теряли
времени.
В 2012 году вышли знаменитые Указы Президента, в том числе –
597-й указ о мерах экономической поддержки именно сфер социальных
образований, в том числе культуры. Там есть пункт, где говорится
о культуре. Там есть слова про конкретные формы поддержки, есть
общие слова про увеличение поддержки. Естественно, когда вышел
этот указ, в Администрации Президента была сформирована комиссия,
которая очень жестко контролировала исполнение. Это заставило
Министерство переосмыслить те формы поддержки, которые были
ранее, какие-то – модернизировать, где-то внедрить новые
программы. И поэтому за последние два года появилось достаточно
много новых программ, о которых стоит сказать. Также еще до того,
как мы перейдем непосредственно к программам, стоит сказать, что
за последние пять лет состоялось пять встреч с высшим
руководством страны. По-моему, это беспрецедентное количество: ни
с одной сферой культуры руководство страны не встречалось так
часто, как с театральными деятелями. Начиная с 2010 года, еще с
президента Медведева, состоялось пять встреч, на каждой из
которых давались определенные поручения, и все они выразились в
тех формах поддержки, о которых мы сейчас с вами будем говорить.
Последняя такая встреча, как вы помните, состоялась в Пскове в
начале 2014 года. На ней тоже сформировали целый блок поручений,
связанных с детскими театрами, с гастрольной деятельностью, и
сейчас это реализуется в Министерстве.
Возвращаюсь к 597 указу. В нем упоминается государственная
стипендия. Это самая первая форма поддержки, она учреждена еще в
1993 году, ее первоначальное количество – 1000 стипендий. В указе
было сказано, что ее количество нужно довести до 4 тысяч – и в
этом году это уже 4 тысячи стипендий, которые выделяются
творческим деятелям, как написано – выдающимся и молодым.
Собственно говоря, любой творческий человек может претендовать на
эту стипендию. Сумма там небольшая, сейчас она составляет всего
72 тысячи рублей в год, но, тем не менее, я думаю, это нелишне.
Сегодня эти стипендии распределяются через творческие союзы –
порядка 20 союзов участвуют в этой программе, и получается так,
что распределяются они по количеству: одна стипендия на 25
представителей творческого союза. Получать стипендию можно не
более трех раз, заявки подаются в творческие союзы, там они
рассматриваются. Соответственно, нужно представить некий
творческий проект – понятно, что небольшой, так как на эти деньги
спектакль не поставишь, но театроведческая работа, исследование,
работа художника в театре может стать основанием для получения
стипендии.
Понятно, что стипендии эти очень небольшие. В администрации долго
обсуждалось, насколько это мера поддержки творчества или это уже
некая социальная мера. Поэтому было поручение учредить новые
стипендии. С прошлого года учреждены новые, так называемые «Сто
стипендий» для молодых творческих деятелей для работы в регионах.
Чуть подробнее остановлюсь на них. Здесь идея была в том, что
молодые люди не остаются в регионах или после окончания института
не едут обратно в регион, потому что существует очень большой
разрыв в заработной плате в столицах и в регионах. Было решено,
что если будет какая-то дополнительная помощь из федерального
бюджета, то это поможет региональным организациям привлекать
молодых творческих деятелей. Это могут быть актеры, режиссеры,
художники, даже продюсеры. Здесь не ограничен перечень
специальностей. Сто стипендий, из которых на Союз театральных
деятелей, то есть на театральные учреждения, приходится порядка
тридцати-двадцати пяти. Там сумма достаточно большая – двадцать
тысяч рублей в месяц. Для возможности ее получения театр должен
подать заявку в творческий союз, гарантировать то, что он берет
молодого человека в штат (или, может быть, не по трудовому
договору, но есть гарантия, что этот человек будет работать в
театре художником или в качестве постановщика в течение года),
естественно, предоставить рекомендации, предоставить сам проект
или описание того, что будет делать этот человек в театре. В
принципе, получить это, на мой взгляд, достаточно реально, потому
что не так много хороших проектов, не так много молодых людей,
которые могут на это претендовать. Изначально была идея, что это
обязательно должны быть выпускники, которые приезжают в город, но
в окончательном варианте постановления и правил предоставления
этой стипендии, этого нет. Это может быть либо человек, который
приехал, либо человек, который живет в городе, здесь ограничений
нет, просто он работает в течение года в театре. Я вам назову это
постановление Правительства, которое вышло 29-го октября 2014
года, у него очень удобный номер – четыре единички, 1111. Его
можно найти в интернете, внимательно посмотреть, как подается
заявка. Насколько я знаю, в этом году эти стипендии уже розданы.
Я посмотрела на перечень получателей, он достаточно пестрый –
получают и артисты, и молодые режиссеры, и театроведы. Мне
кажется, что это реальный путь. Я так понимаю, что если речь идет
об Ульяновске, то это делает СТД централизованно, собирает с
регионов список и подает в Министерство. Это то, что касается
стипендий.
Теперь загадочное слово «гранты», которое достаточно модно,
популярно, под которым подразумевается много разных форм
поддержки. Давайте попробуем разобраться. Мы идем в
хронологическим порядке: первой мерой были стипендии, еще с 1993
года. В 1996 году были учреждены гранты Президента для проектов
общенационального значения. Это были гранты физическим лицам. В
чем их особенность и в чем плюсы? Поскольку это гранты физическим
лицам, удается преодолеть проблему межбюджетных отношений – если
мы говорим про организации, очень сложно перечислить средства из
федерального бюджета в региональные, а тем более – в
муниципальные учреждения, поскольку там возникает сложнейшая
система межбюджетных трансфертов, а если это муниципальное
учреждение – то еще трансферт из регионального бюджета в
муниципальный. Получается, для федерального бюджета практически
невозможно поддержать какую-либо муниципальную организацию.
Что касается грантов физическим лицам – здесь такой проблемы нет.
Грант подается от физического лица. В 597 указе говорилось о том,
что должны быть увеличены ассигнования. Такие изменения внесены в
Указ Президента, и на сегодняшний день согласно указу средний
размер такого гранта должен составлять миллион рублей. Это уже
достаточно солидная сумма. Здесь можно говорить уже о постановке
спектакля, пускай небольшого, но тем не менее. Насколько я знаю,
по последней информации, согласно секвестру бюджета эти суммы
немного урезали, хотя мне, честно говоря, это кажется странным,
потому что это прямые указы президента, и такие вещи должны
секвестироваться в последнюю очередь. По моей информации там
меньше денег, но, тем не менее, 700-800 тысяч – это достаточно
серьезная сумма для того, чтобы пробовать в этом участвовать. При
Министерстве культуры создан межведомственный совет, который
рассматривает эти заявки – они подаются до 1 мая, дальше в конце
года они рассматриваются, и выходит распоряжение президента о
перечне ста грантов на следующий год. Понятно, что делать это
надо сильно заранее. Глядя на перечень этих грантов, можно тоже
сказать, что он достаточно разношерстный. Понятно, что нужно,
чтобы там были представлены все регионы, все виды искусств, но,
тем не менее, если есть хороший реальный проект, то есть
возможность, и нужно пытаться подавать.
Следующие гранты, если мы берем хронологически, – это наша
любимая федеральная целевая программа, поскольку это основной
источник финансирования региональных проектов. В федеральной
целевой программе средства, которые выделяются из бюджета,
напрямую грантами не называются, поскольку сейчас есть
определение гранта в бюджетном кодексе, и средства в федеральной
целевой программе идут по другой статье. Отсюда необходимость
проведения тендеров, может быть немножечко странных, но, тем не
менее, никуда от них не деться. Но по сути своей мы понимаем, что
это тоже гранты. Это долевое участие на конкурсной основе, на
безвозмездной, безвозвратной основе. В принципе, под определение
гранта это подходит. Про федеральную целевую программу 12-17-го
вы, в принципе, знаете, я просто напомню, что те разделы, которые
касаются театра, находятся в первом направлении – направлении по
поддержке современного искусства. Впервые в этой программе
отдельно выделены направления театрального искусства – потому что
в предыдущих программах было общее: и театр, и музыка, поэтому
немного была путаница, не было четкого деления. Сейчас там все
четко и понятно. Там есть два раздела: раздел по созданию
(соответственно туда можно подавать заявки на создание новых
спектаклей) и раздел по распространению театрального продукта
(туда можно подавать заявки на фестивали и гастроли). Кроме того,
туда еще введен такой раздел, как дебютные проекты. Поэтому если
у вас в организации есть какой-то молодой режиссер или какой-то
проект, связанный с дебютантом, то можно подавать в этот раздел.
Есть раздел, который связан с исполнительскими конкурсами, но это
в большей степени касается музыкантов. Есть раздел, который
касается инновационных проектов, – это пункты 1-13. Если дальше
заглянуть в программу, то пункты 104-106 – это пункты, которые
связаны с международной деятельностью. Туда можно подавать заявки
на гастроли за рубежом.
В чем здесь особенность? Конечно, вы прекрасно знаете, что это
небольшие средства. Министерство очень часто критикуют за малое
количество средств и за то, что действительно довольно сложно
получить поддержку в этой программе. Но здесь нужно понимать
смысловую нагрузку. Понятно, что на сегодняшний день у нас
федеративное устройство государства, разделение бюджетов.
Федеральный бюджет не может перечислять напрямую средства,
которые становятся основными – например, из него невозможно
напрямую перечислять в учреждения средства на создание декораций,
потому что это разные бюджеты. Поэтому средства федеральной
целевой программы весьма ограничены. Здесь можно подавать на
поддержку только нематериальных расходов, то есть гонорарную
часть. Поскольку предполагается, что в федеральной целевой
программе участвуют и регионы, то регион должен тоже
гарантировать какое-то вложение средств, чтобы проект состоялся.
Эту систему можно критиковать, но она такая, потому что такое у
нас государственное устройство. Для того чтобы что-то поменялось,
нужно поменять всю систему. Даже если мы увеличим вдвое
федеральную целевую программу, все равно мы не решим всех проблем
отрасли. Федеральная целевая программа – это некий необходимый
стимул, некий грант-вызов. Обычно, получив поддержку на
федеральном уровне, легче затем разговаривать на уровне
региональном, потому что это уже некоторая метка, что проект
поддержан в федеральной целевой программе.
Там есть несколько подпрограмм, которые финансируются за счет
федерального бюджета. В частности, по поддержке молодой режиссуры
и по поддержке современной драматургии. Тоже знаю, что многие
участвовали. Это такие точечные программы. Там небольшие
средства, но, тем не менее, если вы попадаете, то вы тоже
участвуете в федеральной целевой программе, и даже получив
150-200 тысяч рублей, вы смело можете говорить о том, что проект
поддержан федеральным бюджетом.
Кроме таких традиционных форм, когда вы подаете заявки до 1
сентября, регистрируетесь, ждете ноября-декабря, когда оглашаются
результаты, нужно понимать, что в течение года в федеральной
целевой программе происходят некие пертурбации, все равно есть
некая экономия средств, и если вы действительно заинтересованы в
том, чтобы ваш проект состоялся, и вам необходимо хоть какое-то
финансирование, в принципе, есть такая возможность дополнительно
пытаться связаться с исполнителями, писать письма, и
перераспределения происходят.
У федеральной целевой программы есть один очень большой минус. С
одной стороны, мало денег, с другой – те заявки, которые
присылаются в федеральную целевую программу, к сожалению, как
правило – я не хочу говорить про Ульяновскую область, я говорю в
целом – носят очень абстрактный характер. Понятно, что
организациям говорят: «Вы должны подать документы». И организации
чего-то такое пишут. Поверьте мне, я работала в Министерстве
восемь лет, и все восемь лет мы работали с этими заявками. Были
примеры, по алфавиту, например, Бурятия, как правило, первая. Из
года в год подавалась заявка, как сейчас помню, на постановку
спектакля про жен декабристов. Где-то на третий год я в составе
экспертного совета сказала: «Люди третий год подают эту заявку,
наверное, как-то надо поддержать». Включается эта заявка в план.
Все это очень непросто: приказ министра, все это формируется в
огромный перечень, если вы видели, и там где-то на каком-то месте
с небольшой суммой эта постановка. Дальше мы радостно звоним в
театр: знаете, ваша постановка прошла! На том конце провода
долгое неловкое молчание, и выясняется, что и спектакль никто не
собирается ставить, и режиссера такого нет. И дальше начинается
мучительный процесс, потому что поменять план мероприятий
достаточно сложно. Люди начинают изворачиваться, чтобы как-то
поставить этот спектакль. Таких случаев очень много. С одной
стороны, можно понять театры, заявка должна чуть ли не за год
подаваться, понятно, что могут быть изменения, но, тем не менее,
очень важно, чтобы это был реальный проект, а не некая абстракция
– что-нибудь подадим, а там, глядишь, что-нибудь поставим. Такая
проблема существует.
Просить сразу миллионы рублей смысла тоже нет, достаточно
заглянуть в саму программу. Это постановление 186-е, которое
принято 3 марта 2012 года, там есть приложение с лимитами
финансирования, и можно увидеть, что на все театральные
постановки там всего от силы двадцать миллионов на всю страну.
Это означает, что сумма одного гранта не может быть большая. Нет
никакого смысла писать в этот раздел заявку на двадцать
миллионов. Тем более, повторю, вы не можете просить средства на
изготовление декораций, вы должны показать, что частично у вас
есть средства, из регионального ли бюджета или собственные
средства, а федеральный бюджет вы просите только в части оплаты
гонорара. И нет смысла подавать очень большие суммы, потому что
это вызывает у экспертов резонные вопросы, а сумм этих просто
нет.
Кроме таких стандартных заявок, и заявок на молодую режиссуру или
современную драматургию, которые подаются отдельно (и об этом
есть объявление на сайте Министерства), с 2013 года в программе
есть отдельное направление, которое называется «гранты на
инновационные проекты». Эти гранты предназначены для независимых,
то есть негосударственных учреждений. Они идут отдельным
разделом. Там достаточно приличные суммы – один грант в два
миллиона рублей. Здесь очень важно, что это должно идти от
негосударственной организации. Сейчас существует такая практика,
когда негосударственная организация подает на грант, но делается
это на базе государственного учреждения. С моей точки зрения, это
не совсем верно. Нужно понимать, что в бюджете средства эти
заложены по той строчке, которая идет негосударственным
учреждениям. Формально можно так сделать, но рано или поздно, на
мой взгляд, это аукнется. В данном случае, имеется в виду
какой-то негосударственный театр, какой-то интересный проект,
который может претендовать на инновационную составляющую. Хотя
уже сейчас очень сложно понять, что такое инновационное
искусство, тем не менее, эта строчка есть, постановление
прописано, правила есть – приложение 10 к федеральной целевой
программе, можно с ними ознакомиться. И там речь идет о
междисциплинарных, мультижанровых проектах, которые не попадают
под какую-то конкретную традиционную постановку спектакля или
выставку. Именно потому, что критерии сейчас достаточно размыты,
может быть, можно и получить такую поддержку. Насколько я знаю, в
этом году еще не закончен прием этих заявок – по-моему, можно
подавать до 25 сентября.
Еть еще отдельная система, я вам тоже о ней расскажу для того,
чтобы вы имели представление о ней и не путались. Повторюсь: под
словом «гранты» понимают очень и очень много разных форм
поддержки. Обычно, когда театральные деятели обращаются к
руководству страны и говорят: «хорошо бы нам получить грант», –
они имеют в виду систему именных грантов. Это гранты для наиболее
значимых, старейших, крупнейших организаций культуры. Они были
учреждены в 2003 году, первым блоком шли музыкальные коллективы,
две консерватории, московская и питерская, Большой и Мариинский
театры, коллективы БСО, ГАСО и заслуженный коллектив под
руководством Темирканова. Это первая была группа грантов, когда
музыканты обратились к Президенту со словами, что все уезжают,
что недостаточен уровень оплаты труда, и для того, чтобы
сохранить старейшие коллективы, хорошо бы просто повысить
зарплату. Просто повысить зарплату президент не согласился и
назвал эти средства грантами. Начала развиваться система именных
грантов. Сначала было семь музыкальных коллективов, затем с такой
же просьбой вышли коллективы профессионального народного
творчества – ансамбль Моисеева, ансамбль Александрова, хор МВД,
оркестр Осипова. Следующими были театральные гранты. Там было
одиннадцать организаций, крупнейшие драматические театры – Малый,
МХАТ, Александринка, БДТ, МДТ, театр Вахтангова и пять учебных
заведений, в том числе ГИТИС, Щука, Щепка, СПбГАТИ. Это еще один
блок. Дальше эта система начала, что называется, ползти. Это были
гранты президентские, дальше, чтобы систему не расширять, были
придуманы гранты правительственные, тоже для организаций
федерального ведения. Дальше в эту систему были включены
некоторые региональные учреждения, что, на мой взгляд, не то
чтобы ошибочно, но стало очень серьезным поворотом. Как только
были включены региональные учреждения, что называется – далее
везде. Как было со званием «академический»: если в 1919-м году
это были бывшие императорские театры, то к концу восьмидесятых
более ста организаций стали «академическими», и само понятие
девальвировалось. Так и здесь. Чтобы просто было понимание, что
на сегодняшний день по системе этих именных грантов – где, по
сути, не гранты, а поддержка крупнейших организаций – средства
идут практически полностью на заработную плату. Почему
практически – потому что те коллективы, которые находятся в
ведении Министерства культуры, обязуют тратить их только на
заработную плату. Те коллективы, которые не находятся в ведении
Министерства культуры, а, например, в ведении Минобороны, на
что-то еще тратят и сами отчитываются перед Правительством, хотя
это не совсем верно, потому что задача была, хоть это нигде не
прописано, направить средства на зарплату творческим работникам,
чтобы поддерживать уровень этих коллективов. Так вот, на
сегодняшний день, чтобы вы понимали, система насчитывает 84
организации, из которых 46 президентских грантов, 38 –
правительственных; 53 – по-моему, это творческие коллективы,
остальные – образовательные учреждения, где большая часть –
федеральные коллективы, но порядка пятнадцати относятся к
региональному ведению. Вся эта огромная система разрасталась в
течение практически десяти лет, при этом каждый блок грантов
требовал своего возобновления каждые три года, и фактически в
министерстве сидел отдельный человек, который только и занимался
возобновлением этих грантов.
В 2013 году решено было объединить эти системы, чтобы они хотя бы
были в одних документах. Вышли два документа. Вышел единый указ
Президента, и вышло единое постановление Правительства, где
указаны все эти перечни. В указе президента есть такая строчка: с
2016 года нужно разработать систему конкурсного отбора
получателей этих грантов. Это, на самом деле, архисложная
проблема, потому что вы понимаете: если, скажем, саратовскому
оперному театру был выделен грант на сумму более ста миллионов
рублей, который шел на зарплату, то каким образом сейчас эти
деньги изъять у саратовского оперного театра – мне, допустим, не
совсем понятно, потому что люди привыкли за три-четыре года
получать совершенно другую зарплату. Тем не менее, то решение,
которое есть на сегодняшний день, заключается в следующем: тем
организациям, которые находятся в федеральном ведении, которые
эти гранты получали, это будет включено в субсидию на какой-то
отдельный счет, и все уже поняли, что это никакой не грант. А вот
та сумма, которая была на региональные коллективы, пойдет на
конкурсной основе. И вроде как это должно быть введено с 2016
года, и вроде как можно будет каким-то образом претендовать на
эти гранты. Но поймите мой скепсис: если на этих грантах сидел
балет Эйхмана, то каким образом Министерство не даст на следующих
год Эйхману те же деньги, я, честно говоря, не понимаю. Или
Михайловскому театру, который находится в ведении
Санкт-Петербурга и получал последние семь лет этот грант. Но речь
идет о том, что эти порядка 700 миллионов рублей должны буду
распределяться каким-то образом на конкурсной основе.
В принципе, база для этого существует, потому что в прошлом году
были учреждены правительственные гранты именно для региональных
учреждений и именно на конкурсной основе. То есть система есть.
Эти номера я вам тоже назову, есть театры, находящиеся в ведении
субъектов муниципальных образований и независимых театральных
образований: это постановление правительства от 18 апреля 2014
года № 354. И аналогичное постановление есть по музыкальным
коллективам. С прошлого года распределяются десять грантов. Там
достаточно серьезные суммы для музыкальных коллективов – три
гранта на сумму 54 миллиона рублей, в среднем, по 18 миллионов.
Там пять грантов для драматических театров и ТЮЗов – в среднем,
по 8 миллионов рублей. И два гранта для театров кукол по 3
миллиона рублей. Что удалось преодолеть в этой системе, так это
ту сложность, о которой я вам говорила. Если в ФЦП невозможно
передать деньги из бюджета в бюджет, то здесь разработаны правила
предоставления межбюджетных трансфертов; если же это независимый
театральный коллектив, это субсидия, то есть в данном случае
министерство может финансировать любые расходы: и постановочные,
и гонорарные, и даже на покупку оборудования, если это относится
к тому или иному проекту, – здесь ограничений нет. Понятно, что
сумма в сто миллионов рублей – это сумма небольшая, и десять
грантов для такой огромной страны – это совсем мало. Но что мне
кажется важным – создана сама система. Дальше можно увеличивать,
если деньги есть, можно делать не десять грантов, а двадцать
грантов, вносить изменения в постановление, но система
существует. Уже два раза эти гранты распределялись, вот сейчас
были распределены для региональных коллективов – там осталось два
гранта для независимых коллективов, буквально на днях закончился
прием заявок, и они будут распределены. Чисто теоретически
понятно, что те 700 миллионов могут распределяться по этой же
системе. Посмотрим, как это будет развиваться, будет ли это в
итоге реализовано.
Это те основные формы, которые существуют. Давайте теперь, может
быть, какие-то вопросы.
Анна Карвалейру, заместитель директора по
развитию Ульяновского драматического театра им. И.А.
Гончарова:
- У меня есть вопрос по поводу инновационных грантов. Насколько я
знаю, инновационные гранты распределяются для некоммерческих
организаций, как вы уже сказали. Что входит в понятие
«инновационный проект» и что можно привести в пример, как
успешный инновационный проект, который уже в прошлом году,
например, получил этот грант?
Софья Апфельбаум:
- Вопрос с подвохом, поскольку действительно за два прошедших
года понятие об инновационности сильно изменилось. Как это
предполагалось делать? Дело в том, что шло некое направление
сверху, не сказать, что министерство само приняло это решение. В
течение нескольких лет поддерживался целый ряд проектов, в
частности, если вы слышали о проекте «Платформа» Кирилла
Серебренникова, ему были выделены отдельные средства. В принципе,
идея инновационных грантов – это продолжение этого проекта. Есть
фестиваль «Территория», который уже десять лет проводится
Евгением Мироновым. Когда все это начиналось, идея была в том,
чтобы привозить, показывать искусство, нечто такое, чего не
видели. Если вы знаете про фестиваль «Территория», то там идея в
том, чтобы привезти из регионов студентов и показать им
искусство, которое они нигде в ином месте не посмотрят.
Изначально эта идея была в «Территории», потом перешла она и в
«Платформу», там четыре направления – театр, музыка, визуальное
искусство, мультимедиа – нечто на стыке жанров.
Первое, что приходит на ум, – это какие-то технологии, искусство,
которое связано с технологиями, но это необязательно. Не значит,
что необходимо поставить три экрана, чтобы сказать, что это
инновационный проект. В первый год, когда выделялись эти гранты,
они стали объектом очень острой критики газеты «Культура» –
программы молодой режиссуры, современной драматургии и еще эти
инновационные гранты, которые тогда вручались первый раз.
Допустим, были выделены средства на подготовку выставки Питера
Гринуэя, огромной выставки, которая была организована в Манеже.
То, что делает уральский филиал ГЦСИ, – эта выставка, которая
потом была и в Москве, она такая, странная. Идея была в том, что
там были живые мышки, они были в лабиринте и по какой-то
траектории бежали по этому лабиринту. Это все было подсоединено к
компьютеру, как я понимаю, другие траектории вырисовывались на
компьютере, и это символизировало выбор, который не сделан. Эти
траектории становились объектом некоего художественного анализа.
Это, например, как какие-то самые пограничные вещи. Грант получил
Воронеж, туда приезжал на гастроли театр Ахе – то, что достаточно
часто делает та же «Золотая маска» – но вот тогда был подан такой
проект, и эксперты того созыва сочли это возможным для включения
в этот перечень. В прошлом году мы долго спорили, они говорили,
что это вообще все не надо поддерживать. Мы говорили: коллеги,
это грант на инновационные проекты, как хотите, но это такой вид
гранта. Там, конечно, уже отбиралось что-то поспокойнее, какие-то
более, скажем, традиционные проекты. Как будет в этом году, мне
сказать сложно. Но мне кажется, что все равно надо не поддаваться
сиюминутной конъюнктуре и делать то, что вам кажется правильным.
Если вы считаете, что вы делаете проект, который каким-то образом
движет вас вперед, что это что-то инновационное, что-то такое,
чего раньше не было, что не подходит под традиционный жанр, надо
пытаться подавать, мне кажется.
Анна Карвалейру:
- Еще один вопрос родился у меня в связи с вашим выступлением.
Хотелось задать вопрос про пять субсидий для театров и пять
субсидий для концертных организаций. Дело в том, что мы
участвовали в этом гранте, стали шестыми в рейтинге по
рассмотрению экспертной комиссии, естественно, деньги мы не
получили, но было очень приятно, и действительно это реально.
Софья Михайловна, скажите, пожалуйста, на какие цели или какие
статьи расходов финансируются, какие статьи расходов
предпочтительнее подавать в этих грантах?
Софья Апфельбаум:
- Смотрите, какая история. Когда мы затевали эти гранты, когда мы
это прописывали, в принципе там не было никаких ограничений. На
что вы считаете нужным, на то и подаете. Но внутри экспертного
совета мнения разнятся, я могу вам сказать. Как мне кажется, этот
грант должен что-то давать театру – я понимаю, что, может быть,
это чуть-чуть наивно, но, тем не менее, вы получаете восемь
миллионов рублей, немаленькая сумма – он должен что-то двигать в
театре, делать что-то, что вы без этого гранта не сделали бы.
Понятно, и в этом смысле мы спорили с председателем экспертного
совета (сейчас председателем является Владимир Георгиевич Урин),
который говорит, что нечего заниматься ерундой, главное – это
спектакли, постановка спектаклей, и нужно смотреть на те
постановки, которые кажутся нам наиболее интересными, наиболее
убедительными, и их поддерживать. Вот, например, в прошлом году
подавала пермская опера, она и в этом году подавала и не получила
грант: там были три балета Форсайта (как вы знаете, сейчас
пермская опера очень ориентирована на большие проекты), и был
Красноярский театр, их художественный руководитель делал новую
версию «Лебединого озера». И в итоге дали Красноярскому театру,
на основании того, что балеты Форсайта – это перенос, деньги
Министерства в итоге пойдут на выплату фонду Форсайта, а здесь
создается новый оригинальный продукт, для театра это важнее, вот
так сочла экспертная комиссия. Стал ли этот спектакль шедевром в
Красноярском театре – большой вопрос. Но, тем не менее, такая
идеология – поддержали создание продукта. На мой взгляд,
поддержание продукта – первая программа, когда Министерство может
вкладываться в декорации, но мне кажется, что просто подавать
новый спектакль не совсем верно. Все равно нужно придумать
какую-то историю вокруг этого. Что вы проведете какие-то
семинары, лаборатории. Как прекрасно сделал Карельский
музыкальный театр – они, по сути, на эти деньги поставили новый
спектакль «Волшебная флейта», и при этом придумали целый проект
«Ночь в театре», какие-то мероприятия, приуроченные именно к этой
постановке. Должно быть что-то, что вы можете сделать на эти
деньги – кого-то пригласить, провести. Но это сугубо мое личное
мнение, все зависит от экспертного совета, а там мнения бывают
очень разные. Единственное, что я могу сказать, – здесь нет
ограничений, практически все статьи расходов, которые бывают у
театра, там можно учитывать. Другое дело, что в прошлом году мы
сразу отвергали те заявки, которые были на гастроли – у
Министерства есть несколько отдельных гастрольных программ.
Гастроли очень важны для коллектива, для обмена и для роста, и
так далее, но здесь хочется, чтобы в театре что-то осталось
благодаря этому гранту. Может быть, политика изменится. Может
быть, у другого состава экспертного совета будет другое мнение,
но эти два года было так. В этом году грант получил Новокузнецкий
театр, проект делает Саша Вислов, что-то связанное с Маяковским,
лаборатория, еще что-то, и итогом этого становится постановка
спектакля.
Олег Мельнечук, начальник отдела приоритетных проектов и
целевых программ Министерства искусства и культурной политики
Ульяновской области:
- Софья Михайловна, рецепт от Софьи Апфельбаум для региональных
руководителей театров, для руководителей региональных театральных
студий: чего избегать при подготовке заявки в федеральную целевую
программу? Что типично, какие ошибки при подготовке заявок от
региональных театров?
Софья Апфельбаум:
- Во-первых, она не должна быть какой-то совсем нереалистичной.
Но это смотря куда вы подаете. Если мы говорим об этих грантах,
здесь даже было наоборот: пришли сто заявок на гранты и при этом
там были те, которые приходят обычно в ФЦП на 300 тысяч рублей,
на 400, и это смешно, потому что мы понимаем, что там гранты
должны быть по 8 миллионов. Если одному театру подают 400 тысяч –
там же денег всего 40 миллионов на пять театров – все равно их
должны распределить. Вот ошибка – не по адресу заявки на 300-400
тысяч, которые должны идти в ФЦП. С другой стороны, в ФЦП
подавать заявку на 10 миллионов – тоже бессмысленно.
Потом заявка должна быть реалистичной в том плане, что должно
быть видно, что это некий проект, который проработан и
подготовлен. Из множества заявок на постановку за что-то же
должен хвататься глаз. В ФЦП подается в буквальном смысле слова
тысячи заявок. И когда мы смотрим что в заявке на постановку
спектакля понятно, что он будет создан к юбилею вашего театра,
это уже что-то, а не просто очередной спектакль, который вы
ставите. Мы должны понимать, почему вы должны быть поддержаны
федеральным бюджетом. Если это гастрольная программа, там,
конечно, важна степень проработанности. Не пройдет история: «Мы
просто куда-то поедем, вы нам дайте денег, а мы разберемся». Мы
должны видеть, что есть какие-то договоренности, что вы
понимаете, куда вы едете, кто вас принимает. В идеале это,
конечно, обменные гастроли. У нас были программы, мне кажется,
очень хорошие, одна называлась «Гастрольная карта Сибири», а
другая «Театральный перевал». Объединились шесть театров, и они
такой каруселью, друг за другом ездили. Это и экономически
выгодно, потребовало не таких больших денег из федерального
бюджета – там участвовало что-то вроде 130 спектаклей, еще до
всякого гастрольного центра, до этой большой истории, которая
началась в прошлом году, а просто внутри ФЦП. Конечно, осталось
только развести руками: как можно не поддержать, когда люди уже
все проработали, все продумали, нашли практически все деньги, и
им немного не хватает. Больше рецептов нет, кроме того, что нужно
активно в этом участвовать, и не просто закинуть заявку и забыть,
а пытаться настоятельно звонить. Не поймите неправильно, не
потому что это какая-то коррупция или еще что-то, понятно, что
дозвониться сложно, но, тем не менее, есть исполнители, которые
за это отвечают. Но одно дело, какие-то безымянные заявки, где
непонятно, состоится это или это просто на авось отправили,
другое дело – если люди действительно заинтересованы,
действительно говорят, что это очень нужно. Из всего множества
ведь невозможно всех поддержать, но ты понимаешь, что есть люди,
которые это делают, и как-то будешь пытаться убедить экспертов,
что да, вы знаете этот проект. Каждый театр подает в ФЦП нечто, и
вопрос, почему поддержать это, а не то, всегда актуален. История
с тем, что этот проект более проработан, более понятен, и он
точно состоится – мне кажется, всегда выигрышна.
Галина Муромцева, директор Фонда «Ульяновск – культурная
столица»:
- Мы в Ульяновске с 2007 года проводим самые разные грантовые
конкурсы. Я к вам больше обращаюсь, как к такому супер-эксперту.
Помогите, подскажите из своего опыта, как вам кажется, какая
концепция грантового конкурса наиболее эффективна? Мы проводили и
на традиционные проекты, и на инновационные проекты, и на так
называемые точки роста. Мы все время прощупывали, что нужно
сказать в положении, чтобы нам пришли те заявки, которые будут
импульсом к дальнейшему развитию. Мы находимся в поиске, честно
говоря, однозначного ответа у нас нет.
Софья Апфельбаум:
- Это сложный вопрос, совершенно нет гарантии. Я об этом долго
думала, это, мне кажется, большой такой, философский вопрос: мы
живем проектной историей или все-таки организационной. У нас
театры существуют не проектами, театры существуют неким
процессом, и поэтому, кстати, большие именные гранты, которые
выделены большим учреждениям культуры, вызывают шквал критики.
Поверьте, когда мы каждый раз все это возобновляем, все: и
минфин, и минэко – возмущаются, что должен быть конкурс,
сменяемость и так далее. А мы объясняем, что это наши самые
главные учреждения. И вот этот вопрос, сколько должно быть
грантовой истории, а сколько – постоянной, чтобы последовательно
развивалось, не решен, я не знаю.
Одно время, когда нас учили в ГИТИСе, нас учили, что проектный
метод – это панацея от всего, что надо переходить исключительно к
финансированию по проектам. Где-то я понимаю, и это показывают
новые гранты, что это самообман, потому что организации все равно
не существуют проектами. Все равно их надо поддерживать из года в
год. К примеру, «Золотая маска». Понятно, что «Золотая маска»
участвует в конкурсе, в тендерах. Но все же понимают, что нельзя
один год поддержать «Золотую маску», а на второй год – не
поддержать. Этой институции просто не будет. Именно потому, что
двадцать лет она последовательно поддерживалась, сегодня она
превратилась именно в такую форму. Гранты, конечно, нужны, здесь
можно вырабатывать всяческие критерии, и, наверное, здесь всё
очень зависит от экспертного совета. И еще если просто кинуть
клич на подачу заявок, даже с теми новыми грантами по восемь
миллионов или по драматургии (допустим, как сейчас мы в РАМТе
провели конкурс), то в открытую ожидать, что будет хороший
результат, не всегда можно. Все конкурсы нужно готовить, как с
драматургией: вы понимаете, что есть драматург, который может
написать пьесу для детей. Нужно ему сказать: ты напиши пьесу для
детей и подай ее на конкурс. Потому что самоходом такое случается
нечасто. Я уже второй год просматриваю заявки на гранты, и
понимаю, что эти проекты надо готовить, театрам, которые
потенциально что-то могут, говорить: «Ребята, подавайте заявки».
Потому что иначе приходит очень много странных заявок. Нет
предела совершенству этой системы, и ничто не является панацеей.
Есть какая-то система оценок, попытались разработать, баллов,
долей. Мне кажется, то же самое в той же «Золотой маске»: и так,
и сяк, но добиться такой эффективности, чтобы к результатам
конкурса не было претензий, говорить, что это панацея, и всегда
будут удачные проекты – мне кажется, невозможно.
Студентка РГГУ (Москва):
- Софья Михаловна, расскажите, пожалуйста, какова ситуация в
РАМТе? Сталкиваетесь ли вы там с каким-то проблемами, как
директор, и как вы их решаете? Как вы считаете, проще справляться
с проблемами регионального театра или столичного? Наверняка
благодаря наличию знаменитых режиссеров, актеров существуют более
легкие способы привлечения средств со стороны.
Софья Апфельбаум:
- Надо сказать, что в театре жизнь совершенно другая, свои
проблемы, своя история, конечно, видится все с другой стороны.
Что касается такого противопоставления «столичный театр –
региональный театр», тут сложно сказать. У столичных театров свои
проблемы, и они, так скажем, мультиплицированы во много раз по
сравнению с региональными. Мне кажется, в регионе театрам
выживать сложнее, в Москве, если вы не привлекаете зрителя,
значит это ваша проблема, вы не умеете это делать. В регионе она
объективно ограничена, поэтому в регионе театр должен ставить
больше спектаклей. Но в Москве свои сложности, и не всегда
известные режиссеры – панацея от того, чтобы обязательно
спектакль был удачный, бывают разные ситуации. Что касается
финансирования, здесь тоже разные московские театры очень
дифференцированы. И на самом деле, как ни странно, какие-то
региональные театры финансируются даже лучше. У нас есть
федеральный театр Волкова, но его финансирование значительно
меньше, чем для многих театров регионального ведения. Здесь нет
такого однозначного ответа. Но, конечно, я соглашусь, что театрам
сейчас сложнее, и чем дальше, тем проблем, конечно, будет больше.
Вы видите, что происходит с бюджетом, и если смотреть на
приоритеты региональных бюджетов, то очень радостно, что есть
регионы, где театр остается в приоритете. Но есть регионы, где
губернаторы рассуждают: либо нам театр содержать, либо на эти
деньги три детских садика построить.
Студентка РГГУ (Москва):
- Возможно ли сделать одним из пунктов Основ государственной
политики или любого другого государственного документа положение
о том, что государство создает условия для поддержки коллективов,
а не так, чтобы театры и другие культурные институции были
зависимы от поддержки?
Софья Апфельбаум:
- Поняла вопрос. Это проблема на самом деле архиактуальная. Об
этом говорится много лет, каждый приходящий министр обязательно
поднимает эту тему. К сожалению, есть определенные препятствия, в
частности – финансовый блок Правительства категорически против
этих норм. Сейчас с большим трудом после долгих дискуссий принят
закон о меценатстве. К сожалению, он не содержит пока конкретных
норм, которые могли бы стимулировать деятельность в области
благотворительности. И эта тема сложная. Сложная в том смысле,
что экономика наша не очень прозрачная, поэтому экономический
блок правительства считает, что если мы дадим возможность
развиваться благотворительности и спонсорству, а дать это можно
только одним способом – налоговыми льготами, то это будет путь
для увода денег. И это является серьезнейшим препятствием, хотя в
новом проекте закона о культуре, в изначальном его виде, был
целый раздел про так называемые маркированные налоги. Идея была в
том, чтобы часть своих налогов отдавать не государству, по-моему,
там речь шла про 2%, а в фонды культурного развития, создавать
так называемые даунты, которые будут накапливать средства и
дальше распределять их на грантовой основе на творческие проекты.
Такой механизм в законе заложен, я на 100% уверена, что это не
пройдет, но в некоторых странах история с такой
благотворительностью существует. В законе о меценатской
деятельности сказано, что должны быть разработаны меры по
поддержке меценатства и спонсорства, но пока конкретики, к
сожалению, никакой нет. И это, конечно, я с вами согласна,
большая проблема.
Татьяна Ившина, Министр искусства и культурной политики
Ульяновской области:
- Можно я добавлю к этому вопросу? Сейчас на сайте Министерства
культуры Российской Федерации размещена анкета. Заходите на
главную страницу, анкета называется «О новых формах поддержки в
сфере культуры». И как раз этот вопрос в числе десяти-двенадцати
вопросов: что вы предлагаете в качестве новых форм поддержки? Как
раз про маркированные налоги, создание фондов, как бы эти фонды
распределялись. Несмотря на то, что финансовый блок правительства
негативно относится к данному вопросу, так как это сайт
Министерства культуры, то изучение общественного мнения, нашего с
вами, работников учреждений культуры, ведется. Нам задают этот
вопрос, поэтому просьба не игнорировать такие анкетные опросы, а
ответить, и чем больше будет наших с вами ответов, где мы говорим
о том, что нужно использовать и другие способы поддержки
культуры, кроме государственного бюджетного финансирования, я
думаю, что это внесет свою лепту в принятие решений. Поэтому
рекомендую всем зайти на сайт минкульта и ответить на эту анкету.
Спасибо.
И у меня вопрос про гастрольный центр. Понятно, что наши театры
воспользовались такой возможностью выезда коллектива. Скажите,
пожалуйста, это сейчас касается и будет касаться только
профессиональных коллективов, театральных и музыкальных? Или хотя
бы в потенции есть перспектива, что речь будет идти вообще о
развитии деятельности, негастрольной, творческих коллективов?
Коснется ли это негосударственной культуры?
Софья Апфельбаум:
- Здесь мне сложно сказать, как сейчас это будет развиваться.
Идея больших гастролей, гастрольного центра, касалась выездов
крупных театров в регионы. Еще до создания гастрольного центра мы
уже начали практику обменных гастролей между театрами, в том
числе региональными, и ульяновский театр надо так или иначе тоже
туда включать. Что касается музыкальных коллективов – вы имеете в
виду негосударственных или непрофессиональных?
Татьяна Ившина:
- Непрофессиональных.
Софья Апфельбаум:
- Здесь есть отдельный раздел федеральной целевой программы,
который связан с материальным культурным наследием, с народным
творчеством. В принципе, это зависит от приоритетов министерства.
Понятно, что средства не очень большие, понятно, что их
секвестируют, но если делать на этом акцент, то никаких
препятствий нет. Сейчас финансируются в основном мероприятия
фестивального плана, проведение традиционных фестивалей в том или
ином регионе. В общем, никаких препятствий, чтобы в рамках этих
средств выделять часть на гастроли коллективов, нет. Если
министерство примет такое решение, можно предусмотреть на это и
отдельные средства. Насколько я знаю, этот вопрос обсуждался, но
какой-то конкретной программы гастрольной деятельности нет.
Считается, что фестивали покрывают эту историю, но я с вами
согласна, что, наверное, это разные формы работы: и то, и другое
нужно. Сейчас в условиях секвестра мы знаем, что и ФЦП
секвестируют, вряд ли будут какие-то новые программы. Хотя кто
знает? Кстати, насчет секвестра я бы тоже не стала так
огорчаться, могу сказать, что были времена гораздо хуже, и все
равно поддерживались региональные проекты. В программе до 2018
года был заложен такой серьезный рост, и если бы деньги были в
том объеме, как было запланировано, то в 2017-2018 году эти
разделы ФЦП, даже наши традиционные: создание постановок,
гастроли, – были бы серьёзно охвачены. Такого не будет, но все
равно какая-то поддержка, надеюсь, останется.
